– А ну-ка, признавайся, ты хочешь вылить ведро свиной крови на чью-то голову? Я буду твоим Джоном Траволтой[29]. Я невольно улыбнулась. – Ты – сама доброта. – Мы вам не мешаем?! Мы с Фредди повернулись к Сандре, которая в данный момент повисла на астронавте и, по-видимому, слышала каждое слово из нашего нарочито-остроумного диалога. Но мы с Фредди встретились лицом к лицу впервые с той ночи, проведенной в его комнате, и я не знала, пробегает ли дрожь по моему телу от грохочущих музыкальных басов или от того, что он стоит ко мне так близко. Сандра произнесла что-то неразборчивое, но явно непристойное, и улизнула вместе с астронавтом. – Хочешь потанцевать? – спросил Фредди. Я кивнула и потащила его в толпу. Поразительно, насколько иначе я себя чувствовала сейчас по сравнению с тем, когда только вошла в это здание, переполненная беспокойством, от которого начинала задыхаться. Танцуя с Сандрой, я развеялась, отвлеклась от дурных мыслей, но в паре с Фредди – когда он хаотично дергался и беззаботно подпрыгивал – мне хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Я наблюдала за тем, как огни стробоскопов окрашивали серебром подбородок Фредди, видела кончик его языка, когда Фредди хватал ртом воздух, задыхаясь от быстрого танца. Я разглядывала капельку пота, образовавшуюся в ямочке над его верхней губой, пока та не скользнула вниз и не исчезла в его улыбке. Толпа толкала нас время от времени друг на друга. Его бедро натыкалось на мое, я попадала локтем ему в бок. Но никто не был виноват в том, что мои пальцы сами тянулись к нему. Цеплялись за его полосатый свитер. Задевали петли для ремня брюк. Это были едва ощутимые дразнящие прикосновения. Искушение… возможность попробовать то, чем бы я хотела утолить свой голод. – Наверное, нам не стоит танцевать. – Я сглотнула. – Правила членства в клубе. – Ты права. – Фредди взял меня за руку и повел прочь. Я все же нашла тихий уголок на этом складе. Фредди прижал меня спиной к гладкой бетонной стене, а сам прижался ко мне, наплевав на все правила членства в клубе. Я обхватила ладонью его затылок, мои пальцы запутались в его волосах. Похоже, ему очень понравились мои поцелуи, потому что его губы старательно и настойчиво смаковали мои. Я прикусила его губы зубами. С закрытыми глазами я не замечала ничего, кроме тепла его тела и приглушенных пульсирующих басов. Целоваться с Фредди было все равно что смотреть лучший фильм ужасов. Все нервные окончания в моем теле напряглись и оголились, в желудке все дрожало и переворачивалось. Сердце в груди замирало, в легких не хватало воздуха. Я уперлась ладонями в грудь Фредди и оттолкнула его, чтобы сделать вдох. Я чувствовала, как грудь Фредди расширяется под моими пальцами. – А как же негласное правило «не сближаться»? – напомнила я. – Ключевое слово здесь «негласное». – Фредди потрогал указательным пальцем мою нижнюю губу, словно никак не мог оторваться от меня даже после того, как мы перестали целоваться. – И вообще, на вечеринках все нарушают правила. Все дело в преодолении социальных барьеров. – И какой же социальный барьер преодолели мы? Фредди задумчиво наклонил голову из стороны в сторону. – Немного странный, но по своей сути учтивый парень танцует с таинственной и красивой Новенькой. Я почувствовала покалывание в щеках. – Таинственной? – Это не ключевое слово. – Фредди снова наклонился ко мне. Я поклялась себе больше никогда не сопротивляться, если Сандра предложит мне пойти куда-нибудь. Я поклялась себе остаться здесь на всю ночь. Но тут толпа парней, косящих под известных режиссеров, кинулась к нам и окружила Фредди. Он попытался поймать мой взгляд поверх их голов, но Скорсезе (сходство в основном придавали брови), Тарантино (подбородок) и Спилберг (футболка с постером фильма «Челюсти») схватили его и практически оторвали от земли. Пацанам из Тиша нравилось быть крутыми. – Мы закончим этот разговор позже! – крикнул Фредди, но режиссеры уже оттащили его на значительное расстояние, и он находился слишком далеко, чтобы услышать мой ответ. Я с усмешкой помахала ему на прощание и стала искать Сандру. Возможно, потому, что я в кои-то веки по-настоящему радовалась жизни, Вселенная решила остудить мой пыл. Краем глаза я заметила, что ко мне приближается настоящий упырь. Лакс нарядилась каким-то сексуальным домашним животным. Учитывая высоту ушей на ее головном уборе, она могла быть кем угодно – от кролика до осла. Об этом оставалось только догадываться. Она приблизилась, как неожиданный порыв ветра, готовый задуть мою свечу. Я тут же слабо зашипела и погасла. Лакс щелкнула по козырьку моей красной кепки. – Пытаешься вернуть Хэллоуину былую славу? Ей повезло, что поблизости не оказалось ножниц. – Знаешь, я почти позабыла о тебе, чудило. Но, увидев, как ты шныряешь по дому моего парня, я вспомнила, как сильно ненавидела тебя. Поэтому я провела дополнительное расследование. Она сделала драматическую паузу, наслаждаясь моей реакцией. – Нам известно, что Мэтью Маршалл мертв. – Лакс загнула один палец. – И нам известно, что ты одержима им, потому что ты мгновенно сходишь с ума при упоминании его имени. – Она загнула второй палец. – Но подробности его смерти – вот что действительно интересно. – Прекрати, – выпалила я, хотя и понимала, что мое огорчение лишь воодушевляет ее, служит топливом для ее бушующего пламени. – Нет, – ответила Лакс. – Мы как раз подбираемся к самому интересному. Его зарезали. Она никогда не остановится. Теперь я это осознала. – Это Брэм тебе сказал? – вырвалось у меня. Что-то в Лакс едва ощутимо изменилось, заставило ее напрячься. – Какое отношение к этому имеет Брэм? Вы с ним это обсуждали? Я не понимала, какую игру она ведет – какую игру, возможно, ведут они с Брэмом, но я не собиралась оставаться и выслушивать это. Я повернулась, чтобы уйти, но Лакс вцепилась мне в локоть. – Держись подальше от моего парня. Было неясно, известно ли Лакс все обо мне, но она знала достаточно, чтобы состряпать грандиозную сплетню. И раз уж ее тревожили мои отношения с ее парнем, то можно быть уверенной, что эта сплетня уничтожит меня. Я высвободила локоть и бегом бросилась прочь. Клаустрофобия вернулась, еще сильнее, чем раньше. На моем пути попадалось слишком много людей. Призраки, спортсмены и сексуальные щенята – все кружились под музыку. Я старалась их обойти, но все равно с ними сталкивалась. Минуту назад мне все здесь нравилось, а теперь ничто не казалось мне более нелепым, чем эта вечеринка. Но вдруг я остановилась, застыв на месте от того, что увидела. Среди всех костюмированных тусовщиков был кто-то еще. Еще один человек в костюме, но не похожем ни на чей больше. Он просто стоял и смотрел на меня. Полностью одетый в черное и в маске. Та же белая маска из моих кошмаров. Маска из моего прошлого. Нет. Мне что-то мерещилось. Всему виной страх, тревога, игры моего разума. Меня охватила паника, и из подсознания всплыло то, чего я больше всего боялась, – то, что являлось мне в кошмарах, – и мозг убедил меня, что это реально. Мне срочно требовалось выйти на воздух. Я снова начала двигаться, но в какую бы сторону ни повернулась, этот человек постоянно оказывался рядом, в паре шагов от меня, всегда неподвижный и наблюдающий за мной. Вспышки света выбивали меня из равновесия. Я моргнула и резко обернулась, ища световые указатели, обозначающие выход, но вскоре все вокруг превратилось в один головокружительный красный всполох. Я ускорила шаг, но и человек в маске – тоже. Как бы далеко я от него ни отошла, он оказывался все ближе. Я стала проталкиваться через толпу, упираясь руками в чужие лопатки, локтями – в чужие ребра. Парень в маске не отставал. Он проталкивался сквозь толпу так же, как и я, и все, кого он отталкивал с дороги, сердито смотрели на него или кричали. А это означало, что они тоже его видят. Или это были лишь игры моего разума? Все лица вокруг меня стали сливаться в одно – лица призраков, и мумий, и косящиеся на меня покрытые краской лица слились в одну резиновую белизну. Я приближалась к задней части склада, к тому месту, где, как мне казалось, находилась лестница. Но каждый раз, когда я поворачивала голову, человек в маске оказывался прямо за мной, сначала в трех шагах, затем в одном шаге. Он замахнулся на меня и промахнулся. Я побежала быстрее. Мое дыхание сбилось, воздуха не хватало все больше, перед глазами мельтешили красные всполохи. Я добралась до конца помещения, но там не оказалось ни лестницы, ни выхода, только высокая серая стена. Я завертелась, ища выход, металась, искала, пока кто-то не схватил меня за плечи. Я бы закричала, если бы не окаменела от страха. Но меня схватил не тот парень в маске. Человеком, который удерживал меня на месте, был Джейсон. Джейсон Вурхиз, убийца из фильма «Пятница, 13-е». Не отрывая от него глаз, я сделала жадный вдох. Уверенность его движений отрезвила меня, и, оглядевшись, я нигде не заметила человека в маске. Теперь, когда я перестала метаться, все маски вокруг меня снова стали похожи на дешевый пластик. Я стала дышать ровнее, возвращаясь к нормальному темпу. За мной вообще кто-то гнался?! Настоящий Джейсон Вурхиз в фильме хранил молчание, но этот заговорил. – Потанцуем? Это было последнее, чего мне хотелось. Но это означало, что мне не придется оставаться одной, по крайней мере в данный момент. Я потянула его к центру танцпола. Как раз в этот момент диджей-девятиклассник решил включить первую медленную песню за весь вечер. Ну, если медленной песней может считаться фонограмма Майли Сайрус. Мы с Джейсоном пошли еще дальше, покачиваясь медленнее ритма песни. Он положил руки мне на бедра, а я позволила себе положить голову ему на грудь. Я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь раствориться в партнере, и в неуместной песне, и в случайности этого момента. Страх отступал, и я снова приходила в себя. Я уже решила уйти, как только песня закончится. Но я настолько забылась, что даже не заметила, как мы перестали раскачиваться, пока Джейсон не наклонил голову. – Уходи из клуба. Я откинула голову назад. Он имел в виду этот клуб – этот склад? Нет, конечно, нет. Я протянула руку и стянула с него маску. Мне следовало бы узнать его еще по голосу. Низкому, как грохот поезда по рельсам метро. Брэм ответил мне твердым взглядом. Я оттолкнула его обеими ладонями. На этот раз указатели выхода мне удалось найти без труда. Я ушла не оглядываясь. 29