За всё время, пока Цербер терзал бедную Лиду, Катя так ни разу и не распахнула глаза. За это время происходило еще что-то явно странное. На фоне мычания сектантов, непонятной речи главного, и бесконечных криков боли и ужаса из уст Лиды, Катя слышала еще кое-что. Она в один момент почувствовала что-то вроде легкого землетрясения, потом был какой-то грохот, похожий на молнию, а потом и вовсе раздалось нечеловеческое, дикое рычание зверя, но Катя всё равно не открывала глаза, она всё еще надеялась, что это был сон. А потом все звуки резко прекратились. Катя не знала, сколько времени длилось это безумие, может минут пять, а может, целый час – в таком кошмаре она потеряла счет времени. Грохот прекратился, люди перестали мычать, и главный больше не читал свои молитвы на странном языке, даже Лида больше не кричала. – Слабенькая у тебя сестренка оказалась, – послышался в воцарившейся тишине противный картавый голос Цербера. – Я даже её лицом толком не успел заняться. Катя открыла глаза и сразу повернула голову в сторону кушетки, где лежала Лида. Она подсознательно ожидала увидеть нечто ужасное, но то, что открылось её взору, чуть не довело Катю до инфаркта. Вместо Лиды на кушетке лежало кровавое месиво, с которого человеческая кожа свисала лохмотьями, она отсутствовала почти на всем теле, на её месте были лишь красная плоть и открытые мышечные ткани. Лицо было на четверть без кожного покрова, с одной стороны устрашающе виделась целиком открытая челюсть и багровая пропасть вместо носа. Открытый застывший взгляд Лидиных глаз, наполненных болью и ужасом, смотрел куда-то наверх в пустоту. Катя завыла, что было сил. Я сплю, сплю, мне это привиделось! Но Катя не просыпалась, всё это было реально. В какой-то момент она осознала, что начинает сходить с ума от увиденного. Её сестру только что жестоко убил полоумный маньяк. Теперь её любимая Лидочка никогда не пойдет на свидание со своим красивым моряком. – Ну что! Теперь приступим к тебе, красотка! – с довольной интонацией произнес подошедший Цербер, голый торс и лицо которого были забрызганы кровью. Рыжий подонок протянул руку к лицу Кати и резко вытащил кляп из её рта. – Суки! Больные мрази! Зачем вы это делаете, изверги?! – в истерике закричала на Цербера Катя и со всей злости плюнула ему в лицо. Цербер с той же довольной ухмылкой и безумным взглядом спокойно вытер лицо рукой и пошел назад к своему столу, откуда брал нож для пыток Лиды. Он вернулся через несколько секунд, держа в руке дрель приличных размеров с длинным и толстым сверлом. – Ты такая красивая и такая импульсивная, – Цербер посмотрел на дрель и продолжил. – Давно хотел попробовать эту штуку, для тебя подойдет в самый раз. – Да пошел ты, скотина!!! – со слезами на глазах истерично и злобно взревела Катя. – Я вас всех на том свете достану, вы все сдохнете в муках!!! – Не кричи, милая! – спокойно отвечал рыжий, противно улыбаясь. – Знаешь, я начал понимать, почему ты такая злая и разгневанная. У тебя мужчины еще никогда не было в твоем возрасте! Ты боишься, что перед смертью так и не успеешь лишиться невинности. Но не переживай – я сейчас это исправлю. «Нет, только не это!» – подумала Катя. Еще не хватало, что бы это чудовище её изнасиловало перед смертью. Лучше уж сразу сдохнуть. – Начинать? – спросил Цербер, повернувшись к главному. Тот положительно кивнул головой. Катя, насколько это было возможно в данной ситуации, приготовилась к тому, что этот рыжий ублюдок сейчас начнет её насиловать, но вместо этого он поднес дрель к её промежности, а потом резко вставил туда сверло. Катя взвыла от резкой острой боли. – Я вот хотел сначала просверлить тебе руки и колени. Но раз у тебя так зудит между ног – оттуда и начну. После этих слов Цербер включил дрель, и Катя закричала от адской, нестерпимой боли. Люди в черных балахонах снова завыли, а главный опять читал свои заклинания на непонятном языке… Глава 10 – Ну и где ты шлялся? До тебя дозвониться – как до Кремля! – вместо приветствия высоким тоном произнес полковник Хорошилов вошедшему в его кабинет Васильеву. – Простите, Павел Петрович, работал, – начал оправдательным тоном отвечать майор. – А телефон на хрена отключил? Я тебя весь вечер ищу! Ты врубаешься, что меня по этому убийству генерал Крылов каждый час дрючит? Требует рапорты о проделанной работе всей группы. – Я в Матросской тишине был. С одним интересным подсудимым общался, а телефон обратно забыл включить, – Алексей стоял на пороге, пока не рискуя присесть за стол без особого позволения: Хорошилов был явно не в духе. – А что ты забыл в Матросской тишине? Я тебе кипу дел дал по больнице, ты их хоть открывал? – Так я как раз по этому делу и ездил туда. – Ладно, давай садись и всё по порядку, – полковник махнул ему рукой на стул. Алексею было немного неловко перед начальником. Услышав шокирующие подробности от Фальша про Нимостор, а особенно про предполагаемую связь секты с убийством его матери, Васильев совершенно растерялся и само собой, забыл после допроса включить обратно телефон. Он всю дорогу до Петровки думал только о маме. Но сейчас нужно резко собраться и довести дело до конца. Теперь майору вновь предстоит деликатно просить помощи у своего начальника. – В общем, я проштудировал все дела и могу точно сказать: слухи о жестокой сатанинской секте в стенах заброшенной больницы – не городская легенда, а вполне реальный факт! – Поздравляю! – цинично произнес полковник. – Ну и какая от этого факта польза в расследовании убийства Власовой? – Сейчас расскажу, – Алексей сделал небольшую паузу, разговор давался ему с трудом. Далее майор рассказал Хорошилову всё, что узнал от Фальша, за исключением потусторонних подробностей деятельности секты. Про беседу с Ольгой Русановой Алексей тоже умолчал. Васильев в докладе полковнику мотивировал связь убийства Карины Власовой с сектой Нимостор таинственным знаком, нарисованным на полу кровью. Именно этот знак был символом клуба Нимостор, а значит, девушку скорее всего убили последователи секты: только они могли знать, как выглядит символика клуба. – И ты что, вот так просто поверил этому уголовнику? – строго поинтересовался Хорошилов. – Все факты сходятся. Я сравнил его показания с материалами уголовных дел, и выяснилось, что даты пропажи людей и ритуалов клуба совпадают. К тому же Полянский сразу узнал символ, как только я ему показал фото. Это именно их рук дело, товарищ полковник! – Ну допустим… А почему эти сатанисты вернулись сейчас, спустя столько лет? И куда они, кстати, пропали после восьмидесятых? – Почему они так долго не давали о себе знать – пока для меня загадка. А вот насчет их исчезновения – тут самое интересное! – Ну бомби, Шерлок! – снисходительно произнес полковник. – По словам Полянского, весной 90-го года в здании ХЗБ на Нимостор была устроена облава ОМОНа. Кто-то предал верхушку секты и показал бойцам секретный вход в штаб высшей лиги. А там внутри началась настоящая война, сектанты были вооружены и жестоко сопротивлялись милиции. Они не давали возможности взять себя живьем, и, видимо, поэтому, а может, по другим причинам, омоновцы всех сектантов ликвидировали, а трупы их там так и оставили гнить, затопив предварительно подвал. Видимо, не хотелось перед начальством отчитываться за такое количество жмуриков при рядовой облаве. У меня есть версия, что не всех они там постреляли и кто-то из высшей ячейки смог скрыться во время штурма, а сейчас организовал новую группу сектантов и снова взялся за старое. – Звучит очень странно и неправдоподобно, мягко говоря, – недоверчиво отреагировал Хорошилов. – А вот чтобы всё это проверить – мне снова нужна ваша помощь, Павел Петрович, – уверенно произнес Алексей, при этом понимая, что сейчас Хорошилова понесёт… – Лёша, тебе в отпуск не пора? – странным тоном спросил полковник. – Никак нет, товарищ полковник. Я еще не устал, – уверенно ответил Васильев, хотя последние произошедшие события и полученные знания явно пошатнули крепкую психику майора. – А по моему ты устал, – полковник выпрямился и смотрел в глаза майору. – С тобой что-то странное происходит, ты после своих ночных приключений в подвалах больницы сам не свой стал. Может, всё-таки расскажешь, что там на самом деле с тобой произошло, и куда этот ЧОПовец пропал? Васильев молчал и не знал, что ответить. – Ты понимаешь, Леша, что вместо реального расследования начал гоняться за городскими легендами? Ты словно одержимым стал с этим своим Нимостором и Ховринской больницей. Такое впечатление, будто ты в том подвале увидел что-то такое, о чем не знают все остальные… – Подвал здесь не причем, – соврал Васильев. – Дело в том, Павел Петрович, что есть вероятность того, что мою мать убили в 85-м году в Битцевском парке именно сектанты из клуба Нимостор. В то время они базировались именно там, в Битцевском лесу. Это было до того, как они перебрались в подвалы Ховринки. А ведь убийц моей матери так и не нашли, как вы знаете… – О как! Ты в этом уверен? – удивленно спросил Хорошилов. – Это со слов Полянского, но смысл ему врать про лесопарк? – Ты извини, Леша. Я не знал про эти подробности. Но ты особо не забивай этим голову, нужны доказательства! А пока это всё лишь трёп твоего зэка-сатаниста. – Вот я и хочу собрать всю информацию об этих мразях, а заодно раскрыть убийство девушки! – твердо произнес Васильев. – Я, конечно, понимаю твое небольшое потрясение, но не надо мешать служебное с личным. К тому же твой интерес к этой секте появился еще до того, как ты пообщался с этим Полянским. Так что мой вопрос насчет твоего странного поведения остается открытым. – Павел Петрович, я категорически заявляю, что со мной всё в порядке! Да, в подвале Ховринской больницы со мной действительно произошло кое-что необычное, о чём я умолчал. Но я вам не могу пока про это рассказать, так как еще сам не разобрался до конца, что это было. Поэтому я и прошу вашей помощи. Когда я во всём разберусь – я обязательно расскажу все подробности. – Не надо говорить загадками, майор! – строго сказал полковник. – Если сам завалил охранника – так и скажи. Раз завалил – значит было за что, ты ведь не отморозок какой… – Да не убивал я охранника, дело совсем не в этом. Я вообще ничего подобного не делал. Просто в ту ночь я видел такое, чему пока сам не могу дать объяснения. Всё это связано напрямую с нашим убийством и этими сектантами, будь они прокляты! Вы просто поверьте мне, товарищ полковник. Я сам хочу разобраться, что к чему. – Ну и что ты на этот раз от меня хочешь? – по интонации было слышно, что Хорошилов уже устал слушать загадочные реплики Васильева. – Мне нужно узнать все подробности штурма Ховринской больницы ОМОНом весной 1990-го года, и тогда всё встанет на свои места. – Вот прям так? Все подробности? – полковник говорил с нескрываемым сарказмом. – Да. Кого задержали, если задерживали. Количество бойцов и их фамилии, может с кем удастся пообщаться сейчас. Кто их вызвал и при каких обстоятельствах, и какие в конечном итоге были результаты всей этой облавы. – Ага, уже бегу. А ты в курсе, друг мой, что это секретная информация? – с серьезным видом отвечал Хорошилов. – Все операции ОМОНа под грифом «секретно» находятся. Такие сведения даже мне не дадут ни при каких обстоятельствах. – Вы себя принижаете, товарищ полковник. У вас ведь есть связи даже в министерстве. А уж данные про какую-то мелкую вылазку ОМОНа, да еще и двадцатипятилетней давности, вам точно разрешат получить. – А ты не наглей, Алексей Саныч. Я ведь добрый до поры до времени… Воцарилось короткое молчание. – Короче, так, – начал Хорошилов. – Ты меня сейчас одновременно и пугаешь своими выходками и вызываешь чувство огромного любопытства. Я уж не знаю, что с тобой происходит, сам ты не хочешь рассказать. Но то, почему тебя так задело это дело, и почему ты копаешься в событиях давно минувших дней – всё это мне очень любопытно узнать, – полковник сделал короткую паузу. – Я попробую достать данные по той операции, но ничего не обещаю. А вот ты пообещай, что доведешь это дело до конца и потом всё мне расскажешь в деталях. Иначе я тебя либо в бессрочный отпуск отдам, либо в другой отдел переведу. Договорились? – Так точно, – неловко произнес Васильев и сделал такое лицо, будто хотел сказать о чем-то еще, но постеснялся. – Ну что еще? – словно прочитав мысли майора, раздраженно спросил полковник. – Павел Петрович, – осторожно начал Васильев. – Можете только не говорить генералу Крылову, что я попросил у вас данные об операции ОМОН? Для Васильева это было очень важно. Не хватало еще, чтобы высшее начальство узнало о странных загонах старшего опера из 1-ой ОРЧ.