Когда Роман закончил говорить, Джон попросил его рассказать о тех чекистах, с которыми ему пришлось контактировать, и он подробно рассказал, с описанием словесного портрета, сильных, слабых сторон каждого. — Скажите, судя по геоданным вашего телефона, вы часто посещали закрытые города атомной промышленности, что поблизости от столицы вашего региона. Коммунисты называли их «почтовыми ящиками номер двадцать шесть и сорок пять». Они относятся к атомной и оборонной промышленности. Расскажите об этом подробно. И майор Кушаков начал рассказывать. Все, что помнил. Он осознал, что уже полностью, с потрохами, принадлежит ЦРУ. Было много вопросов, особенно что касалось знакомства с инженерно-техническим персоналом. — Как вы пересекаете КПП? Просто по служебному удостоверению не пропускают. — Когда я служил в службе наружного наблюдения, то был выписан постоянный пропуск. Я его не сдал. — Получается, что вы имеете беспрепятственный доступ в закрытые города? — Да. — Мистер Кушаков Роман Анатольевич, вы осознаете, что только что выдали секретную информацию представителям разведывательных сообществ Центрального разведывательного управления США и МИ-6 Англии? Осознаете, что совершили преступление, по законам России? Роман был уже опустошен, измотан, хоть ствол в висок упирай и нажимай на спусковой крючок. — Осознаю, — устало мотнул он головой. — Вы выражаете четкое, ясное, добровольное согласие оказывать помощь разведывательным сообществам Америки и Англии? — Да. — Не так. Повторите дословно. Кушаков откинулся на спинку стула, поднял подбородок и, как на плацу, четко отчеканил: — Я, майор милиции Кушаков Роман Анатольевич, выражаю добровольное согласие оказывать содействие разведкам США и Англии. — Отлично, мистер Кушаков! Вы проголодались? Роман подумал, что готов сейчас съесть слона. И выпить! — Да уберите же руки с этого чертова стола! — с довольным видом поднялся Джон. — Пойдемте же есть! И выпьем! Вы же не против выпить и плотно поужинать, а, мистер Кушаков? Вот так, самое страшное осталось позади. Он сделал выбор. Отчего-то ему стало легче. Сомнения, метания закончились. В груди тяжелый комок рассосался. Роман тоже поднялся, и они втроем покинули допросную комнату. Джон приобнял за плечи Кушакова, Уильям, с вечно кислой миной на лице, шел сзади. Через две двери была просторная столовая. Большой зал с камином, украшенный охотничьими трофеями. По стенам висели головы оленей, лосей, волк скалил пасть, показывая мощные белые зубы. На полу лежали шкуры бывших лесных обитателей. Посередине стоял массивный сервированный стол, за который могли сесть сразу двенадцать человек. У стен стояли диваны, покрытые шкурами, рядом низкие столики. Окна были панорамные, в пол, и открывали вид на озеро. Хорошо, спокойно. Роман засмотрелся на пейзаж за стеклом, потом обернулся: — Пиво есть? Джон подошел к стене, открыл дверцу холодильника, задекорированную под панель, показал на содержимое. Там сортов пять пива, множество спиртного, начиная от шампанского, вина, виски и заканчивая водкой. — Какое предпочитаете? Если есть особые пожелания, то через час привезут. — Любое. Светлое, — махнул рукой новоиспеченный агент ЦРУ Кушаков. Джон ловко выудил три бутылки «Хайнекена», быстро откупорил, раздал присутствующим. Уильям взял бокал со стола и по стеночке, без пены, налил себе, Кушаков и Джон начали пить из бутылок. Обезвоженный организм с удовольствием принял хмельную влагу, впитывая ее еще по пути к желудку. Сделав первый глоток в полбутылки, Роман оторвался от горлышка, икнул и со словами: — Пивка для рывка! В самый раз! — снова прильнул к бутылке. Закончив быстро одну бутылку, уже сам открыл холодильник, внимательно осмотрел содержимое и принялся за вторую бутылку пива. Опустошив ее, кивнул на накрытый стол: — Ну что ж, давайте посидим, поговорим. Что у нас тут? — Не знаю, как это называется, язык сломаешь. Но я пробовал пару раз. Вкусно. — Джон начал открывать блюда, накрытые металлическими крышками, чтобы те не остывали. Сели за стол. Роман был голоден и сразу набросился на еду, без стеснения пробовал все блюда подряд. Челюсти работали как жернова, перемалывая все закуски без разбора. Джон и Уильям неспешно закусывали, перебрасываясь быстрыми взглядами. Первым нарушил молчание Уильям: — Роман, расскажите нам о себе. — Что именно вы хотите знать? — Максимально все, наш дорогой друг! — сказал Джон, наливая Кушакову полстопки. Перехватив его удивленный взгляд, пояснил: — Нам нужно многое обсудить, и не хочется, чтобы вы напились раньше времени. Знаю, знаю, что русские могут много выпить и не опьянеть. Но давайте продолжим. Итак? Роман оторвался от тарелки, посмотрел на американцев и начал рассказывать о себе, когда и где учился, подробно о своей службе. — А теперь пару слов о своей семье. — Мама работает в отделе собственной безопасности нашего ГУМВД. Папа — таксист. — Мама помогает вам по службе? — Было пару раз. Один раз я переусердствовал на задержании, а второй — когда задержанный по ошибке написал, что у него пропал кошелек с приличной суммой. Мама помогла замять эти эпизоды. С прежнего места службы мне пришлось уйти. Не сработался с коллективом. Мама помогла устроиться в угро. — Она вам еще будет помогать? — Очень надеюсь, что не придется к этому прибегать, — пожал плечами Роман. — Кто ваш отец? Кушаков отложил вилку и криво ухмыльнулся: — Папа у меня чмо конченое. Если вы понимаете, о чем я говорю. — Почти. Продолжайте. Если можно, то поподробнее. — Он — зеро, ноль. Таксистом всю жизнь. На семью ему наплевать. Принесет копейки, поест, спать завалится. Встал, поел и снова за баранку, копейки сшибать да пассажирок за ляжки лапать. Плевать ему на мать, да и мной он особо никогда не интересовался. Не отец, а тень его. Образования нет, и не стремился никогда. Ему ничего не надо. Все, что в доме есть, — это мама сделала. И меня воспитала, и подсказала, куда идти учиться. Так что отец мой — донор биологического материала для моего зачатия, не более того. Вот так понятно, что такое «чмо»? — Хм. Вполне. А скажите, какую сумму денег вы планировали заработать на сотрудничестве с нами? — Один миллион долларов. И желательно сразу! — широко улыбнулся Роман. — Вы имеете доступ к новейшим разработкам оружия? Или к Путину? Или на короткой ноге с министрами обороны, иностранных дел, энергетики? Роман опустил голову и отрицательно помотал ею. — И как вы полагали получать вознаграждение за информацию? — Я думал об этом. Банковская карта черного цвета малоизвестного банка каких-нибудь Антильских островов. Принимается всеми банками. — Дорогой вы наш Роман Анатольевич! — в голос рассмеялся Джон. — Ваша контрразведка прекрасно научилась отслеживать банковские переводы и операции. Это вашим олигархам позволено переводить миллиарды как в Россию, так и из нее. А всем остальным нельзя. Расскажите, что вы умеете лучше всего? И как это может помочь вам в нашем новом деле? Роман задумался: — Вас не интересует внутренняя информация МВД? — В меньшей степени. Пауза затягивалась. Роман вдруг осознал, что он, получается, бесполезен, и сразу ощутил себя маленьким, никчемным червяком. А еще понял, что не выйдет отсюда живым. Мало ли туристов гибнет за границей? Перепил и упал из лодки на рыбалке. Деревянный ящик, обитый жестью, — последний путь на Родину. Он быстро схватил бутылку, налил стопку доверху, одним махом опрокинул в рот, оттер губы тыльной стороной ладони. — Я не знаю, чем могу быть вам полезным. Получается, что все это без толку? И что дальше? — и замолчал, приготовившись к худшему. — Вы мыслите шаблонно, стереотипно, — заговорил Уильям. — Смотрите шире. Например, на ваш взгляд, вот мы двое перед вами. По-вашему, кто из какой страны? Роман, не поднимая головы, исподлобья окинул взглядом обоих: — Джон — американец, из ЦРУ. Уильям — англичанин, из МИ-6. Уильям громко рассмеялся: — Косность, узость мышления, следование шаблонам привели вас к ложным выводам. Джон вам улыбается, ведет себя как парень из кинофильма про Техас. А я — сухой, немногословный, почти нет губ, высокомерный, чопорный — типичный англичанин, как его рисуют в кино и книгах. Вы так смотрели и анализировали? — Да. — Роман был ошеломлен. — А это не просто неправильно, это смертельно опасно в нашей профессии. Все наоборот. Я — из ЦРУ, а радушный парень — из туманного Альбиона. Ему чертовски неудобно, что они проигнорировали ваше письмо, вот теперь и строит из себя рубаху-парня. Надеюсь, вы не питаете иллюзий насчет наших имен? — Нет, конечно. А меня как вы будете называть? Какой псевдоним присвоите?