– Мне оставалось только ждать, и я ждала. Старалась держаться рядом с башней Иоко, пыталась поначалу достучаться до него, но напрасно. И тогда я приняла облик своей дочери и скрылась в густых травах около города Ноом, где и встретила мальчика Ханта. Мои силы постепенно вернулись ко мне, ведь Жизнь все еще оставалась на просторах Синих Трав, даже несмотря на то что живых там больше не было. Я сделала себе новый Посох и мечтала о времени, когда начнут сбываться предсказания Вороньей Матери. Хант при этих словах поднял голову, бросил внимательный взгляд на Нису и еле заметно улыбнулся. Он все время молчал, только время от времени принимался нервно барабанить пальцами по краю стола. – Хант стал моим единственным другом на пустых просторах Безвременья. Вместе мы существовали до того момента, как появилась Со, – пояснила Ниса. – Вы завели меня прямо в пасть дракона, – напомнила я. – Нас смутило твое пятно на лице. Мы решили проверить: вдруг ты Отмеченная, то есть та, которой суждено освободить время, – пояснил Хант. – Но ведь Ниса была уверена, что Отмеченная – это она? – удивилась я. – На самом деле нет никакой уверенности. Есть загадочные карты Безвременья, написанные человеком из вашего мира, которому удалось уйти от своего Проводника и изучить Мир Синих Трав. Кто он, я не знаю. Мне не довелось с ним встретиться. – Ниса вздохнула и пояснила: – Пророчеств слишком много, и мы не уверены, что все они сбудутся. Про Отмеченную написано только в картах Безвременья. Но откуда человек взял эту запись и почему он так решил, мы не знаем. – А если бы я погибла? Вы не желали меня спасти? – осторожно поинтересовалась я. До сих пор при воспоминании о жутком дыхании дракона за спиной я покрывалась мурашками ужаса. Просто жуткий сон какой-то: я бегу по бескрайней траве, а в затылок дышит сама смерть, чешуйчатая и зубастая. – Мы пытались спасти многих, но у нас не получалось. Как Проводник Иоко был ловок и силен. Мы не могли ему противостоять, и убить его я тоже не могла. К тому же мне не хотелось показывать, кто я такая на самом деле. В тех местах водилось много воронья, а вороны служат Хозяину. Мы это знаем. – Не все, – напомнила я. – На тот момент служили все, – твердо сказала Ниса. – Поэтому я никогда не показывала свой настоящий облик, даже Ханту. Хотя он догадывался. Хант при этих словах остался невозмутимым, лишь на голове появилось некое подобие рожек, но оно тут же пропало. – Хорошо. – Ката остановилась около очага, и в руках у нее блеснуло огромное серебряное блюдо, которое она убирала за резные дверцы буфетного шкафа. – Мы вспомнили, как все было, собрали в главной комнате заповедного замка бродячих призраков и одну девочку. Что вы собираетесь делать теперь? Чего хотите от меня? Мои силы иссякли, я уже не та, что была прежде, и не смогу освободить вашего Иоко. Да и не стала бы, даже если бы могла! Ката с грохотом водрузила блюдо на полку, захлопнула дверку шкафа, покрытую замысловатой резьбой, и сердито сверкнула глазами. – Сама знаешь, Ниса, что он творил в здешних местах! – с неожиданным чувством сказала она. – Он перебил всех жителей Туманной Зыби, собственноручно резал женщин и детей. Он зверь, и я не поверю, что однажды вернется прежний Им-Сиан. Если человек опустился до животного состояния и утратил всякое подобие души, обратного пути для него нет! Так что забирай своего Ханта и уходи. По-моему, этот призрак гораздо симпатичнее твоего голубоглазого Им-Сиана. Ката нахмурилась и пробормотала уже гораздо тише: – Вот только не знаю, могут ли призраки иметь детей… – Ката, ты выжила из ума! – вдруг возмутился Хант. Он хмыкнул, щелкнул пальцами и пояснил свою мысль: – С чего ты взяла, что мы пришли к тебе зачинать детей? От тебя требуется всего лишь подсказка, как выбраться из этого клятого города. Нам нужна дорога к Агаме, больше ничего. Не хмурься и не криви губы! Мы уйдем сейчас же, ночь на исходе. В твой мир тоже врывается Безвременье, и твои луны светят гораздо дольше, чем должны. Мы уходим, а ты можешь состариться и умереть в этих стенах. Никто не придет, чтобы похоронить твой труп. – Да, мальчик Хант стал чересчур умен. – Ката неожиданно усмехнулась. – Я наблюдала за тобой и Нисой: не могла отказать себе в этом удовольствии. Она покачала головой, затем внимательно посмотрела на меня, и улыбка пропала с ее лица. Глаза недобро блеснули, а губы превратились в узкую нитку. Пожилые люди умеют так поджимать губы, что кажется, будто их рот – это тонкая ниточка, через которую не прорвется ни одно доброе слово. – Не люблю я эту вашу Агаму. – Ката перевела взор с меня на Нису. – Она решила воспользоваться преимуществом Безвременья и оставаться вечно молодой. Ветреная, бестолковая, и до сих пор такой остается. – Она ведь жена твоего брата, да? – уточнила Ниса. – Жена старшего брата. Она не из вороньего рода. Женился на девушке с улицы, которую встретил у колодца. – Ката сердито покачала головой. – Я покажу вам тропинку к ней, но сама не пойду. – У нее есть то, что нам нужно. И у тебя есть то, что нам нужно. – В голосе Нисы появились твердые нотки. – У Агамы просите все что хотите. А из этого замка вы не унесете ничего. Призраки не получат силу. Это мои последние слова, Ниса, и спорить я не собираюсь. – Тогда не сбудутся те пророчества, что ты выбила на стене, – заметил Хант. – Когда-нибудь они сбудутся, я это знаю. Но не вы Настоящие Хранители. Вы – призраки. А она, – Ката ткнула в меня пальцем, – Отмеченная. Ката вышла из зала и сердито хлопнула тяжелой дверью. 3 – Странная она. Похожа на сумасшедшую, – мрачно проговорила Миес, приблизилась к огню, схватила стоявшую рядом кочергу и поворошила догоравшие поленья. Вверх поднялись искры, Миес сердито подвигала кочергой и пару раз чихнула. Она злилась, и я быстро уловила ее настроение. – Посиди несколько десятков лет в одиночестве в старой башне – еще не такой станешь, – усмехнулся Хант. – Значит, она не даст нам ничего, я правильно понял, Ниса? – Не даст. С ней что-то произошло за это время. В скрытом замке ведь оставалось время. Она стала недоверчивой, замкнутой и теперь не верит даже мне. – Обойдемся без нее. А что она должна была нам дать? – быстрой скороговоркой спросил Лука. – В этой башне полно оружия, древнего и могущественного, которым владели известные Хранители. Оно появляется у каждого, кто верно и честно исполняет свой долг. Кроме Посоха, разумеется, – принялась пояснять Ниса. – Здесь собрана великолепная коллекция. Мы могли бы вооружиться и сразиться с Валесом и Деймесом. – Теперь не выйдет, – сказал Хант. – Тогда пусть покажет дорогу, и отправимся в путь. – Солнце восходит, – сказал вдруг Ветер и ткнул пальцем в сторону окна. – Поднимается туман. Солнце действительно взошло. Оно поднялось быстро, и вокруг него я не заметила ни капли розовых или красных красок. Светило белым шаром выкатилось из-за верхушек гор, но его лучи казались тусклыми, слабыми и серыми. И тут же, точно грязно-желтая вата, в окне заклубился туман. Он двигался прямо на наших глазах, наползал округлыми комьями и очень быстро скрывал острые зубцы горных вершин. А затем странная густая субстанция вдруг изменилась и приняла облик ворона. Могу поклясться, что видела в окне огромную птичью голову, чьи контуры проступали словно края бурого облака. Ворон заглядывал к нам в окно и кривовато улыбался. – Началось, – устало буркнул Хант. Глава 9 1 Облачный ворон вовсе не выглядел милым. Формы его головы и крыльев становились большими и зловещими, и мне вдруг показалось, что странный туман пытается заглянуть мне в самую душу. Машинально протянув руку, я тут же ощутила прохладное древко Посоха, сжала его и бросила тревожный взгляд на Нису. – Это Безвременье. – Девушка была коротка. – Оно пытается проникнуть в башню. – Что делать? – Последним из призраков появился Тимай. Лохматый и сосредоточенный, он бесстрашно приблизился к окну и заглянул прямо в глаза туманному ворону. – Вот они, хранители, называется… – послышалось ворчание Каты, затем она распахнула стрельчатые двери и вошла в зал. На ней уже не было длинного нарядного белого платья. Тонкую хрупкую фигуру Каты обтягивала шелковая черная рубашка длиной до колен – что-то вроде туники. Черные плотные штаны и высокие черные сапоги завершали образ чародейки. – Стоят и не знают, что им делать и с чем они столкнулись. А ты говоришь: Настоящие Хранители пришли. – Ката сердито повела тонким черным Посохом. – Ты мне нужна, Ниса. Башню надо защитить от призрачного тумана. – Это и есть Туманная Зыбь. – Ниса поднялась, и у нее в руках тоже появился посох, сиявший золотистыми всполохами. – Она может затянуть в себя и не отпустить. Колдовское наваждение, время от времени появляющееся на улицах города. Берегитесь и держитесь от этого подальше. Последние слова относились к нам. – И что делать? – нетерпеливо проговорил Лукас. Он выглядел сердитым и хмурым и старался не смотреть на Кату. Видимо, ему не нравилось то, что хозяйка башни не доверяла призракам. Мне тоже это казалось предрассудком, но я думала, что, скорее всего, такова особенность населения этого мира. Возможно, к призракам все относились как к недолюдям, ведь они действительно не обладали человеческими свойствами. Они просто были… другими. – Не мешать! – резко воскликнула Ката и подняла Посох. – Мы должны идти в галерею замка, там стекла окон не пропустят туман. Но если он проникнет в коридоры, то может наделать много бед. Я тут же поняла, о чем речь. Сколько таких переходов в главной башне Вороньего Удела? Тонкое древко Посоха тут же отреагировало на мои мысли. По его поверхности заструились крошечные звездочки, поднимаясь все выше и выше. Их теплое покалывание перешло в мои пальцы и побежало по венам живительной энергией, чем-то напоминающей пузырьки в бутылке кока-колы. И тут же передо мной предстало видение башни. Оно было быстрым, объемным и нереальным, как полупрозрачный набросок или неразукрашенная картина, которую всего лишь набросали на бумагу неуверенными линиями.