Глава 10 1 Ключик занимал ровно половину ладони и весь словно сиял. Такой гладкий и совершенный. С идеально круглой большой головкой, узорными завитками внутри и крошечной точкой-камушком посередине. Прозрачный камень с еле заметным красноватым отливом искрился и хранил в себе слабую толику света. Или мне так казалось? По всей ножке тянулась искусная бороздка. Откуда здесь этот ключ? И тут меня осенило: конечно, это ключ Иоко! Не тот же самый, что висел у него на шее, но похожий. Ведь он ночевал в этой комнате, об этом говорил ворон с дверной ручки. Возможно, у Иоко имелось два ключа и один он случайно потерял. Видимо, тот завалился под кровать и дожидался нового хозяина. То есть меня! Что-то теплое и радостное вспыхнуло у меня в груди и согрело даже лучше, чем пылавший камин. Крепко сжав свою находку, я улыбнулась и села на кровать. Затем подумала о своем проводнике, и в руках тут же появился Посох. Одно движение – и вот на моих коленях оказался кожаный шнурок. Коричневый, немного шершавый, он как нельзя лучше подходил к этому ключику. Повесив находку на него, я надела новое украшение на шею и предусмотрительно спрятала под рубашкой. Я не собиралась никому рассказывать о нем – теперь это должно было стать моей тайной. Эта вещь будет напоминать мне об Иоко. Возможно, найденный талисман специально поджидал меня, лежал себе в тишине и прохладе под кроватью, и в нужный момент я его нашла. Ведь я нашла его сама, а значит, ключ принадлежит мне и больше никому. Все еще улыбаясь, я легла на подушку, укрыла ноги одеялом и уснула. Провалившись в липкую дремоту, я все еще надеялась увидеть во сне Иоко. 2 Черный ворон сидел совсем рядом, буквально около моей руки. За его спиной темнел лес, и над колючими мрачными верхушками деревьев клубился туман. Черные перья отливали синевой, выпуклые глаза блестели, а смоляного цвета клюв открывался с шипящим звуком. Ворон подбирался все ближе, открывал клюв все шире, а его черные коготки при этом издавали неприятный, скрежещущий звук. Ворон желал со мной говорить – я это чувствовала, как совсем недавно могла ощущать старую Воронью башню. Желания птицы как будто отпечатывались внутри моей души, ложились четкими черными штрихами. Ворон желал что-то сказать, поэтому придвигался все ближе и ближе, заставляя меня пятиться. Галерея. Вторая галерея. Два этих слова прозвучали у меня в голове как два выстрела. Они вдруг стали выпуклыми и реальными, проступили на подоконнике, где устроилась птица, обрели четкие очертания и уставились на меня словно грозное обвинение. Вторая галерея. Ворон довольно закивал и прошелся вдоль загадочных букв, стукнул по ним клювом, словно пытаясь донести до меня очевидное. А когда я понимающе кивнула, улыбнулся, открыл клюв, и глаза его заблестели хитрым, немного хищным блеском. И тогда появился второй ворон. Он прилетел откуда-то сверху, лохматый, взъерошенный и бешеный. Кинулся на первого и саданул клювом по голове. Это произошло так неожиданно, что я испуганно отскочила и вскрикнула. Первый ворон раздосадованно крякнул от боли – именно крякнул, звук получился хриплым, уродливым. А затем накинулся на второго, но тот оказался проворнее и злее. Его удары сыпались на противника с потрясающей точностью, как будто этот растрепанный ворон был механизмом, запрограммированным на убийство. Первая птица не выдержала, расправила крылья и понеслась куда-то вниз, в туман. Я наконец вспомнила про Посох, причем во сне мои мысли текли медленно и тяжело, и, прежде чем я додумалась призвать на помощь силу, ворон уже пропал в клочьях тумана. Второй, лохматый и злой, уставился на меня блестящими глазами и, видимо, тоже решил мне что-то сообщить. Но я разозлилась, наставила на наглую птичью морду Посох и ткнула в него, желая злой птице пропасть. Ворон каркнул и исчез. Сон прервался. Перед моими глазами возник высокий потолок, разделенный темными балками, и я поняла, что битва птиц мне просто приснилась. Это был всего лишь сон, но что-то странное почудилось мне в нем, отчего было беспокойно и тревожно. Хорошее настроение мигом пропало. Я поднялась, прикоснулась к спрятанному под рубашкой ключу – своей милой и дорогой находке – и торопливо натянула кеды. А затем двинулась к двери, и медный ворон подмигнул мне, довольно и весело. Я не стала уточнять, чему он радуется. Мои мысли были заняты второй галереей, где мне еще не довелось побывать. Ведь именно туда велел сходить приснившийся ворон. День все еще тянулся, долгий, мрачный и беспросветный. За окном царила не то подходившая к концу осень, не то ранняя весна, но холодно не было. Впрочем, тепло – тоже. Туманная Зыбь, сгустившаяся вокруг Вороньей башни, казалась пустынной и серой. Покинув гостеприимную комнату, я двинулась мимо цветных витражей, делавших галерею уютной и немного радостной, мимо множества дверей, все еще думая, как попасть на противоположную сторону замка, где находилась вторая галерея. И башня с готовностью откликнулась на мои мысли. Совершенно внезапно передо мной распахнулись очередные створчатые двери, которые до этого казались закрытыми намертво. Тяжелые створки разошлись в стороны бесшумно и мягко, как невесомые. За ними оказался темный длинный коридор, вдоль которого тянулись арочные проходы с рядами гладких колонн. Вдоль стен, едва я приближалась, загорались свечи. Толстые белые и синие свечи в низких подсвечниках сияли так ярко, что моя дорога казалась светлой и приятной. Что там, в этих проходах, я не задумывалась. Да и какая разница? Теперь мой путь лежал прямиком ко второй галерее, а этот коридор как раз выводил на противоположную сторону. Я двинулась по нему, чувствуя себя сильной, смелой, красивой и уверенной. – Не ходи туда! – раздался вдруг тихий пронзительный голосок. Вздрогнув, я оглянулась, но никого не заметила. – Не ходи! Там Ката. Злая-злая Ката! – снова заговорили где-то совсем рядом. Незнакомец произносил слова торопливо и испуганно. – Кто ты? – пробормотала я. – Вниз посмотри, дылда, – тут же посоветовал голосок. Я опустила глаза и тихо вскрикнула. Троллик едва доставал мне до колена. Он был еще совсем малышом, видимо, по тролльским меркам. На его острых кончиках ушей не росли волосы, а смешной круглый нос напоминал маленькую картофелину. Черные волосы стояли торчком, а темные глаза хитро таращились на меня. Сначала я просто молча рассматривала его, а потом осторожно заметила: – Я не боюсь Кату. – Зря. Она же тебя ненавидит! – Троллик громко хрюкнул в подтверждение своих слов и довольно захихикал. – Боится и ненавидит. Ката боится тебя! И он снова захихикал, как будто сама мысль о том, что великая и сильная Воронья Мать может кого-то бояться, казалась ему страшно веселой. – Болван, – проговорила я и двинулась дальше, но настырный троллик вцепился в мои джинсы. – Пойдем, я тебе кое-что покажу, – зашептал он. – Знаю, твои друзья обрыскали весь замок в поисках оружия, но это зря, они ничего не найдут. Замок им ничего не покажет. – А тебе показал? – недоверчиво хмыкнула я. – Я тут вырос, – нахмурился троллик. – Не ври, замок был спрятан от вас долгие годы. Не мог ты тут вырасти! – Я тут вырос до Безвременья. – Троллик широко раскрыл темные глаза, отчего те стали еще больше напоминать два шарика. Я еле сдержала смешок, глядя на его серьезную рожицу с широкими большими губами и круглым торчащим носом. – Я все здесь знаю, это же был мой дом. Теперь я могу вернуться и жить тут. Но не стану. – Тролль сокрушенно покачал головой. – С Катой жить не хочу, она меня найдет и съест! Последнюю фразу он произнес с такой трагической миной, что я не сдержала улыбки. – Не смейся! Все кого-то едят! – Да, знаю. Тролли совсем недавно желали съесть меня! – Почему же не съели? – совершенно серьезно удивился мой собеседник. – Ниса не позволила. – Да! – тролль важно кивнул. – Она сильная. Берегись Нису. Берегись Кату. Никому не доверяй! – Кроме троллей, да? – не выдержала я и дернула ногой, пытаясь отцепить его крепкие, похожие на сосиски пальцы. – Тут рядом, – зашептал он, еще крепче цепляясь за мои джинсы. – Тут совсем рядом. Это игра, старинная игра в прозрачные ракушки. С ними ты многое сможешь сделать! Тролль наконец оставил в покое мои штаны и зашагал вперед, смешно переваливаясь и на ходу подтягивая кожаные штанишки, которые чудом держались на одной лямке. Со спины это создание очень напоминало Карлсона. Широкий зад, короткие толстенькие ножки, падающая с плеча кожаная лямка и грязноватая темно-синяя рубашка из грубой шерстяной ткани. Троллик прошлепал через темную арку в боковую комнату, хлопнул в ладоши – и кругом засияли толстые свечи. Каменные стены с углублениями, старые деревянные сундуки – и больше ничего. Кроме свечей в нишах, разумеется. Тролль наклонился и уверенными движениями нащупал крышку люка в полу. Схватился за кольцо, а затем взглянул на меня.