– Ва-банк, – я услышала свой голос со стороны. – Ну все, пошли стреляться да вешаться, – хмыкнул Малдер. Даже его продрало, надо же. Ва-банк на такой стадии – это странно. Это неожиданно даже для меня. Особенно для меня, после всех тех часов, что я просидела, пасуя или рискуя, что называется, по-маленькому. – Сдурела? Блефуешь? – посмотрела на меня Фая. Я молчала, думая, что ответить. – Конечно, – кивнула я. – Конечно, блефую. Вскрой меня, пожалуйста. Не так уж и дорого. У нас с сестрой был почти одинаковый банк. Ответить на мою ставку означало потерять все, что есть, и потерять за один раунд. Спасовать сейчас, когда река уже выложена на столе, означало потерять очень и очень много. Но не все. В этом-то и был ключ к тому, что произошло дальше. Фаина поверила. Она поверила в мой старший стрит. Фая посмотрела на карты на столе. Валет. Последним пришел валет. И я пошла ва-банк. Что еще это могло быть? – У тебя стрит? – спросила она. Я еле сдержалась, чтобы не подскочить. Значит, я все просчитала правильно! Я просчитала ход мыслей моей сестры. Восхитительно! Она действительно думает об этом. – Вскрой меня, – предложила ей я. Майя со стаканом воды подошла к нам и стала смотреть с интересом. – И вскрою. Сколько там? – Я не считала. Тысяч десять, наверное, – пожала плечами я. Юрка присвистнул. Я поставила на круг почти четверть всего нашего банка в три тысячи рублей. – Самая умная, значит, – проворчала Фаина, но ее рука даже не потянулась к фишкам. Ва-банк – это было слишком. Наверняка у Фаины туз. Иначе она бы давно спасовала. Может быть, у нее даже два туза. И она думает, прикидывает, могут ли у меня на руках оказаться десятка и король, потому что мой стрит все равно победит, даже если у нее три туза. Каковы шансы, что у меня десятка и король? Какова вероятность того, что все это сложилось в сияющий лучезарный стрит только в последнюю раздачу, на ривере, когда ее же собственный муж выложил валета. Ее гражданский муж, для уточнения. – Давай, поставь на своего туза, – улыбнулась я самой коварной и холодной улыбкой, на которую только была способна. Фая посмотрела мне прямо в глаза, а потом… барабанная дробь… Фая молчала все отведенное ей время, все тридцать секунд. – Пас, – наконец выдохнула она и отбросила карты. – Ну, показывай, – потребовал Юрка Молчанов. Я рассмеялась, для меня вечер уже удался. Я перевернула карты. Фая несколько секунд смотрела на мои тройку и шестерку, а потом оглянулась, нашла кухонное полотенце и со всех сил кинула им в меня. – Мазила! – рассмеялась я, легко увернувшись от ее броска. – Врать грешно, тебя в детстве не учили, что ли?! Тебе в аду гореть. Шестерка с тройкой? Да как у тебя язык повернулся? – воскликнула она. А Юрка Молчанов принялся аплодировать. К нему присоединились Катюша, Кира с Томой и даже Малдер. Фая посмотрела на него взглядом «и ты, Брут?». Когда мы все отсмеялись, Фая вернулась в игру вчетверо беднее, чем она была до этого раунда. Следующий круг вынес на берег Семена Евгеньевича. Вышибить из игры Фаину заняло еще десять минут. Деморализованная моим аморальным блефом, Фая больше не знала, чему верить и как просчитывать. Столкнуть ее в пропасть было теперь делом несложным. – Я тебя обыграла! – Я показала ей язык. Она меня передразнила. – Потому что совести у тебя нет, – укоризненно посмотрела она, но я только хихикнула и потерла руки. – Это не ложь, это лишний коэффициент неизвестности в твоем уравнении, дрова в твою печку вероятностей. – Коэффициент завирания, – фыркнула она, вставая из-за стола. Надо признаться, у меня были все основания для экстаза. Я обыграла Фаю впервые за очень долгое время. Переиграть Фаину было очень и очень непросто. Сбылась мечта идиотки. – Ну что, продолжим? – спросил вдруг Малдер, перемешивая карты. Я огляделась, вспоминая, кого еще я забыла обыграть. И только тут я вдруг поняла, что игра-то еще не закончена и что за столом с самым невинным видом сидит и терпеливо ждет меня Майя. И поглядывает на картинку с покерными раскладами. Начинался финальный раунд. Когда игрок проигрывает в покер, он выходит из-за стола с необъяснимым и нелогичным ощущением несправедливости и желанием продолжать. Именно эта жажда, близкая к наркотической, делает игру вероятностей столь опасной для неокрепших умов. Люди могут проиграть состояние и все равно пытаться вернуться в игру. Кто угодно, но только не Фая. Для нее ничего не выходит за пределы математики. После проигрыша Фая категорически потеряла интерес к происходящему на зеленом сукне, принялась есть, смотреть телевизор, болтать с Кирой, мешая нам, а потом, когда Майка попросила ее быть потише, она и вовсе ушла укачивать проснувшуюся Василису. Семен Евгеньевич тоже отправился домой – спать или рыдать, уж не знаю. Наша компания поредела. Игорь Апрель продолжал раздавать карты, хотя и было видно, что он тоже устал. Даже Катюша устала и ушла наверх спать, хотя ее драгоценный Юрка Молчанов – стойкий оловянный солдатик – остался следить за нашей игрой с интересом. Мы все думали, что финал близок. Мы думали, что все будет быстро. Я и Майя Ветрова, мы сидели напротив друг друга, пытаясь предугадать, что же будет дальше. Но того, что произошло, не смог бы просчитать никто. – Ставки сделаны, ставки закрыты, – в который уже раз произнес Игорь, выкладывая на стол флоп. Мы гоняли фишки друг между другом, я и Майка Ветрова, словно заигрывая друг с другом перед тем, как нанести сокрушительный удар. – А Майка-то ваша хороша! – воскликнул в какой-то момент Юра Молчанов, когда я проиграла приличный банк, доверившись собственной паре девяток. Майка набрала две пары. Я с удивлением отметила, что она не рискует понапрасну, но вполне способна блефовать и что обыграть ее даже с моим опытом никак не получается. Часом позже мы все еще сидели за столом, и почти весь банк перекочевал в Майкины нежные, ухоженные ручки. – А я-то думала, ты преподаватель английского. А ты, оказывается, покерный жулик, – злилась я. С этим невозможно ничего поделать, проигрывать не любит никто, а я уже несколько раз оказывалась на краю бездны. Майка по-доброму расхохоталась. – Покерный жулик, который комбинаций-то не помнит. – И она потянулась и повернула голову к телевизору, там довольно громко играла заставка к новостям. – Мешает? – спросил Игорь. – Это Файка оставила. – Нет-нет, нормально. – У Майи фобия, она боится загородной тишины, – добавила я. – Ладно, продолжим? Добивай уже, подруга дней моих суровых. Хватит мучиться тут. Знаешь, что, я пойду ва-банк. – Так я еще не раздал даже карты? – удивился Игорь. Но я пожала плечами: – Чего тянуть-то? Не выстоять мне, разве сам не видишь? – Да уж, сдалась ты, мать, – разочарованно пробормотал Юрка Молчанов. Майя спокойно пододвинула фишки, приняла мою ставку. Для Майки ставка была сравнительно небольшой, и она почти ничем не рисковала, больше смотрела в «ящик», чем на стол. Устала/заскучала? Игорь раздал нам карты, дал несколько секунд осознать возможные комбинации, затем выложил флоп. Подумав с секунду, он выложил и остальные карты, в конце концов, все ставки были уже не столе. Вопрос шел о чистой случайности, идеальные условия для применения теории вероятностей в действии. Шанс – один к одному, и я выиграла эту ставку. Я не хотела этого, если честно, я хотела закончить игру. Майка же даже не смотрела на стол. Вообще не смотрела. Настольно, что это было странно – все-таки она была так близка к победе. – Значит, продолжаем? – вздохнул с огорчением Малдер и снова набросал карты. – Да наплевать, – снова кивнула я и поставила все, что пришло ко мне в прошлом раунде. Майя сидела, прямая, как палка, и смотрела новости с каким-то странным, отсутствующим выражением на красивом, подвижном лице. Серые глаза потухли, словно кто-то задул огонь. – Ветрова, делать ставку будешь? Алло?! – спросила я. – Что? – Она вздрогнула и обернулась ко мне, буквально секунду посмотрев мне в глаза, и я сразу поняла, что права. Что-то не так, что-то изменилось. У Майи в глазах мелькнуло нечто неправильное, словно я застала ее врасплох за чем-то неприличным, будто вошла в неприбранную комнату. Она посмотрела так, словно никак не ожидала меня увидеть. И тут же отвернулась. Впрочем, кивнув, она подтолкнула нужное количество фишек. Игорь стал раздавать карты, и снова я выиграла в открытой раздаче. Слепая удача, не больше. На этот раз мы с Майей снова оказались в почти равных условиях, но ее это словно больше не волновало. Новости кончились, и пошла какая-то реклама, но Майя продолжала таращиться на телевизионный экран. – Ну что, ва-банк? – спросил Юрка. – Майя, ты в порядке? – Я встала и подошла к подруге. Она не отвечала. Я провела рукой перед ее лицом, и она вздрогнула и дернулась так, словно я сделала ей физически больно, будто ударила ее. – ЧТО? Что? – Она озиралась, как зверь в ловушке. – Хочешь, остановим эту дурацкую игру? – предложила я. – Ты выиграла. Ты плохо себя чувствуешь? – Э, какого лешего? – возмутился Молчанов. – Лизавета, да у тебя все шансы. – Да наплевать мне на шансы. Майя, скажи хоть что-то? – Я… я… неважно… ничего… – растерянно пробормотала она. Юра недовольно покачал головой. И тогда Майя пододвинула все, что у нее было, вперед, на зеленое сукно. – Ва-банк? – спросил Игорь. – Серьезно? Вслепую?