— Кто знает, почему я на это соглашаюсь? — Ты не хуже меня понимаешь, что случится, если я поступлю иначе. Наш мир слишком хрупок, а народы почти обречены. Лис снова прошипел ругательство. — Здесь неподалеку озеро, чуешь? Да откуда оно взялось? Не было же! — И духов не боишься? Их творение, не иначе! И явно с какой-то целью, — добавил Лис. — Пока я сильнее их чар, — сказал Ингар. — Пойду искупаюсь. Он слегка пошатнулся, а потом быстро исчез за деревьями. И что это было? А как же меры безопасности? Да и неизвестный кулон… тревожил. Ведь ежику понятно: Ингар не хотел отдавать его Лису при всех, даже уговаривал взять. Я подождала пару минут, а потом вышла из-за кустов, где бесцеремонно подслушивала разговор. Понять бы еще, что происходит! Может, Ингар ранен и скрывает это? — Представляешь, оборотень, там даже огнецветы есть! Не поможешь собрать? — поинтересовалась Адария, опуская рядом с нами корзину, в которой лежали какие-то листья и корешки, заботливо обернутые в чистую тряпицу. — А Яну с кем оставлю? — Ингар где? — поинтересовалась я, старательно делая вид, что об их странном споре не подозреваю. Даже расспрашивать не стала. И обидеться тоже почему-то не смогла. Лишь беспокоилась. Лис задумался, сощурился, а потом указал направление. Кажется, фамильяр тоже что-то для себя решил. Конспираторы, чтоб их! Я весьма шумно пробиралась через заросли и поваленные стволы, но вскоре увидела, как рядом блеснула вода. Выскользнула на берег и замерла, широко распахнув глаза. Ингар по пояс погрузился в небольшое озеро, окруженное кустами тростника. Дракон сжимал виски ладонями, а на спине, плечах и руках пылали узоры аринаты. Теперь они не казались золотистыми лентами, а напоминали вырвавшиеся на волю языки пламени. И моего дракона они явно обжигали, а он покорно терпел боль, не выдавая себя ни звуком, ни движением. Я уже собралась его позвать, когда окружающий пейзаж вдруг поплыл, меняя очертания. Будто невидимая фея взмахнула волшебной палочкой, создавая новый мир. Необыкновенно манящий и завораживающий. Озеро стало прозрачным, почти серебристым, звезды рассыпались каплями по небосводу, словно только сейчас проснулись и решили себя явить. По берегам на кустах расцвели белоснежные и алые розы, наполняя воздух дивным ароматом. А Ингар по-прежнему стоял ко мне спиной, сжимая виски и не видя от боли этой красоты. — Ингар, — не выдержала и позвала я. Принц вздрогнул от моего голоса, обернулся и со всей силы ударил воду, которая пошла кругами. — За что вы со мной так? — прокричал он неведомо кому. — Я же просил! Ведь теперь она не сможет уйти! — Ингар! — всполошилась я, подходя совсем близко к воде, но не зная, что делать. Красота вокруг была одуряющей, осязаемой, волшебной… Я не чувствовала в ней ни капли тьмы. Но дракон, реагирующий так странно, пугал. — Обернись! — приказал он. Я послушалась и ойкнула. Лес за спиной слился высокой стеной. — Духи бывают разные, Яна. Теперь нас не выпустят отсюда до рассвета. — Почему? — растерялась я. — У них… весьма своеобразное чувство юмора, — прошипел дракон. — Тебе больно? Он промолчал и снова повернулся ко мне спиной. Я быстро разулась, скинула одежду и решительно шагнула в воду. Она оказалась на удивление теплой, обволакивающей, словно шелк. Медленно добралась до дракона и осторожно, словно боялась спугнуть, обняла. — Яна… — А я тебя люблю, — прошептала, нежно целуя в плечо. Ингар обреченно вздохнул, выругался и резко обернулся, рассматривая меня в сиянии звезд. Молчал долго. Я краснела, желала провалиться сквозь землю от его темного взгляда, но внутри невольно тлели раскаленные угольки, рассыпались по коже, и дышать становилось труднее. Все, чего хотелось — прижаться к самому желанному мужчине на свете, сдаться его ласкам и поцелуям, стать пьяной от любви, которую испытываю. — Ты невыносимо… — Знаю. — …прекрасна, — закончил он. — И я готов ради тебя обрушить на землю небеса. Голос звучал тихо, пробирал до дрожи. — Я согласна пройти обряд обретения линары, Ингар, что бы это ни значило. Слова, которые так давно хотелось произнести, сорвались с губ сами. Может, момент был неподходящий, да только ждать уже нечего. Я решила, обратного пути нет. Мое сердце бьется ради принца драконов. И никакая магия, даже самая сильная, не заставит чувствовать то, что я испытываю к Ингару. Просто оно… настоящее, искреннее, сокровенное. Люди зовут это любовью. И от нее не спрячешься, не сбежишь даже на край земли. Она входит в сердце, бежит по венам, искрится волшебством, срываясь с пальцев, когда я касаюсь Ингара. — Яна… — Желаешь, чтобы повторила? Я согласна пройти обряд обретения линары, Ингар. Я посмотрела в его темные, как омуты, глаза, решаясь на последний шаг. — Ни с кем на свете мне не хотелось бы прожить каждый свой вздох, кроме как с тобой. Я знаю, у ведьмы и дракона все не получится просто. Это… — На двоих один огонь. На двоих одни крылья. На двоих одно сердце, — тихо закончил он, и я увидела в его пылающих огнем глазах отражение своего желания. — Да. Так написано в ведьминской книге. И я к этому… готова. Зрачки Ингара расширились, он задышал чаще, глубже, будто глотнул огня, но глаз от моего лица не отвел. И мне подумалось: сейчас откажется, велит пойти на берег, разрушит всю с таким трудом найденную для этого разговора смелость. Выдохнул. — Ты… уверена? — Да. — Обратного пути не будет, Яна. Мы станем парой. И если сейчас я еще могу без тебя обходиться, то потом — не получится. Это превратится в пытку. Связь после обряда обретения линары нерушима. И отпустить… Я бы хотел солгать и сказать, что сделаю это, если ты попросишь, только смысл обманывать? Дракону без ийрии легче умереть. Меня почему-то совсем не пугали его слова. Эта обнаженная откровенность, с которой он их говорил, жадно заглядывая мне в глаза. — Ингар… — Я готов принимать тебя такой, какая есть. Со всеми увлечениями, ведьминской силой, невозможным характером. Буду защищать, баловать, заботиться, любить… Никогда не посажу в клетку и не запру. Только… не уходи. На глаза навернулись слезы, а руки задрожали. Он говорил так, как никогда раньше. И просил. Я чувствовала его одиночество, отчаяние, тоску. Сильный, смелый, временами жесткий дракон не мог произнести последних слов, а мужчина, который перевернул мою душу и безраздельно завладел сердцем, мог. Сделал это, заставляя меня тонуть в беспричинной нежности. Раньше я бы съязвила, перевела все в шутку, спросила о тысяче вещей, которые меня волнуют, но сейчас… вместо этого доверчиво положила руку на его сердце и ответила: — Обещаю тебе то же самое, мой дракон. Ингар окутал меня пронизывающим взглядом, а потом четко и громко произнес: — Нож для проведения обряда обретения линары! И вытянул руку вверх. Я уставилась на золотисто-красные искры, которые создавали в ладони моего мужчины требуемое. Он не стал ничего объяснить, не поинтересовался, не боюсь ли я или не передумала, просто порезал свою ладонь и позволил капли крови упасть в серебристую в свете звезд воду. Осторожно, так и не сводя с меня взгляда, отнял мою руку от своей груди, медленно склонился, поцеловал, заставляя тонуть в омутах его глаз, и сделал небольшой порез на моем пальце. Алые капли стекли в воду, и озеро вдруг вспыхнуло, налилось золотисто-алым цветом. Нож из рук Ингара мгновенно исчез, дракон притянул меня к себе и запрокинул голову. В его глазах танцевало знакомое пламя. Обещало нам самую незабываемую ночь на свете. — Тебе придется просить. — Что? — ошарашенно спросила я. — То, чего желаешь, огонек. Я вспыхнула, заерзала в уютных объятьях, но выбраться из них не попыталась. Наверное, я сошла с ума. Нет, не наверное, а точно. Жар полз по телу, окутывал. Жажда прикоснуться к этому мужчине, принадлежать ему стала невыносимой. — Я желаю… тебя. Пожалуйста, поцелуй меня. И едва его губы коснулись моих, застонала. По телу словно бежал ток, покалывало кожу, местами даже щипало. На Ингара, судя по всему, это прикосновение подействовало так же, как на меня. Он целовал страстно, подчиняя, напоминая, на что я согласилась. — Еще, — потребовала я, едва дракон остановился. — Непременно, огонек.