Голова Гейнор безвольно упала набок. — Ким, вы можете идти. Вам нужно организовать ванну для Эми. Ассистентка, пятясь к выходу, покосилась на Гейнор. Воздух в процедурной был сырой и затхлый, по настенной штукатурке ползла плесень. Сквозняк раскачивал единственную лампочку без абажура, свисавшую с потолка. — Насчет Гейнор не беспокойтесь, она в надежных руках, — сказала доктор Кавендиш, заметив тревогу в глазах Ким. — Я рада, что вы наконец побывали в этой части здания. Именно здесь и совершается настоящее волшебство превращения. Она приподняла руку Гейнор, и та безвольно упала, свесившись с каталки. Изучила лицо Ким. Тина говорила, что девушка отлично им подойдет: умна, рассудительна и, что самое важное, очень хочет заработать. Ассистентка бросила взгляд на потолок, в котором отсутствовало несколько подвесных плиток; внутри клубками свернулись спутанные электрические провода. — Рано или поздно мы начнем расширяться, тогда и потолок отремонтируем, и комнаты отделаем, — улыбнулась доктор Кавендиш, успокаивая Ким. — Пожалуйста, проконтролируйте, чтобы пациентки получили на ночь положенные им препараты. И попросите Тину подойти ко мне. — Да-да, конечно… — робко пробормотала девушка и вышла из комнаты, споткнувшись о кучу старых картин. Поправила завал и исчезла в коридоре. Дождавшись, когда Ким удалится, доктор переключила внимание на пациентку. — Вы ведь знаете, что такое вредительство, Гейнор? — Она помолчала, словно ожидая ответа от бесчувственного тела. — Вредители намеренно создают помехи, портят то, что сделали другие. Зачем, спрашиваю я вас? Зачем человеку мешать другим идти к своей цели? Гейнор тихо застонала, и доктор переместила каталку к деревянному столику с испещренной следами от пальцев пыльной столешницей. — Я могу понять, когда вы пытаетесь навредить самой себе. И до вас в клинику проносили запрещенную пищу. Но угощать этой контрабандой других? Пытаться свести к нулю их шансы на успех? Тут вы оказались первопроходцем. Бедняжка Эми, а потом и Жасмин… Она рассказала мне, что вы и ей подсовывали сладости, и вот, посмотрите, до чего ее довели ваши подачки. Тот, кто следует моему плану, никогда не потерпит неудачу. Доктор Кавендиш нависла над каталкой, ухватившись за выступающие вверх бортики. — Полагаю, нам следует сделать перезагрузку вашего мозга. Посмотрим, станете ли вы более уважительно относиться к вашим подругам после этой процедуры. Подкатив к ложу Гейнор маленький металлический столик, Ребекка взяла в руки резиновый кляп, любуясь им, словно редкой драгоценностью. За стенами заброшенной процедурной заиграла музыка, и Ребекка, улыбнувшись, вставила затычку в рот Гейнор. Та захныкала, рефлекторно сжав зубами кляп. Ребекка пристегнула ее тело к каталке четырьмя кожаными ремнями с ржавыми пряжками на концах. Теперь не упадет, как бы сильны ни были конвульсии. Подняв со столика устройство, напоминающее пластмассовый ободок для волос с электродами на концах, она надежно закрепила его на голове пациентки. К электродам шли тонкие провода от большого металлического ящика с тумблерами и дисками на передней панели. Скоро аппарат подаст разряд электрического тока в мозг Гейнор. Ощутив давление обода на висках, пациентка вновь застонала. Пусть стонет. Седативные препараты и фиксирующие ремни не дадут ей ни соскочить с каталки, ни сорвать обруч. Итак, все готово. Ребекка нажала на металлическом ящике красную кнопку, подав ток на электроды. Шесть секунд, сто двадцать вольт. Она восхищенно замерла, наблюдая. Гейнор замычала, забилась в судорогах, и каталка заскрежетала колесами по полу. Несколько мгновений, и конвульсии сменились легким подергиванием конечностей. — Вот и все, — Ребекка улыбнулась. — Теперь вам станет гораздо лучше. Да и нам тоже. Она вытаскивала изо рта Гейнор кляп, за которым потянулась ниточка вязкой слюны, когда открылась дверь. Тина. — Вы как раз вовремя. Помогите мне устроить ее полусидя, — попросила доктор, расстегивая кожаные ремни. — Хорошо, доктор. Ребекка поправила конечности пациентки, и женщины, подхватив ее под спину, передвинули тело. Руки и ноги Гейнор безжизненно свесились вниз. Тина прикрыла ее больничным одеялом и отпустила тормоза каталки. Продвигаясь по темному коридору, Ребекка исподтишка рассматривала ассистентку. Та с бесстрастным выражением лица толкала каталку. Таинственная часть здания ее нисколько не смущала. — Как Ким? Не нервничает? Тина, слегка покраснев, пожала плечами. — Нет, по-моему, все нормально. — Она прекрасно справляется с нашими процедурами, хотя на круизном лайнере ей с подобным сталкиваться не приходилось. — Вполне справляется, доктор. Наверняка она принесет вам немало пользы. — Приятные новости. — Ребекка улыбнулась. — Кстати, со временем ваши оклады можно будет увеличить. Колеса каталки задребезжали по битому стеклу, и Гейнор, повернув голову, встретилась взглядом с доктором Кавендиш. Доктор ласково посмотрела на свою пациентку, однако та вновь закрыла глаза и отключилась. Что со временем? Почти восемь… Они поставили каталку в темном дальнем углу палаты, и Тина натянула на плечи Гейнор тяжелое одеяло. — Кстати, проверьте и остальных, пока вы здесь. Доктор быстро прошла длинным коридором и поднялась по лестнице на первый этаж. Отперла дверь, ведущую в помещения клиники, пригладила волосы и, щелкнув пальцами, оставила за спиной воспоминания о старой лечебнице. По пути в кабинет еще раз вспомнила об амбициозной молодой журналистке, изнывающей от желания поговорить с ней об истории «желтого дома». Сперва Ребекка отнеслась к ее просьбе довольно сдержанно: сколь бы тщеславна она ни была, нарушать обет молчания не стоило. А потом девушка назвала свое имя… Никуда не денешься. Кажется, это судьба; и, кстати, очень вовремя. Итак, сегодня вечером придет Клара. 57 Охранник запер металлическую дверцу в углублении стены, повесил связку ключей на пояс и, посмотрев на часы, направился к своей каморке. Наступило полнолуние, и на красно-кирпичные стены «Соснового края» падали призрачные голубоватые лучи. Восемь вечера. Стоило бы подождать до девяти — примерно в это время доктор уходит из клиники, однако неожиданный перерыв в перемещениях охранника по территории предоставлял Дженни слишком хорошую возможность. Она решила сперва проникнуть в помещения первого этажа и дождаться, пока не потушат свет. Если что-то пойдет не по плану, она успеет выпрыгнуть в окно. Слава богу, решетка на нем появится не раньше конца недели. Пригнувшись, Дженни метнулась к зданию. К вечеру похолодало, и капли дождя впивались в шею ледяными иголками. Она добежала до стены и остановилась, прислушиваясь. В темной нише, которую только что запер охранник, кто-то глухо, угрожающе заворчал. Попытавшись хоть что-нибудь рассмотреть в темной дыре, Дженни ощутила чье-то тяжелое теплое дыхание. Включила фонарик и посветила в закуток. Черт… Из-за решетчатой дверцы на нее смотрела оскаленная морда огромной собаки. Дженни резко повернулась и бросилась к своему тайному входу — окну старой кладовой. Решетки здесь действительно не было, как и пять лет назад. Пес залился остервенелым лаем, и хриплые гортанные звуки забились эхом в его тесном закутке. Дженни распахнула окно и бросилась с подоконника вниз головой, благодаря Бога за наваленную на полу кучу картона. Закрыла створку и уселась, прижавшись к стене. Снаружи затопали тяжелые ботинки. — Что случилось, Дюки, мальчик мой? Охранник лязгнул замком, отпирая конуру. Пес выскочил наружу. Видимо, на него сразу надели ошейник. — Тихо, тихо, мальчик. Подтянув колени к груди, Дженни пригнула голову. Шаги приближались к кладовой; не переставая лаять, пес без колебаний подтащил охранника к окну, под которым скорчилась лазутчица, и поднялся на задние лапы. Она слышала тяжелое дыхание преследующего добычу чудовища. — Никого здесь нет, парень. Просто старая кладовка. Собака лаяла не переставая. Окно над головой Дженни открылось, и луч фонарика осветил сломанные полки и матрасы у дальней стены. Она еще сильнее вжалась в стену, молясь, чтобы охраннику не вздумалось перегнуться через подоконник. — Ну-ну, мальчик, пойдем. Пойдем, я сказал! Охранник закрыл окно и отошел, тяжело ступая по мокрому гравию. Пес — который был явно умнее напарника — лаял и рвался с поводка. 58 Эми вгляделась в темноту, царившую в комнате Гейнор, и окинула взглядом ее аккуратно застеленную постель. У прикроватного столика стоял собранный, набитый до отказа чемодан. Гейнор грозилась уехать; неужели не вытерпела, сбежала без вещей? Никто ее угрозы всерьез не воспринимал: в глазах группы Гейнор была паникершей и одновременно записным острословом. Эми ощутила укол сожаления: попрощаться не удалось, кроссовки не вернула… Она вышла на место пересечения коридоров — и замерла на полушаге. Входная дверь распахнулась, и на пороге, стряхивая зонт, появилась девушка в дутой розовой куртке. Незнакомка сняла шапочку с помпоном, высвободив золотистые волосы. Точь-в-точь персонаж из серии книжек о «Ласковой долине», которыми Эми зачитывалась в подростковым возрасте. В темном холле клиники «К прекрасной себе» ей явно было не место. Заметив взгляд Эми, девушка энергично помахала рукой. Эми нерешительно махнула в ответ, застеснявшись своего перепачканного платья и потертых кроссовок. Охранник сделал отметку в журнале и проводил гостью до кабинета доктора Кавендиш. Ну что ж, пора в ванную… * * * Ким зазвенела связкой ключей, выбирая нужный. Попробовала один, другой. Руки ассистентки дрожали так, что ей не удавалось попасть в замочную скважину. Наконец нашла подходящий — и снова не попала. Эми мягко забрала у нее связку и открыла дверь ванной. — С вами все в порядке? — спросила она, посмотрев на бледное лицо девушки и отметив следы серой пыли на ее белоснежной униформе. — Все нормально, просто жутко устала. Работы здесь выше крыши, причем самой разной. Хм… В клинике всего шесть женщин, за которыми ей поручено присматривать. Готовить Ким не приходится. Ведет занятия по аэробике, курирует ежедневные походы. Не жизнь, а малина. Эми в приемной на фабрике приходится куда как сложнее. — Может, вам попросить доктора Кавендиш нанять помощницу? — с притворным сочувствием предложила она. Ким, усмехнувшись, покачала головой. — После того как ушла предыдущая ассистентка, я оказалась единственным кандидатом. Многие наслышаны об истории этого места, так что никто не соглашается даже оставаться здесь на ночь. Я уж не говорю о том, чтобы работать тут месяцами. — Она бросила на Эми виноватый взгляд. — Ладно, ерунда. Все это глупые слухи. — А по-моему, здесь не так уж и страшно. Ну, в основном. — Что вы хотите сказать? — прищурилась Ким. — Нет-нет, ничего. Просто история здания и вправду мрачноватая.