Он поглядел в прицел и нажал на спусковой крючок. Раздался звонкий металлический щелчок, и довольный Сяо Вон прищелкнул языком. – С таким в перестрелке куда больше шансов. На его заявление тут же ответил целый хор голосов; Фан Му, однако, лишь улыбнулся и покачал головой. – В перестрелке решает человек, а не пистолет. – Но если пушка так себе, стрелок ни при чем, – тут же возразил Сяо Вон. – В конечном итоге пистолет находится в чьих-то руках. – Фан Му слегка повысил голос. – И все решает человек, спускающий курок. – Ох, да ладно! – скривился Сяо Вон. – Возьми двух стрелков с одинаковыми способностями и дай каждому разное оружие – тогда и поймешь, о чем я говорю. – Не обязательно, – ответил Фан Му бесстрастно. – Не веришь? – Глаза Сяо Вона полыхнули. – Хочешь попробовать? Профайлер уже собирался отказаться, но тут другие офицеры стали выкрикивать: – Вызов! Вызов! – Проверить можно только на практике, – заявил один; другой, особенно нетерпеливый, уже требовал патроны у Старого Циня. Несколько минут спустя Фан Му с Сяо Воном стояли в набитом людьми тире в подвале департамента. Поглядев на мишень, Фан Му опустил глаза на свой «Тип 54», лежавший перед ним вместе с полным магазином. Избежать соревнования не получилось. – Ты правда хочешь? – спросил он в последней безнадежной попытке. – Что, испугался? – Сяо Вон загнал магазин в свой новенький «Тип 92». Он отвел затвор, отпустил его, и тот с громким щелчком вернулся на место. В Фан Му взыграл соревновательный дух. Мгновение спустя они уже стреляли по очереди по мишеням. Первый выстрел: Фан Му 9 очков, Сяо Вон 9 очков. Второй выстрел: Фан Му 10 очков, Сяо Вон 9 очков. Третий выстрел: Фан Му 9 очков, Сяо Вон 10 очков. Четвертый выстрел: Фан Му 10 очков, Сяо Вон 8 очков. Так продолжалось какое-то время. Восемь выстрелов спустя Фан Му вел два очка. Его обойма закончилась. Он уже собрался отложить пистолет, но тут один из офицеров торопливо передал ему новую обойму. Сяо Вон справа от него не собирался останавливаться. У него в «Типе 92» еще оставалось семь патронов, и он снова спустил курок. Опять попадание. Фан Му пожал плечами и перезарядил пистолет. Но как только он передернул затвор, вокруг раздались предупреждающие крики. Фан Му поднял голову – в лицо ему смотрело дуло «Типа 92», который держал Сяо Вон. Старый Цинь среагировал первым. С мрачной ухмылкой он потянулся за оружием Сяо Вона. – Что это ты делаешь, парень? Никогда не целься в человека, находясь в тире. Забыл, чему тебя учили? Сяо Вон отстранил Старого Циня левой рукой, не сводя с Фан Му глаз. Прошло несколько секунд. – У тебя закончились патроны. А у меня нет. – Сяо Вон закончил, подчеркивая каждое слово: – Как, по-твоему, есть разница? В тире стало тихо. Никто не шевелился и, кажется, не дышал. После паузы, длившейся целую вечность, старший офицер нарушил молчание: – Сяо Вон прав, разница есть. Он вроде бы ни к кому не обращался, но остальные присоединились к нему, высказываясь в поддержку. Сяо Вон медленно опустил пистолет. Внезапно он улыбнулся. – Старое должно уступать дорогу новому. Так уж устроен мир. – С этими словами он поднял руки в шуточном жесте, будто сдаваясь. – Ладно, я же просто пошутил. Бросив на него многозначительный взгляд, Фан Му отложил оружие и вышел из тира. * * * Наступила ночь. По дороге домой Фан Му не сводил глаз с зеркала заднего обзора, постоянно проверяя, нет ли за ним «хвоста». Убедившись в отсутствии слежки, он свернул в жилой комплекс. Въехав через южные ворота, покружил между домов, после чего выехал через западные. И только через два квартала остановился наконец перед старомодным особнячком. Еще раз огляделся по сторонам – и только потом достал из кармана ключ и отпер дверь. Год назад тетка Фан Му переехала к родне в Гуанчжоу. Его родители решили купить у нее жилье. Они подарили его Фан Му с тем расчетом, чтобы, когда он женится – а они надеялись, что это случится в скором будущем, – они с женой переехали в него и обзавелись детишками. Фан Му не стал противиться родителям, но в особнячке бывал крайне редко. В нынешней ситуации тот его по-настоящему спас. Внутри было тихо. Молодой человек включил свет и осмотрелся. В гостиной царил беспорядок, обеденный стол был заставлен грязной посудой, однако нигде не было видно ни крошки еды. Он тихонько прошел в кухню и распаковал пакеты с продуктами, которые принес с собой. Потом отправился в спальню. Ничего не изменилось. Девочка так и лежала под одеялом. Поначалу Фан Му показалось, что она не заметила его прихода, но стоило ему протянуть руку, чтобы поправить одеяло, как она сжалась в комок. Фан Му замер. После недолгой паузы он тихо сказал: – Я принес тебе поесть. Потом встал и пошел на кухню. Что касается приготовления пищи, опыта у него было маловато: его собственное меню ограничивалось рисом, приготовленным в пароварке, и омлетом с помидорами. Решив не рисковать, Фан Му закупил готовые блюда по дороге домой. Промыв рис и загрузив его в пароварку, он начал вскрывать упаковки и перекладывать еду в контейнер над рисом. Включив пароварку и убедившись, что она нагревается, Фан Му занялся помидорами. Руки у него были заняты, но ум работал еще активнее. Девочка была для него обузой, однако выбора не оставалось. Установить ее личность пока не удалось, поэтому Фан Му не мог обратиться к ее опекунам. Сообщать в департамент было нельзя: как бы он объяснил свое появление в банях Байцинь, не повлияв на ход расследования? А самое главное, девочка являлась ценнейшим свидетелем. И стоило ей выйти из укрытия, ее жизнь оказалась бы в опасности. Поэтому пока что Фан Му решил держать ее здесь. Решение было временным, но большего и не требовалось. Запах еды постепенно распространился по всему дому, и очень скоро Фан Му услышал шаги. Он повернулся и увидел, что девочка стоит перед обеденным столом, низко склонив голову. В правой руке она уже держала палочки. Вид у нее был решительный и одновременно до невозможности жалкий. С ласковой улыбкой Фан Му сказал: – Подожди чуть-чуть. Ужин почти готов. * * * Девочка ела с невероятной скоростью и полной сосредоточенностью. Она не отрывала глаз от тарелки. Казалось, единственное, что имеет для нее значение в целом мире, это пища. Наблюдая, как она поглощает ужин, Фан Му вспомнил тот вечер, когда они познакомились с Ми Нан. «Что она сейчас делает?» – задумался он, и его внезапно охватило острое чувство утраты. Девочка тем временем разделалась с половиной содержимого своей тарелки. Фан Му понял, что едва прикоснулся к своему рису; он уже собрался приступить, когда девочка закашлялась. Кашель был резкий и болезненный. Подняв голову, он увидел, что ее лицо покраснело. Снова раздался кашель, и едва прожеванная еда полетела у нее изо рта на стол. Фан Му быстро похлопал ее по спине, но девочка продолжала кашлять и захлебываться. Потом, с громким рыгающим звуком, опустошила желудок прямо в тарелку перед собой. По крошечной гостиной немедленно распространился кислый запах. Немного растерявшись, Фан Му протянул девочке стакан воды, а потом взялся убирать вонючую рвоту. Протирая стол, он почувствовал, как внутри нарастает раздражение. И, не сдержавшись, проворчал: – Куда так торопиться, а? Никто не отнимает твою еду! Девочка сидела неподвижно, сжимая в руке стакан и таращась на стол. Казалось, с каждым словом упрека она становится все меньше. На ней был один из свитеров Фан Му; она в нем практически тонула. Фан Му быстро справился с собой, но не знал, что сказать, чтобы исправить ситуацию. Поэтому он просто сел на место. Несколько секунд они оба смотрели на стол в тягостном молчании. Кислый запах начал рассеиваться, но тут Фан Му уловил еще один, не менее неприятный. Запах шел от девочки. Со вздохом Фан Му поднялся и прошел в ванную. Проверил, в каком состоянии ванна, которой давным-давно не пользовались, и решил, что вполне сгодится. Отвернув кран, он наполнил ванну горячей водой и позвал девочку. Указывая пальцем на ванну, начал распоряжаться: – Прими ванну… Это для волос… Возьми вот это полотенце… губка там. Вымойся как следует. И… – Он достал тюбик с мазью, которую выписала Ян Минь, и, слегка смущенный, продолжил: – Когда закончишь, помажь этим… – Он изобразил, что надо делать с мазью. – Ты поняла? Девочка не отвечала. Пустым взглядом она уставилась на пар, поднимавшийся над горячей водой. Снова вздохнув, Фан Му развернулся и вышел. В гостиной заварил себе чашку чая и прикурил сигарету. Потом присел на диван, покуривая и попивая чай. После каждого глотка он замирал на секунду, прислушиваясь к тому, что происходит в ванной. Поначалу там было тихо. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем раздался первый слабый всплеск. Судя по звуку, девочка осторожно проверяла воду. Потом плеск стал громче. Вероятно, она поняла, что в ванной безопасно, и теперь резвилась в воде. На усталом лице Фан Му проступила слабая улыбка. Казалось, тяжелый груз свалился у него с души. Однако этот момент быстро прошел. Хватило одного взгляда на таблетки, которые дала ему Ян Минь, чтобы груз вернулся снова. Она была не первой их жертвой и определенно не последней. Никто не знал, сколько девочек продали из бань Байцинь. И если он не положит этому конец, их станет еще больше. Син Чжисен в тюрьме, Дин Сучен погиб. Чжен Линь и его люди пытались подтолкнуть расследование, и в результате их отстранили. Опять он оказался один на поле боя… Улыбка Фан Му стала горькой. Ну и пусть. Кажется, он всегда был одиночкой. Дверь ванной распахнулась. Босые ноги прошлепали по полу, и на пороге возникла девочка с полотенцем на волосах. Спортивный костюм, который он купил, был ей великоват, и все равно с чисто вымытыми волосами, падающими на плечи, она ничем не отличалась от любой другой школьницы в стране, которая собирается ложиться спать. Девочка заметила, что он на нее смотрит, и покраснела. Фан Му заметил, что ее глаза заблестели. Он взял пузырек с таблетками и жестом показал ей выпить одну. Девочка подчинилась. Присев с ним рядом, она положила тюбик с мазью на стол. Фан Му с облегчением заметил, что тюбик распечатан и количество мази в нем уменьшилось. Она быстро проглотила таблетку и стала вытирать полотенцем волосы. После нескольких секунд молчания Фан Му снова попытался спросить: – Как твое имя? Девочка продолжала тереть волосы полотенцем. Казалось, она даже не слышала его. – Из какого ты города? – спросил Фан Му, но ответа не получил.