– Конечно. Ну, сегодня погоняемся… Даже мой отец приехал. Но он там, с граафом Кавским общается. Время прошло быстро. И вот, Сергей Петрович встал в ряд по жребию, с другими соревнующимся. Звук работающих моторов был оглушителен. Соперников набралось восемь человек. Отмашка флагами, и все, на уже прогретых машинах, рванули вперёд. «Дукс» тянул хорошо, и Стабров вырвался и шёл вторым. Он выжимал всё возможное, и смог, всё же смог прийти первым! Сбоку стоял и неугомонный Гомельский со своей камерой, ослепив его вспышкой напоследок. Финишная ленточка повисла на фаре его машины, он вырулил влево, и заглушил двигатель. Абрам Израилевич ждать не мог, подошёл к Стаброву. Морской офицер кивнул, снял очки консервы. Вспышка! – Ещё один кадр, но без шлема! Спорить глупо и незачем. Он снял шлем. И хорошо, что волосы не надо было приглаживать. Гомельский сделал ещё снимок, поднял большой палец правой руки в знак одобрения. – Поздравляю, – и репортёр покинул победителя. Те, кто болел за него, подходили и похлопывали по плечу. Правда, пока заложило уши, но ощущения были привычны. На небольшой скорости он вернулся к своей компании. – Сергей Петрович, награждение через час, – шепнул Василий Раков, пришедший вторым среди тяжёлых мотоциклов. – Рад, что и сегодня вы отлично провели гонку, – добавил Дмитрий Пфальц. И он сегодня пришёл первым. «Indian» барона отлично прошёл пятьдесят вёрст, и победа была заслуженной. – Лимонад? – спросила улыбающаяся Юйлань. – Лучше бы чай, если в термосе осталось. Но он получил свою чашку пуэра и с удовольствием выпил, приведя мысли в порядок. Но, отпустив руку Минакова, к нему подошла прелестная Людмила Чернова. – Я вот, придумала отличный аттракцион… Бесконечная гонка на мотоцикле, – мечтательно проговорила принцесса цирка, – по кругу. Машина не падает с поверхности за счет большой скорости! – Здорово…– зажглись глаза у Авдотьи. Её жених поднял глаза к небу, видимо, прося защиты у ангелов. Было непросто, но он не сдавался! – Я бы поучаствовал, – соглашаясь, кивнул головой Василий Раков. Стабров же присел, снял кожаный шлем и расстегнул куртку. Сигара словно сама просилась в руку, но он сдержался, прямо скажем, с трудом. Обе эти барышни, решительно, были просто невероятны. – А вы, Сергей Петрович? – ангельским голосом спросила Lucille, – вы же наш, цирковой? Сколько аплодисментов в Цирке было, когда вы опять гири четырехпудовые подняли? Юйлань стояла рядом, слушала это, но при последних словах засмеялась. Да, фуррор в тот день был невероятный! Стабров покраснел.