Я даже не заметила, когда он поднялся с колен – и теперь стоял неподалеку, все такой же восхитительный и чувственный. Мои пальцы до боли впились в обивку кресла. Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и более или менее начать соображать. И первым из меня вылетел протест. – Я не ваша вторая половинка! Вы мне никто, и звать вас никак! Вот! Вампир смотрел на меня с жалостью. – Ты не желаешь близости между нами, Кудряшка, но я уже вошел в твою жизнь и никуда не исчезну. В чем ты меня обвиняешь? И почему не хочешь видеть? Тогда, после смерти Даниэля, я не стал добиваться от тебя ответа. Ты была на грани безумия, я чувствовал это. Но сейчас тебе стало лучше. Ты уже не сорвешься. Не сойдешь с ума. И сможешь дать ответ на мои вопросы. Наверняка за эти полгода ты не раз меня обвиняла, но в чем?! За что ты так ко мне относишься?! Пойми, я даже сло?ва не могу сказать в свою защиту. Это несправедливо. Ах, мы еще и о справедливости заговорили? Но должна отдать должное Мечиславу: тогда я и правда могла сойти с ума. Он устранил себя из моей жизни – ровно настолько, чтобы незримо присутствовать рядом и напоминать о себе, но не показываться на глаза. И все же… Его вина? Он хочет знать? Имеет право? Ну так он пожалеет о своих правах! Я приняла бой. – Ваша вина – смерть Даниэля. Не больше и не меньше. Видеть я вас не желаю по той же причине. Он мертв, а вы живы. Мне достаточно. – А мне – нет. Мечислав резко развернулся и заходил по комнате, пытаясь собраться с мыслями. – Хватит метаться, – попросила я. – Давайте все обговорим и расстанемся? – О нет. Мы еще не закрыли предыдущую тему, пушистик. Я действительно не виноват в смерти Даниэля, как бы ты ни желала меня обвинить. Да, он умер, а я остался жив. Но ведь умерли многие – а ты жива. И ты не считаешь себя виноватой в их смерти. Тот же Андрэ… – Он получил по заслугам. – Тебе ли определять? Не суди… – Вампиру ли цитировать Библию? Меня хотели убить, я всего лишь защищалась. Око за око, челюсть за зуб! – А оборотни? – То же самое. – Непробиваемая позиция. – Да уж какая есть. Даниэль мертв. Боль снова полоснула когтистой лапкой по сердцу. Ох, Даниэль, зачем ты меня оставил… Как же я буду все эти годы – и без тебя… Пыльные годы, серые дни… – И чем я мог предотвратить его смерть? – Вы обещали ему свою защиту – и не защитили! – Я не мог этого сделать, Кудряшка. В тот момент я сам нуждался в защите. – Но вы могли предупредить Рамиреса! – цеплялась я за соломинку. – Могли сказать всем, что Даниэль под вашей защитой! Могли поговорить с Елизаветой сразу, как только приехали! Разве нет? – Девочка моя, ты и сама понимаешь, как нелепы твои претензии. Кто бы стал меня слушать, если неизвестно, останусь я в живых или нет? Рамирес и Даниэль – это отдельный разговор, но сильнее, чем они, друг друга сложно было ненавидеть. Я сейчас не буду углубляться в эту историю, но у них были на то причины. Тут сыграла роль и личная неприязнь. Мог бы я это предотвратить? Вряд ли. У меня не было времени, да и о распоряжении Елизаветы я не знал. – Но можно было об этом подумать! – Я вампир, а не пророк! Ты же об этом не думала? – Нет! Ох, если бы я знала тогда… – Елизавета меня ненавидит. Я мог бы выкупить у нее Даниэля, но не сразу и за большую сумму. Или привлечь Совет. Она не стала бы меня слушать до окончания поединка. В ее глазах только Князь города имеет вес. А что до всех остальных, которым я мог сказать, что Даниэль под моей защитой, – разве они что-нибудь решали? И не надо мне рассказывать про шоу, устроенное Елизаветой! Она бы что-нибудь придумала, чтобы уничтожить неугодного ей вампира. Обязательно. И та маленькая дурочка, которая проголосовала за его смерть, – просто жертва обстоятельств. Анна осталась в живых только потому, что ее вины в смерти моего друга почти нет. Нашелся бы кто-нибудь другой. Обязательно. Поэтому я просто наказал ее, а не убил. Хотя мог бы. – А если я ее убью? – Не думаю. Ты для этого слишком порядочная. – Жаль. – Иногда мне тоже очень жаль. Еще обвинения в мой адрес есть? Обвинений не было. Но легче от этого не становилось. – Мы говорили, что я буду принадлежать вам, только если Даниэль останется жив. Он умер. – Да, Кудряшка. Но ты жива. И глупо хоронить себя заживо. К тому же ты невнимательна. Фамилиар – не собственность вампира. И ты не моя собственность. Наоборот, я больше принадлежу тебе, чем ты – мне. И тебе хочется, чтобы я был рядом. Хочется всего, что ты получишь от своего нового положения. Ты боишься не меня. Ты себя боишься. Он был целиком и полностью прав. – Я вас ненавижу. Вампир довольно улыбнулся. – Это мы уже проходили. Не пора ли сказать что-то новое? Что привело тебя сюда, несмотря на всю ненависть? – Мой брат. – Твой брат, Юлечка? Я полагаю, что это тот самый молодой человек, который сейчас сидит внизу? – Да. Сегодня он и его подруга приехали в наш город… Я очень кратко рассказала обо всем, что произошло со мной, начиная с десяти часов утра. Правда, пока умолчала о том, что брат и его девица уже успели убить двоих вольпов. О подробностях поговорим потом, когда станем торговаться о цене. Вампир внимательно слушал, не отрывая взгляда от моего лица. Кажется, он понял, что я чего-то не договариваю, но смолчал. Пока? Или… В конце концов я не выдержала. – У меня что, пятно на носу?! – Прости, Кудряшка? – Вы от меня глаз не отрываете. Скоро дыру протрете! Вампир очаровательно улыбнулся. Разумеется, не показывая клыков – в его возрасте это почти неприлично. – Я просто пытаюсь определить, что именно произошло с тобой сегодня. И не могу. – Произошло? Явление братца выбило меня из колеи. Вот и все. – Ты в ней и не была последнее время. Но меня сейчас волнует не твое психологическое состояние, а спонтанный выплеск силы. Это ведь тебе не свойственно? – Но он и не спонтанный. Просто эта дуреха меня спровоцировала. – А раньше такое было? – Раньше – не было. Но никто и не поступал со мной так. Я жила в изоляции, а потом все вернулось. И резко. Сила, которая копилась внутри меня, выплеснулась наружу. Неожиданность, стечение обстоятельств… – И все же я хочу знать, что это: потеря контроля или переход твоих способностей на качественно новый уровень. Ты разрешишь мне? – Что я должна разрешить? – я сидела и смотрела на него. В чем подвох? Вампир понял все по моему недоуменному лицу и коротко улыбнулся. – Для того чтобы чувствовать тебя, мне необходимо дотронуться. Я выставила перед собой ладони. – Все ваши прикосновения кончаются одним и тем же! В феврале, когда я согласилась стать вашим фамилиаром, я поставила условие: вы получите только мою силу. Не душу, не разум и не тело! Тогда вы согласились, и я поверила вашему честному слову. Теперь выясняется, что уже полученного от меня вам мало?! – Разумеется, Кудряшка. Я не хочу принуждать тебя, поэтому и не приходил все это время. Ты должна была отдохнуть и успокоиться. Я скривилась. – Вам наверняка уже доложили, как я отдохнула и успокоилась. – Обо всем, что касается тебя, мне докладывают сразу после пробуждения. – Я польщена, – огрызнулась я. – А жучки у меня в квартире ваши подчиненные не устанавливали? – Я приказал этого не делать. – Очень мило с вашей стороны. – Я знаю. На этот раз в его словах не было и тени иронии. Кажется, вампир и правда считал, что я должна быть благодарна. Увы. Придется его разочаровать. – Вы на самом деле думаете, что я… – у меня просто не было сил выговорить это вслух. Вампир отлично понял, что я имею в виду, и улыбнулся. – Ты, зайка, мой фамилиар. И на тебе стоит моя Печать разума. Что бы ты ни сделала, стереть ее не удастся. Нам жить с этим, сколько даст судьба. Надеюсь, очень долго. Поэтому нам просто жизненно необходимо найти общий язык. И я предлагаю тебе для начала сбросить избыток силы. – Простите?