Она уставилась на пол купе. Он не мог прочитать её выражение лица, как и до ухода. Он видел, что она плакала. Нет… она и сейчас плакала, до сих пор; она плакала, когда Ник вошёл. Стискивая зубы, она вытерла пальцами щёки в этот самый момент, словно услышала мысли Ника. Она всё равно не смотрела на него. При взгляде на неё боль в его груди сделалась невыносимой. Уинтер прочистила горло, уставившись на пол, и Ник испытал прилив такой сильной злости на себя самого, что ему захотелось дать себе по роже. Почему он оставил её одну здесь? Что он делал в том баре? Почему он пошёл туда, накидываясь водкой как придурок, как какой-то трус? Что более важно, почему он не взял её с собой? Пожалуй, в данный момент она нуждалась в выпивке даже сильнее, чем он. Конечно, Ник знал ответы на все эти вопросы. Он знал. Он слетел с катушек. Он достиг предела своей психической выносливости, и коса нашла на камень, пресекая все логические функции. Огонёк погас, и Ник бросился бежать. Он поступил в своём духе и сбежал. Уинтер, сидевшая напротив, фыркнула. Он вздрогнул, когда она подняла взгляд, и эти ошеломительные, слишком яркие глаза посмотрели на него. Он ожидал едкой реплики. Он ожидал, что она напомнит ему, почему в её мире тот факт, что Ник бежит от эмоциональной близости — это вовсе не новости. Однако она этого не сделала. Может, ей это показалось излишним. Может, она слишком устала повторять одно и то же раз за разом. Кажется, она целую минуту всматривалась в его глаза, словно впитывая каждый нюанс, каждый последний проблеск эмоций или мыслей, всё, что она чувствовала в нём или видела. Затем, словно из ниоткуда… На этих идеальных губах заиграла легчайшая тень улыбки. Глава 24 Ни капельки — Вам абсолютно не разрешается находиться здесь. Сен-Мартен уставилась на него жёстким взглядом зелёных глаз, затем глянула на Уинтер и двух видящих, после чего обратно на Ника. Она стояла прямо снаружи массивных вращающихся дверей из стекла в лобби Башни Феникса. Вечернее платье колыхалось вокруг её лодыжек, пока пальцы подтягивали краешки длинных перчаток, поправляя их у локтей. — Вы психологически не способны следовать указаниям? — холодно сказала она, подняв глаза от перчаток ровно настолько, чтобы наградить Ника взглядом. — Даже если эти указания отданы с целью сохранить вам жизнь? Она хмуро посмотрела на Малека, затем на Тай, и её тёмно-зелёные глаза блеснули на свету. — Я же выразилась конкретно. Разве нет? — её тонкие тёмно-красные губы поджались. — Я думала, что предельно ясно сказала, что вы должны выполнить мои указания силой, если детектив Танака откажется подчиняться. Вы должны были вырубить его и оставить где-нибудь в безопасном месте. Это не здесь. Здесь — не безопасное место. Он вообще не должен находиться в Охраняемой Зоне Нью-Йорка. — Прошу прощения? В этот раз вмешалась Уинтер, и несмотря на смешок, в её голосе звучала жёсткая злость. — Что вы приказали Тай и Малеку? Сен-Мартен вела себя так, словно Уинтер ничего не сказала. Она вела себя так, будто Уинтер там вообще не было. Она пристально смотрела на Ника. — Он сказал вам, ведь так? — спросила она, и её тёмно-зелёные радужки выглядели как шлифованный нефрит. — Малек. Он сказал вам, что они нацелились на вас? Вы не могли выбрать худшего вечера, чтобы провернуть свою обычную рутину бойскаута/святоши/мученика, детектив Танака… Но Ник тоже был не в настроении для её дерьма. — Где Морли? — спросил он. Глаза Сен-Мартен дрогнули. Затем она повернулась, посмотрев на него в упор. Она выглядела сердитой. Она определённо выглядела достаточно сердитой, чтобы заговорить. Но вместо этого она без предупреждения сдвинулась с места. Проскользнув мимо него, она на десятисантиметровых каблуках грациозно прошла к длинному, гиперсовременному тёмно-красному лимузину. Её вечернее платье в пол (изумрудно-зелёное в тон глаз, покрытое усовершенствованиями дополненной реальности, которые заставляли ткань мерцать так, точно она полностью состояла из бриллиантов) струилось как жидкость вокруг её лодыжек и бёдер, пока она шла к месту, где шофёр уже открыл перед ней дверцу. Уже во второй раз за этот день она выглядела как королева. Однако вопреки струящейся деликатности платья Ник вовсе не удивился бы, если бы узнал, что оно служило своеобразной бронёй. Чёрт, да он бы не удивился даже при виде того, как она пристёгивает к бедру широкий средневековый меч. — Я не могу разрешить вам остаться здесь, детектив, — сказала она категоричным тоном. — Эта штука, которую вы разработали, убивает не только вампиров, — сердито сказал Ник. — Вы вообще видели картину Малека? Вы рискуете ими не меньше, чем мной. Она даже не потрудилась ответить. Обернувшись через плечо, мимо Ника, она щёлкнула пальцами. Он повернул голову, чтобы проследить за направлением её взгляда, как раз вовремя, чтобы увидеть четырёх огромных вампиров мужского пола, выходящих из здания. Все они, само собой, были вооружены до зубов и, вероятно, являлись недавно нанятыми охранниками, заменившими Веронику Расин. — Мне очень жаль, — добавила Сен-Мартен, хотя в её голосе не было ни капли сожаления. Её рука лежала на дверце машины, пока она смотрела на него холодными глазами рептилии. — Об этом просто не может быть и речи. У нас есть достоверные доказательства угрозы для вашей жизни. К несчастью для нас обоих, детектив Танака, вы очень ценны для меня. Вы ценны для многих людей, судя по тому, что я начинаю узнавать… люди, которых я не могу позволить себе разозлить. Я заверила М.Р.Д., что не буду вовлекать вас в это. Не говоря уже о вашем прародителе, довольно колоритном вампире, который просто случайно возглавляет самую опасную фракцию вампиров-террористов на планете. Я заверила Фарлуччи в том же… — Фарлуччи? — Ник впервые нахмурился, взглянув на Уинтер. — Как, чёрт возьми, он в этом замешан? Сен-Мартен бросила на него уничтожающий взгляд, граничащий с неверием. — М.Р.Д. проинформировало всех ваших нынешних работодателей… — она подчеркнула это слово с намёком, которым Ник не мог не услышать. — …об угрозе для вашей жизни. Они настоятельно рекомендовали поместить вас в карантин до тех пор, пока эта угроза не будет устранена. Я заверила их, что справлюсь с этим. Я должна была догадаться, что вы попытаетесь сделать из меня лгунью. Ник нахмурился. Работодатели? Она намекала, что она являлась одним из его работодателей? «Архангел»? Потому что это именно так и прозвучало. И с каких это пор у Сен-Мартен есть на него контракт? Он думал, что работа, которую он ранее выполнял для неё, была подработкой на стороне. Он взглянул на Уинтер, отметив, что она тоже уловила часть про «работодателя». Она выглядела разъярённой. Впервые за эту ночь её ярость адресовалась не ему. Её руки сжались в кулаки по бокам, но она направила свой пристальный взгляд и каждую унцию своей ярости на Сен-Мартен. «Я чертовски надеюсь, что он никогда не спал с этой сукой… похоже, она уверена, что он принадлежит ей…» Ник вздрогнул, затем, услышав её мысли, чуть не рассмеялся. «Даже близко нет, дорогая. Ни за что на свете». Её сине-зелёные глаза метнулись к нему. «Хорошо. У меня и так достаточно причин, чтобы надрать тебе задницу сегодня вечером. Что бы ни сказал Мэл, ты так легко не отделаешься». «Я догадался», — пробормотал его разум.