«Вот жук! – рассердилась и одновременно восхитилась Гертруда. – Так задурить девке голову. Богиня любви… Цветы в форме сердца… Легенда! А эта уши-то и развесила. Ох-хо-хо! Ведь чуяло мое сердце, что нечисто что-то с этим графом. Надо рассказать ниссу Венцелю! Если может в одном обмануть, то и в другом запросто обманет. Нужно срочно уезжать отсюда! Это еще цветочки! Как бы ягодки не начались!» Гертруда закрыла оранжерею, повесила ключ на гвоздик и решительно направилась в дом. Ни Миншеля, ни секретаря внизу видно не было. Гертруда вымыла испачканные руки на кухне и пошла через анфиладу пустых комнат первого этажа наверх. Поднялась по лестнице и подошла к дверям комнаты нисса Венцеля. Занесенная для стука рука Гертруды невольно опустилась вниз, потому что женщина услышала обрывок разговора, который не предназначался для ее ушей. - … Что за спех? – услышала она недовольный голос нисса Венцеля. – Конечно, Люсицьена немного оправилась от своего горя, но не спешите ли вы, граф? Вы уверены, что падчерица ответит вам согласием? - Абсолютно, - раздался спокойный голос графа Олларфа. – Я пригласил сегодня к девяти часам нотариуса. Он зарегистрирует наш брак с Люсицьеной. Свадьбу отпразднуем позже, в Климтдейле. - А вы не боитесь, что Люсицьена откажет вам? Если она не будет согласна… - Она мне не откажет. На свете мало женщин, которые способны отказать мне. И это не тот случай. Люсицьена уже готова пасть мне в объятия. Надо ее лишь поторопить. И я знаю средство. - Чего вы хотите от меня? - Мне нужно, чтобы вы сидели завтра у себя днем в комнате и носу не высовывали. - Понимаю. Вам нужна приватность. Хорошо. Я сделаю все, что вы скажете. А потом? - Потом за вами позовут. Вы будете присутствовать при регистрации брака как опекун, дающий свое согласие на брак подопечной. На следующий день мы уедем в Климтдейл. - А поместье? Вы его правда купили? - Нет, что вы! Зачем мне развалина в этом захолустье? Я снял его на месяц. Слуги тоже наняты на этот срок. - Вы очень самоуверенны, ваше сиятельство. - Мне это еще ни разу не вредило. Ну так вы будете послушны? Послышался скрип дивана. Нисс Венцель молчал. Гертруда с бьющимся сердцем ожидала его ответа. - Я все сделаю, что вы скажете, граф. Но с одним условием. - Каким? - Вы отдадите мне компрометирующие меня бумаги перед регистрацией. - Без проблем. Они не имеют для меня значения. Я отдам вам бумаги и напишу расписку, что отказываюсь от приданого. Вас это устроит? - Ох, ваше сиятельство! Я просто ума не приложу, зачем вы все это затеяли. - Я уже вам говорил… - Да-да. Ладно. Пусть… Я на все согласен. Буду делать все, что скажете. - Прекрасно! - А что насчет?.. - Подслушиваете? – раздался сзади голос. Гертруда охнула и прижала руку к сердцу. Ван Цельк строго разглядывал ее сквозь очки. - Да нет! – испуганно сказала Гертруда. – Я хотела зайти к ниссу Венцелю, только… - Так проходите! – бесстрастно сказал секретарь, толкая дверь в комнату отчима Люсицены. Гертруда поглядела вокруг в поисках пути к бегству, но секретарь загораживал ей проход. В комнате на нее сердито смотрел нисс Венцель и с улыбкой граф. - Входите, моя дорогая! – сказал он ласково Гертруде, а секретарь чуть подтолкнул женщину вперед. Дверь за Гертрудой захлопнулась. ГЛАВА 51. Люсицьена пьет вино Люсицьена проснулась от неистового пения. Какая-то наглая птаха трезвонила с самого рассвета. Потом, вроде, примолкла, и Люсицьена провалилась в сон. И теперь залихватские трели разбудили ее окончательно. Люсицьена оделась и спустилась вниз. Воздух вибрировал от стрекота цикад. Небо над долиной было таким густым, что его, казалось, можно было черпать ложками. Старик-садовник методично бил тяпкой жесткие заросли и ругался по-авански. Люсицьена пошла и проверила цветок: он радовал взгляд пышными свежими листочками. Девушка невольно бросила взгляд на дом, и ей показалось, что граф наблюдает за ней из-за занавески. Люсицьена порозовела и сделала вид, что просто прогуливается по саду. - Очень странно. Я нигде не нашла Гертруды, - сказала она за завтраком ван Цельку. - Ваша служанка поехала в город, - объяснил тот. – Утром пошла на кухню и разворчалась: этих продуктов нет, тех специй нет. Короче, Гертруда попросила отвезти ее в город, чтобы посетить магазины и рынок. Ее повез Кристабль. - Это очень в духе Гертруды, - заметила Люсицьена. – Отчим поехал с нею? - Нет, нисс Венцель сегодня с утра жаловался на расстройство желудка, - с улыбкой шепнул ван Цельк. – Сказал, что целый день будет в своей комнате на воде и сухарях. - Жестоко, - засмеялась Люсицьена. – Но, может, диета пойдет ему на пользу. - Непременно. - А… а их сиятельство? – чуть запнувшись, поинтересовалась Люсицьена. - Граф занят с утра делами, но обедать обязательно будет. Люцисьена лишь молча кивнула головой. На обед Люсицьена шла с взволнованным сердцем. За последнее время молчание между ней и графом ширилось и росло, превращаясь в глубокую пропасть. Но Люсицьена не собиралась делать шаг навстречу: это было подобно шагу в бездну. Еще больше она растерялась, когда увидела, что кроме нее и графа, на обед никто не пришел. - Сегодня нас все покинули, - с улыбкой сказал граф Олларф. Люсицьена кивнула. – Надеюсь, что хотя бы вы останетесь. - Разумеется, ваше сиятельство, - ответила Люсицьена. - Артан, - мягко поправил ее граф, и девушка смущенно кивнула. Во время обеда Люсицьена то и дело ловила на себе обжигающие взгляды своего визави. От этого она терялась, и кусок не лез ей в горло. - Хотел угостить вас вином, - сказал граф в конце обеда. – Оно особое. Итрайское. Надеюсь, не откажетесь от бокала? Люсицьена помотала головой, смутилась, покачала ею и полностью стушевалась. Она смотрела, как граф, повернувшись к ней спиной, разливает вино. Он повернулся к Люсицьене и протянул девушке бокал с вином желтого цвета, от которого исходил тонкий аромат мяты и меда. - Попробуйте! Под пристальным взглядом графа девушка выпила вино. В голове зашумело. - Я, пожалуй, пойду, - робко сказала Люсицьена, ставя бокал на стол. - Как пожелаете, Люсицьена, - грустно сказал граф. – Раз мое общество вам неприятно… - Вовсе нет! Что вы, граф!.. Артан!.. Как вы могли так подумать? - Но вы бежите от меня… - Люсицьена опустила глаза и не нашла, что ответить. - Тогда окажите мне любезность… Разумеется, я не хочу, чтобы вам казалось, что я злоупотребляю правами хозяина. Вы не просто гостья, Люсицьена… - Конечно, я останусь, раз вы просите, - перебила его Люсицьена. – И вовсе не из благодарности гостя к хозяину дома. - А почему тогда? - Из дружбы, - тихо сказала девушка, боясь поднять глаза на графа, который стоял буквально в шаге от нее. - Вы хотите быть мне другом? – спросил граф, делая ударение на последнем слове. Люсицьена кивнула. – Только другом? Люсицьена молчала. Ее сердце билось часто-часто, как у испуганной пичуги. Голова кружилась. В груди стало горячо, как будто какое-то чувство распирало его изнутри. - Люсицьена! – голос графа стал страстен. – Вы же умны и все понимаете. Вы понимаете, что я не могу жить без вас. – Девушка вскрикнула и отшатнулась, закрывая лицо руками. – Вы уже обо всем догадались своим чутким сердцем. Я встретил вас две недели назад и был поражен в самое сердце. Многие годы я жил с болью и разочарованием в душе. Мой корабль блуждал по бескрайнему морю отчаянья. Я не верил, что когда-нибудь встречу девушку, которую смогу полюбить, которой смогу доверять, перед которой буду преклоняться, как перед богиней. Но вы! Вы чудо! Люсицьена, вы ангел, слетевший с небес! Моя путеводная звезда! Без вас мой корабль окончательно собьется с пути и пропадет в мрачном океане. Люсицьена, молю вас! Скажите, что я вам не безразличен! Сеть горячих слов графа обволакивала Люсицьену, не давая ни на секунду прийти в себя. Но когда граф попытался взять девушку за руку, она вздрогнула и с криком бросилась бежать. Ей было так сладко и так страшно! Прибежав в комнату, Люсицьена заметалась. Гертруда еще не вернулась назад, но сейчас девушка даже обрадовалась этому. Ей хотелось наедине собрать свои мысли воедино. Но мысли не собирались, напротив, они разбегались в стороны, как маленькие растерянные мышки. Перед глазами стояло лицо графа, его глаза, страстно вопрошающие ее, молящие ее. Милый граф! Сердце Люсицьены преисполнилось нежности и умиления. Он столько сделал для нее, был так заботлив. И его руки… Зачем она убежала? Сейчас Люсицьене захотелось, чтобы граф тогда остановил ее, удержал, пусть даже силой. Зачем она убежала?