– А у меня большой список знакомых? Если вы мне предлагаете угадать… Рамирес? – Именно. – Ну, тогда без проблем? Он ведь к нам хорошо относится? – К тебе, Кудряшка. Это «тебе» было так выделено голосом, что требовало пояснений. Я подняла брови. – Слушаю? Мечислав взял со стола пресс-папье из какого-то черного камня, повертел в пальцах, словно оно ничего не весило, и улыбнулся. – Детка, ты ведь делилась с Рамиресом кровью? – Ну да. – И силой? – Тоже верно. И что? Ярко-зеленые глаза были серьезны и неожиданно печальны. – Рамирес говорил со мной после того, как ты попала в больницу. Он хочет тебя, Кудряшка. Хочет так, что готов решиться на поединок, лишь бы ты принадлежала ему. – Что?! Я захлопала глазами, не в силах поверить в такую чушь. Что это вампиры о себе возомнили?! Я им что, переходящее знамя бригады соцтруда?! – Да, радость моя, ты не ошиблась. Мы с Рамиресом говорили примерно на третий день, когда ты еще лежала в больнице, но твое состояние уже стабилизировалось и врачи перестали намекать на гроб с кисточками. Если хочешь, я пущу тебя в свои воспоминания. Я покачала головой. – Достаточно будет подробного рассказа. – Как тебе угодно, лапочка. Слова были вполне деловыми, но голос… Черт бы побрал этого вампира! Таким голосом не о делах разговаривать, а обещания в постели шептать! Я задрожала и покрепче стиснула кулаки. Ну почему он на меня так действует?! Это же нечестно! – Я не желаю лишний раз пускать вас ко мне в голову, – отрезала я. – Расскажите словами. – Рамирес пришел ко мне перед отъездом. И предложил уступить тебя за хорошую цену, если ты выживешь. Впрочем, если ты соберешься умирать, его бы тоже все устроило. Последняя кровь человека, смерть человека дает много силы. – Как это мило с его стороны! Оборзели вы в натуре, господа вампиры! – Ты ничего не понимаешь, Кудряшка? – А что я должна понимать? Что меня и в грош не ставят?! Тоже мне открытие! Всегда знала, что хороший вампир – мертвый вампир! И упокоенный! А вы пока живы! И этот клыкастый паразит – тоже! Мечислав смотрел на меня как на безнадежную идиотку. – Кудряшка, попытайся хотя бы понять: что в тебе так привлекло Рамиреса? – Вы мне это уже говорили. Моя сила. И что? – Ты пока не понимаешь, насколько редок твой дар. Я знал о таких людях, но их было очень мало. Очень. Твоя сила заставляет меня оживать. Я чувствую себя почти человеком. А это редкое для нас ощущение, маленькая моя. Настолько редкое, что мы готовы просить, лгать, предавать и убивать ради него. – И Рамирес подсел на это чувство? А вы? Вадим? Борис? По вам и не заметно! Да и с ними я общалась очень часто. И ничего не замечала. – Разумеется, Кудряшка. Ты и не могла ничего заметить. Ничего ведь и не было. – Не понимаю? – По-настоящему, моя дорогая, на твою силу подсели только я и Даниэль. Вспомни сама, зайка, когда ты давала кровь Борису? – Перед дракой. – А Вадиму? – После пыток, когда он был искалечен. Ну и что с того? Я решительно не понимала, к чему ведет вампир. Сплошная головная боль! Хотя и очень сексуальная. – У твоей силы есть любопытная особенность. Если твоя заемная сила идет просто на пополнение внутренних ресурсов или на восстановление организма, на нее не подсаживаешься. А в противном случае вампир становится просто наркоманом. Я это понял только сейчас. Рамирес – немного раньше. Не сомневаюсь, что, когда он приедет, он попросит разрешения воспользоваться тобой. – Что?! Вот теперь я озверела. Что значит «воспользоваться»?! Я что, прокладка «олвейс» с крылышками или какой-нибудь крем для загара, чтобы мной пользоваться?! – Ну, не тобой в физическом смысле, – даже не смутился вампир, – а твоей кровью. И твоей силой соответственно. – Так пошлите его… позагорать! – Не могу, Юля, просто не могу. – Да неужели? – Вампиры довольно цивилизованны, но именно эта… иерархия порождает массу проблем. Рамирес стоит на ступеньку выше меня. И даже не на одну. Во-первых, он старше и сильнее меня. Во-вторых, он служит Совету. И является официальным представителем закона на моей территории. – Государство – это я. А кто не поймет, того мордой об стенку. – Это во Франции, Кудряшка. А если я попробую сказать что-то подобное эмиссару Совета, в моих владениях даже фундамента от той стенки не останется. – Это печально. И что вы предлагаете нам делать в связи с этим фактом? Вампир иронически поднял бровь. – Нам, детка? Я покраснела и разозлилась еще больше. – А кому же еще?! Мне тоже не нравится играть с вами в одной команде, но перспектива-то еще хуже! Как выбор между Сциллой и Харибдой – или как там звали этих тварюшек?! – Обожаю образованных женщин. – Не сомневаюсь, что вы пользуетесь взаимностью, – отмахнулась я. – Как хорошо, что я не испытываю к вам никаких чувств. – Совсем никаких, любовь моя?! Я дернулась от этих слов. Любовь моя. Так называл меня только один человек в этом мире. Даниэль. Мой любимый художник. Но он умер. А из чужих уст я этого слышать не хотела. Вспыхнувшая злость на судьбу перекрыла все каналы, по которым у меня проходили сдержанность и здравый смысл. – Не любовь и не ваша! Еще раз так меня назовете – и в гробу я видела все ваши вампирские прибабахи! Уеду к чертовой матери на Канары, и разгребайтесь сами! Мечислав изучал мое лицо, как препарат на предметном стекле, – осторожно и вдумчиво. Кажется, увиденное ему не понравилось. – Прости, Кудряшка. Я увлекся. Должен был понять. – Вот и постарайтесь больше так не делать, – я уже успокаивалась и могла рассуждать здраво. – Так что мы все-таки будем делать с вашим эмиссаром-наркоманом? – Я сказал ему, что ты мой фамилиар и на тебе стоит еще одна моя Печать. Рамирес ответил, что ты наверняка сможешь вместить и восемь Печатей. – Читать так, что он бы вас просто прикончил рано или поздно? – Скорее рано, чем поздно, Кудряшка, тут ты права. Я, разумеется, сказал, что ты еще не оправилась от болезни и потери любимого человека, сказал Рамиресу, что делиться своим фамилиаром просто невозможно, это все равно что дать взаймы руку или ногу, и сказал, что между нами все давно решено. – То есть что я стану вашим полным фамилиаром? Я не хочу! – А я и не прошу так много, малышка. Я прошу всего лишь восстановить первую Печать. Печать Тела, которая стерлась вместе с Печатью Даниэля! – А не слишком ли мало просите? – мой голос был полон ехидства. Вампир предпочел проигнорировать его. – Да, ты права, Юленька, но вряд ли согласишься на две Печати – за две жизни. – Действительно, – ехидство перешло в яд. – А вы уверены, что сможете воспользоваться моей любезностью? Если Рамирес сдерет с вас шкуру, вам будут пофигу все Печати мира! – А на то есть ты. Я уже убедился, что ты неплохой дипломат, если сама того пожелаешь. Вадим многое мне рассказал. Рамирес будет судить честно, пока у него есть надежда заполучить тебя в собственность – или, для начала, во временное пользование. Ведь если он убьет меня несправедливо, ты с ним не останешься, так, Кудряшка?