– Кто такой Кёртис? – Почтальон. – Ты с ним знаком и даже знаешь имя? – Конечно. Эм Джей три года прожила в своей нью-йоркской квартире и не знала имени дневного портье. Она не помнила имен парочки из соседней квартиры № 5F и никогда не утруждала себя чтением беджиков в кафе. Теперь все изменилось. В ее расписании появилось много свободного времени. Она могла ходить в гости и одаривать случайных прохожих лучезарной улыбкой. Дэн потянул Эм Джей к себе. – До сих пор не могу поверить, что ты живешь тут, – проговорил он, пока она укладывалась на его теплой груди и рассматривала свое отражение в очках. Казалось невероятным, что всего неделя без компьютеров, дедлайнов и снотворного может так сильно изменить лицо. Еще недавно серое и изможденное, оно загорело и светилось изнутри так, будто к нему подключили неведомый источник энергии. – Это нереально, – сказал Дэн. – Или реально? – И то и другое сразу. Тон его голоса, как обычно насмешливо-пренебрежительный, говорил: «Я врач. Слова ничего не значат. Когда ты в последний раз оперировала сломанную руку? Так и знал». – Ты счастлива? – спросил он. – Когда слышу твою косноязычную речь? Как минимум очарована. Дэн запустил руки под простыню Эм Джей и игриво сжал ее ягодицы. – Я имею в виду, находясь здесь. Ты счастлива? – Не знаю, доктор Хартвелл. Какие симптомы счастья вам известны? Он положил руки за голову и задрал подбородок вверх навстречу голубому небу: – Спать до полудня, носить простыню, привязывать меня к кровати и делать со мной все что захочется. – Тебе понравилось, не так ли? – Да, да. Конечно. Пока ты не включила лесбийское порно. Эм Джей покраснела, вспомнив свою ночную оплошность. – Большинству парней нравятся такие развлечения. – У большинства парней нет матерей-лесбиянок и четырех младших сестер. – Я знаю. Извини. Забыла. – Щеки Эм Джей пылали. – Слушай, поехали завтра в Сан-Франциско. Я хочу познакомиться с твоей семьей. – Не могу. – Он кивнул в сторону дома, который был забит коробками и битком набитыми чемоданами, похожими на брошенных скулящих щенят. – Я завтра еду искать место для новой клиники, но пока не могу найти даже ботинки. – Понятно. Я разберу вещи, – чирикнула она. Подобно птицам, разбудившим ее днем, Эм Джей будет щебетать и посвистывать во время работы. Открыв для себя радости простой жизни, она начнет порхать от счастья по дому. Сбросит старую городскую кожу. Будет вдыхать ароматы роз, улыбаться незнакомцам, ходить пять раз в неделю на пляж и делать эпиляцию. Она поцеловала Дэна в макушку. Его волосы нагрелись от солнца. – Ты куда? – Искать твои ботинки. Дэн недоверчиво ухмыльнулся: – Ты действительно разберешь вещи? – Конечно. – Не нужно вызывать команду профессионалов или группу подневольных интернов? – уточнил он. – Ты все сделаешь сама? – Веррррно. – А когда ты закончишь? Что потом? Эм Джей толкнула раздвижную стеклянную дверь, ведущую в гостиную. – Займусь декорированием, – сказала она и решительно двинулась навстречу новой жизни. * * * – ЧЕГО уставился? – спросила Эм Джей через несколько недель. «Смотрю на исчезающий загар, кровавые заусенцы и халат, который ты носишь уже две недели», – ответил бы ее собеседник. Но это был картонный ящик. Эм Джей пнула его ногой. Дважды. Первый раз за хамство, а второй раз в знак окончания работ. Это был последний ящик. Дело сделано. Эм Джей почувствовала себя обездоленным фермером. Чем теперь заняться? Поспать? Погуглить Лиз Эванс? Послушать тишину? В доме определенно станет тише. Если бы не чертов океан. Он никогда не замолкает. Глава пятая Перл-Бич. Пятница, 20 мая. Полнолуние В Нью-Йорке наступило четыре часа. Еженедельное совещание в редакции «City» приближалось к концу. В течение часа Лиз разошлет электронные письма со своими лучшими идеями, а Эм Джей, которая до сих пор оставалась в списке рассылки, сможет их прочитать (возможно, оценить). С открытым ноутбуком, балансирующим на бедрах, и бокалом шампанского в руке она оперлась на подушку и внимательно смотрела на открытую папку входящих сообщений, ожидая, когда посыплется град уведомлений о доставленных письмах. – Ты пишешь? – спросил Дэн через открытую дверь. Эм Джей захлопнула ноутбук: – Что ты делаешь дома? – Хотел пообедать. Черная футболка оттеняла его загар, поэтому кожа приобретала скорее цвет эспрессо, чем привычного капучино, а карие глаза казались зелеными. – Ты красавец. – А ты по-прежнему в халате. – Фу! Ты говоришь, как эта дурацкая коробка. – Какая коробка? – Та, что стоит в гостиной. – Она разговаривает? – Только когда мне скучно. – Эм Джей сбросила простыни. – Забудь. – Черта с два. Он хрустнул костяшками пальцев и решительно бросился в сторону гофрированной коробки, забавно шлепая вьетнамками по полу. – Я понятия не имел, что она здесь! – выкрикнул он, слишком увлеченный копанием в груде кружек, гольфов, значков, брелоков, корешков билетов и карточек бейсбольного клуба «Сан-Франциско Джайентс», чтобы заметить, как Эм Джей переодевается в шелковое платье без рукавов. – Вот это круто!