Лена ласково взяла ладонь Алексея в свою руку. – Господи, да у тебя руки дрожат! – воскликнула она. – Леша, ложись спать, твое состояние меня пугает. – Меня тоже, – смотря в пустоту, сказал Васильев. – Тебе отгул надо завтра, сходи к врачу. – Какой там отгул, завтра к девяти к начальству, объяснять, что произошло. – Хорошо, – строго начала причитать Лена. – Я сама тогда договорюсь в своей больнице. Тебя примут без очереди, как только освободишься завтра. Еще глюков от тебя не хватало, а вдруг у тебя там опухоль скрытая образуется? Васильев понимал тревогу жены, ему и самому сейчас было не по себе. Вдруг он и правда, на некоторое время тронулся там умом? Если так, то это плохо, с такой перспективой его и с работы могут попросить. Кому нужен оперуполномоченный, который видит наяву ужасных чудовищ? В любом случае утро вечера мудренее, завтра, уже со свежей головой, он попробует во всем разобраться. Еще немного поговорив, супруги легли спать. Алексей думал, что после пережитого и увиденного, он не уснет. Но на удивление сон пришел быстро: за время пребывания в подвалах Ховринки и пережитого там шока он сейчас был как выжатый лимон и сам не заметил, как быстро уснул в объятиях любимой жены. Глава 6 На следующий день, 26 апреля, Алексей проснулся на удивление легко. Его разбудила Лена, которой тоже с утра надо было на смену. Перед выходом она еще раз напомнила ему про поход к врачу, спросила про его состояние, а затем быстро помчала на работу. Чувствовал себя майор заметно лучше, но как только вспоминал про мрачные подробности ночных скитаний по подвалам Ховринки, у него тут же пробегал холодок по телу. Примерно в девять утра майор Васильев уже покорно сидел в кабинете полковника Хорошилова, готовый рассказывать подробности произошедшего с ним этой ночью. Главная проблема на данный момент была в том, что нужно грамотно все расписать полковнику, любой ценой стараясь обходить стороной мистические видения майора, если это, конечно, были видения. – Ну, рассказывай, Алексей Саныч, – полустрогим тоном начал Хорошилов, сидя за своим столом. – Что за ночное рандеву у тебя было с охранником? – Когда я был у судмедэксперта, мне около семи часов позвонил Виталий. Это охранник, который обнаружил тело девушки. Он сказал, что видел такой же символ, как на месте преступления. – Это я все уже знаю, – прервал его полковник. – Ты лучше расскажи, как ты сознание потерял, зачем всю обойму высадил и куда пропал сам охранник, мать его? – Когда мы осматривали нарисованный символ, внезапно услышали крик. Подумали, что опять подростки пробрались внутрь. Виталий попросил помочь их задержать, я согласился. Когда погнались за ними, мы с чоповцем разминулись в этих лабиринтах. Я почти догнал этих ребят, но у них оказалось оружие, может и травматическое. Я сначала стрелял предупредительные в воздух, а когда они отказались сдаваться и оказали активное сопротивление – я начал стрелять на поражение, но каждый раз промахивался, так как было темно. Потом во время погони запнулся и упал с лестницы, ударился головой и потерял сознание. Когда очнулся, долгое время пытался найти выход и в одном из помещений обнаружил тело Виталия с перерезанным горлом, потом я опять заблудился и уже наугад нашел выход. – Тебе самому не кажется весь этот рассказ малость вычурным? – Кажется, но так все и было, товарищ полковник. Слово офицера! – для убедительности поклялся Васильев. – Слово офицера, говоришь? – Хорошилов перестал покачиваться на стуле и склонился вперед к майору. – Патрульные нашли в подвале гильзы от патронов с твоего пистолета. И вот что интересно: в одном месте ты выстрелил два раза, а в другом неподалеку сразу шесть. Причем, судя по найденным пулям, ни одного выстрела вверх, все прямо, а ты при этом говоришь, что делал предупредительные в воздух. Кроме этого не найдено никаких других пуль от любого оружия, но ты сказал, что они оказали вооруженное сопротивление. Как это все объяснишь? – Я понимаю ваше недоверие. Вверх я не стрелял, потому что опасно, могло отрикошетить неизвестно куда, там же везде потолки, поэтому я выстрелил два раза в сторону, в пустоту. А потом в одном из помещений они затеяли перестрелку со мной, я начал стрелять в ответ, но все шесть пуль мимо. Темно было, они тоже ни разу в меня не попали. – А почему тогда не найдено пуль и гильз от другого оружия, раз они устроили с тобой перестрелку в духе Дикого Запада? – Я не знаю, товарищ полковник. Судя по звуку, это могло быть и травматическое оружие, а может даже и обычная пневматика. Там же пульки мелкие, попробуй их отыщи в песке и среди всего хлама, что там валяется. – Не знаю, Лёша, не знаю, – неодобрительно протянул Хорошилов. – Генерал Крылов еще больше заинтересовался нашим делом после твоих ночных приключений. И это еще не главная беда. Ты в курсе, что тобой следственный комитет теперь интересуется? – То есть? – А то и есть. Авдеева, следачка эта, которая убийство вчерашнее ведет, уж очень хочет узнать подробности. А именно: как так получилось, что в подвале Ховринской больницы сначала происходит убийство девушки, а следующей ночью в той же больнице оперативник МУРа, который ищет убийц, пропадает на долгое время с охранником, который обнаружил тело? Потом он возвращается оттуда через четыре часа в шоковом состоянии и при этом твердит, что охранника зарезали, но сам труп так и не был найден. Все это звучит более чем странно, не находишь? Вот поэтому она просто жаждет тебя допросить с пристрастием. – Пускай допрашивает. Я ей то же самое и расскажу, так как это истинная правда, – Васильев на все вопросы отвечал спокойно и размеренно, хотя понимал, что местами говорит откровенную ложь. – Не спросит. Я тебя отмазал и защитил. Сказал, что на сто процентов уверен в твоей честности и безупречной репутации. А это так и есть. Я сказал ей, что сам разберусь со своими подчиненными. – Спасибо, Павел Петрович. – Не за что благодарить. Одну неприятную процедуру тебе все равно придется пройти, что бы доказать свою честность. – Это какую? – настороженно спросил майор. – А ты не догадываешься? Тебя ждут в УМПО. Васильев от потрясшего его ответа потерял дар речи. Нет, только не это. Уж лучше пускай просто допрашивают, пытают. Все что угодно, только не это! УМПО – сокращенное название управления морально-психологического обеспечения, специального отдела ГУВД, куда сотрудник по своей воле ни за что не пойдет. Именно там проходят главную часть собеседования новобранцы главка и именно там теряют свою работу бывалые полицейские. Главную тревогу у любого сотрудника вызывала беседа с полиграфологом при помощи детектора лжи, который было практически невозможно обмануть или что-то от него утаить. Туда направляли любого полицейского, который чем-то смог вызвать подозрение у своего начальства или других служб. Сотрудника тестировали, задавали различные каверзные и неприятные вопросы, на которые он обязан был ответить. Если детектор улавливал малейшую ложь, полиграфолог начинала настоящий допрос, пока он не расскажет всю правду. В УМПО погорело немало офицеров с хорошей карьерой, в том числе начальников некоторых отделов. Если ты когда-либо нарушил закон – это обязательно узнают. Только этого не хватало. Как майор будет рассказывать про ночные похождения в лабиринтах Ховринки? Про те ужасы, что он видел? Это скрыть невозможно, попробуй придумать что-то другое и детектор тут же распознает ложь. А правду рассказывать нельзя, иначе его сочтут за больного, который видит глюки. Тут могут и уволить, а могут и вообще в дурку отдать. Нет, туда идти никак нельзя. – Товарищ полковник, как же так? – переварив наконец страшный приговор, растерянно спросил Васильев. – Ничего не могу поделать, Леша. Это управление собственной безопасности назначило процедуру после того, как Авдеева подняла тут бучу. – Вот стерва, – гневно произнес Васильев. – Если ты рассказал мне тут всё, как на духу, тебе бояться нечего. Или я чего-то не знаю? – Нет, всё так. – Вот и ладушки. Тебе надо подойти туда к часу дня. Сейчас у тебя есть три с половиной часа, ты как раз вроде к врачу хотел сходить по поводу травмы головы. – Так точно, сейчас и поеду. – Ну, давай тогда, не теряй время. Ни пуха тебе, – напутственно сказал Хорошилов. – К черту! Когда Васильев вышел из кабинета, он думал, как ему избежать разоблачения на детекторе лжи и вспомнил, что Коля ему рассказывал, как один опер из отдела по автоугонам по пьяни потерял пистолет и удостоверение, но сам при этом говорил, что его ограбили. Он смог обмануть детектор с помощью какой-то хитрости. Надо узнать поподробнее про эту уловку, может, и ему она поможет? Других вариантов нет. Алексей набрал Колю, как только вышел из здания на Петровке. – Да, Лёха! Ты как там? – ответил Коля через пять секунд после звонка. – Привет. Плохо дело, Колян. Нужна твоя помощь. – Что там? Опять глюки ловишь? – Хуже, меня в УМПО отправляют. – Пресвятая Фрося! И правда, дела хуже некуда. А я чем могу помочь подозреваемому? – Помнишь, ты рассказывал про Витю из автоугона, который вроде сожрал какую-то таблетку и навешал лапши на уши полиграфу, что его обокрали? – Помню. А ты чего, такой же финт хочешь провернуть? Интересно, и что это мы хотим скрыть от наших инквизиторов, а? – Потом расскажу, но сейчас мне это очень нужно, вопрос жизни и смерти! – Короче за пять минут до допроса пьешь валидол, чтобы расширить кровеносные сосуды, это немного собьет с толку полиграф, и еще надо подержать пальцы рук в медицинском спирте минут пять, что бы осушить потовые железы, это тоже даст хороший эффект. Вот и всё, никаких спецсредств не надо. Только делай все без палева и старайся отвечать спокойно, как будто ты сам веришь в то, что лепишь. – И все? Так просто? – Ну, у Витьки проканало. Обычно простые решения – самые верные, сам знаешь… – А он не насвистел тебе случайно? – За что купил, за то и продаю. Ты спросил как – я ответил. – Ладно, спасибо, Коль! Ты сейчас сам-то где? – Да к одной семейной парочке еду. Кстати возможно, что это родители нашей вчерашней жертвы сатанистов. – О, это интересно. Ладно, тогда позже созвонимся. – Удачи тебе там, аферист! * * * Васильев съездил в больницу к Лене, где посетил врачей. От них он узнал, что травма у него сильная, но радикальных последствий для здоровья нет, ему выписали кое-какие таблетки и назначили новую дату приема у врача. А вот по поводу галлюцинаций невропатолог ничего внятного сказать не смог. От сотрясения мозга такие насыщенные видения теоретически возможны, но маловероятны. Это очень сильно насторожило Васильева. Что же он тогда видел и слышал в подвалах ХЗБ? Неужели это было наяву?