Выйдя из ванны, Роман обнаружил на кровати тонкие мягкие джинсы, надел — удобно, его размер. Серая футболка. Носки, кеды. Телу приятно, комфортно. Не жмет, не тянет. Настроение немного улучшилось, и Роман спустился в столовую. Там уже сидел с бокалом воды Уильям. Он широко улыбался, был в добром расположении духа. Тепло поздоровался. За столом умеренно пили виски. Джон нахваливал его. Односолодовый, выдержанный, шотландский. Первый тост был за Кушакова, за то, что он сумел сделать первый шаг для развития свободного общества и внес вклад в укрепление мира на Земле. Роман лишь улыбался. Ему было хорошо и спокойно. Теперь он чувствовал, что находится среди своих. После всего сказанного в его адрес смело выпил треть широкого стакана виски. Джон с Уильямом лишь пригубили. Ему стало неловко, что выглядел деревенщиной в глазах разведчиков. Поняв это, Уильям тепло улыбнулся: — Дорогой друг, не смущайтесь. Мы понимаем, что вы жили под стрессом, поэтому не стесняйтесь, хотите выпить — пейте. Хотите снять стресс сексом, только скажите. Вы — молодец! Информация очень ценная, и вас мы так же ценим, поэтому готовы всячески помогать. — Спасибо, — кивнул Роман и покраснел, то ли от смущения и удовольствия, то ли от алкоголя. В голове пронеслось, что вот эти иностранные разведчики могут ценить его труд, не то что милицейские начальники. Только орать и стращать могут, а за качественную работу толком поблагодарить не в состоянии. Джон щедрой рукой налил Растессу полстакана виски. Роман смотрел на янтарную жидкость, а в захмелевшей голове всплыла строчка из песни: «И Родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком!» Он понял, что хмель уже сильно ударил в голову, надо сделать небольшую паузу. Ему не хотелось ударить лицом в грязь, а то подумают, что он склонен к алкоголизму, истерикам или того хуже — к панике. Уильям и Джон за столом попросили подробно рассказать, как агент Растесс выполнял их задание. И Кушаков рассказывал. Его не перебивали, только, когда он отклонялся от темы, тактично возвращали к изначальному разговору. Кураторы поощрительно улыбались, когда агент поведал им про то, как просчитал слабость инженера Иванова к алкоголю и уязвленное самолюбие на почве пьянства. Идея с копированием контактов из телефона им также пришлась по душе. Отдельно были заданы вопросы, известно ли что-нибудь об инженере-конструкторе Архипове. В сообщении было упомянуто, что он увлекается женским полом. Кушаков задумался и покачал головой: — Нет. Только то, о чем упомянул Иванов. У Архипова есть постоянная любовница. Их случайно познакомил сам Иванов. Она подруга его бывшей жены. Фамилия Чугай, зовут Анна. В телефоне был ее номер. Джон что-то черкнул в своем блокноте. Поинтересовались, как дальше агент собирается выполнять их задания. К этому Растесс был готов. Он в подробностях расписал, как собирается съездить в «двадцать шестой», там у него также имеются знакомые на горно-химическом комбинате, какую легенду для себя придумал. — Правда, — добавил он, — в этом случае парой-тройкой бутылок водки не отделаешься, нужно посидеть в кабаке, ну и подарок какой-нибудь качественный сделать. — Не переживайте, дорогой Роман, — улыбнулся Уильям. — Ваши труды и расходы будут вознаграждены и компенсированы. Они еще долго сидели за столом, Кушаков поделился своими опасениями, что проверка на полиграфе при переходе в полицию может его разоблачить как шпиона. Собеседники заверили Растесса, что ему незачем волноваться, его здесь научат, как можно обмануть полиграф. Бутылка виски как-то незаметно исчезла со стола, зато появился чай. Английский чай. Джон начал суетиться вокруг заварочного чайника, рассказывая об английской традиции чаепития. Уильям с нескрываемой усмешкой смотрел на ораторствующего Джона. — Вы же предпочитаете кофе по утрам, дорогой Роман? — обратился он к Кушакову. — Да, — кивнул тот. — Уверяю, что утром вы получите самый лучший кофе. Джон тем временем разлил чай по чашкам. Глубоко вдохнул запах напитка, закрыл глаза, наслаждаясь ароматом. Роман пригубил. Чай как чай. Крепкий, ароматный. Такой и дома можно попить, если заварки не жалеть. «Купец» — так арестованные называют хорошо заваренный чай, усмехнулся он своим мыслям. Поутру, после завтрака его отвели в комнату, где сидели трое мужчин в белых халатах. Большая комната без окон, большое офисное кресло, только чересчур тяжелое, мягкое, упругое сиденье снизу. Романа начали опутывать ремнями с датчиками. Под грудь, под живот, на голову, на указательный палец правой руки. Джон с Уильямом стояли рядом, переговаривались с людьми в белых халатах на английском языке. — Когда мы встречались в Финляндии, там ведь тоже был полиграф, но никто не опутывал меня этой сеткой, — заметил Кушаков. — Вы правы. Там тоже был полиграф. Такие же, что были в Финляндии, ФСБ закупила для своих управлений. Что-то более двухсот штук. Мы вас научим, как их проходить. Ну а коль вы будете проходить в МВД, там вообще устаревшее поколение. Первоначально вы будете проходить на нем, чтобы привыкнуть и не нервничать, когда вас начнут присоединять к датчикам. Для вас это будет уже привычно. — Понятно. — Полиграф измеряет лишь электропроводимость кожи, человек, когда волнуется или лжет, начинает потеть. Электрическое сопротивление падает, электропроводимость улучшается. Значит, нужно не потеть. Датчик, вмонтированный в сиденье стула, фиксирует напряжение, изменение положения ягодичных мышц. Если после вопроса вы ерзаете или вам хочется непроизвольно встать и сбежать, это также вызывает подозрение. Значит, надо полностью их расслабить, усесться как можно глубже и комфортнее в кресле, чтобы нагрузка равномерно распределилась по позвоночнику. Датчик на груди контролирует ваше сердцебиение. Когда вы волнуетесь, то это фиксируется. Значит, не нужно ускорять сердце. Датчик на пальце контролирует непроизвольные подергивания, что также выдает ложь. Электропроводимость дублирует датчик пульса на груди, а еще он фиксирует повышение давления, но очень условно. Датчик на животе также контролирует дыхание и непроизвольные сокращения мышц пресса. Все понятно? — Понапридумывали вы тут, — покачал головой Кушаков. — Можно что-то одно, а не весь организм. — Он был явно озадачен. — Не переживайте вы так, — ободряюще хохотнул Джон. — Если бы не было методик для обхода полиграфа, мы бы вас не заставили лететь через полсвета. Сейчас пройдем проверку. Мы будем задавать вопросы, а вы должны смотреть прямо и отвечать только «да» или «нет». Сначала идет группа контрольных вопросов, они будут теми самыми маркерами, реакция на которые будет означать, что вы лжете. На вопросы, которые могут вас скомпрометировать на проверке, отвечайте «нет». Потом будем обсуждать и разбирать их. Научим вас, как обманывать технику. Вы готовы? Роман уселся поглубже в кресло, поерзал, положил руки на подлокотники: — Да. Готов. — Очень хорошо. Начали. Вас зовут Кушаков Роман Анатольевич? — Да. Кушаков был спокоен, по крайней мере, он так считал. Сначала были простые вопросы. А потом начались сложные. В том числе употреблял ли он наркотики. А было дело, Роман несколько раз пробовал курить анашу, курить и нюхать, втирать в десна героин, внутривенно не употреблял. Глотал таблетки экстази. Пару раз пробовал таблетки амфетаминовой группы. Нет. ЛСД он не употреблял. Возможность была. Кокаин — нет. Голос Джона был сух, беспристрастен. Точно так же старался и отвечать Кушаков. Но он понял, что провалил тест. Пару раз непроизвольно дернулся всем телом при вопросах о наркотиках. На вопросе о том, брал ли он взятки, быстро сглотнул, во рту пересохло. Подкидывал ли улики — самопроизвольно дернулся палец с датчиком. При вопросе о сотрудничестве с иностранной разведкой засосало под ложечкой, живот сам подтянулся к позвоночнику, внутри его закрутило, заурчало. Было много вопросов, в том числе и о проведении мероприятий по сбору информации для ЦРУ и МИ-6. Часов в комнате не было, окон тоже. Роману казалось, что он отвечает на вопросы часов пять, некоторые вопросы дублировались в несколько иной интерпретации. В первую очередь это касалось работы на разведку. — Вы устали? — Да. — Вы хотите в туалет? — Да. — Давайте прервемся. Уильям что-то сказал техникам, и те молча стали отсоединять Растесса от датчиков. Кушаков пошел в туалет. Несмотря на то что спинка кресла была сетчатой, футболка на спине промокла насквозь. Он вымыл руки, умыл лицо, шею, взглянул на себя в зеркало — оттуда смотрело постаревшее лицо. — Хреновый из тебя шпион, Роман Анатольевич! Не по Сеньке шапка, получается? — прошептал он и вымучил из себя улыбку: — Все будет хорошо. Не боги горшки обжигают, — вернулся в комнату, где был установлен полиграф. Джон и Уильям стояли над техником, который колдовал над многочисленными графиками, высвеченными на экране ноутбука. Двое других просматривали видеосъемку проверки Романа. Это происходило на удивление быстро. Все три компьютера были объединены в одну сеть. Ответы с нулевой реакцией отметались, только там, где Роман дал промашку, выделялись. Программа тут же показывала, что выдало агента, на пиках графиков, на изображении световым пятном. — Роман, еще пятнадцать минут, и мы закончим, — обернулся к нему Джон. — Если есть желание, можете выпить чего-нибудь холодного, но не алкоголь. — Прохладительное? — Да. Именно я это имел в виду. — Ну, как я? — обреченно спросил Растесс. — Знаете, очень даже неплохо, — ответил Уильям. — В некоторых местах вы очень искусно солгали. Думаю, после подготовки вы сможете без проблем пройти проверку. Еще чуть-чуть, и мы вам все расскажем и начнем учебу. Вы не принимали никаких таблеток сегодня? Успокаивающих, наркотических, возбуждающих? — Нет. Только кофе, который вы предложили мне. Вкусный, кстати. — Я рад, — искренне улыбнулся Уильям. — Я привез его с собой из Южной Америки. В Европе нет хорошего кофе. Он здесь не растет. — Он посмотрел на Джона и добавил: — Чай, кстати, тоже не растет в Европе. Надо ехать за ним в Индию или Китай. — Индия была колонией Великобритании, да и Китай под протекторатом Лондона находился, — чуть высокомерно отреагировал Джон. Роману стало чуть полегче. Пошел на кухню, открыл огромный холодильник. Взял колу, выпил залпом прямо из горлышка. Вторую бутылку пил уже врастяжку, медленно, делая глотки между паузами. За ним пришел Джон, бросил встревоженный взгляд на бутылку и тут же успокоился, когда увидел, что это не пиво. Хотя в холодильнике было несколько упаковок пива. В комнате уже включили проектор, свет чуть приглушили. Изображение было прямо на стене, ровная глянцевая поверхность служила прекрасным экраном. Роману было неприятно смотреть на свое изображение и слушать свой голос. Ему он казался более низким, а тут скрипящий какой-то и гораздо выше. — Вопрос № 10, — начал Уильям. — «Вы подбрасывали ложные улики?» Ответ: «Нет». Теперь смотрим, в чем ваша ошибка, — кивнул он технику. Тот начал щелкать по клавишам, приблизил сначала пики графиков. Уильям лазерной указкой показал на пики, пояснил: — Гипергидроз. Повышенное потоотделение. — Указка показала капельки пота на лбу и над верхней губой. — Видите? — Да. — Роману было неприятно, что его рассматривают как подопытную мышь. В голове всплыл анекдот, услышанный от Романова: «Василий Иванович вернулся из академии и стал показывать Петьке, что такое научная работа, чем профессора занимаются в столице. — Вот, смотри, Петька! Берем таракана, кладем на стол. Стучим по столу, таракан убегает. Так и пиши. Записал?