– Итак, ты сумел установить личность девушки, – обратился к нему Дагвид после долгой паузы. – И даже не поленился съездить к ее родителям. – Требовалось формальное опознание, сэр. Кроме того… – Тебе никогда раньше не говорили, что когда ты работаешь на территории другого управления, их следует оповестить – если не из вежливости, то хотя бы ради интересов дела? – Подчеркнуто нейтральный тон Дагвида никогда не предвещал ничего хорошего. – Мы связались с Глазго, сэр. Детектив-сержант Кумбс сказал, что вышлет группу нам в поддержку. – Вот оно как? Тогда будь любезен, объясни мне, какого хера я только что провисел битый час на телефоне, извиняясь перед каким-то алкоголиком-суперинтендантом из отдела по борьбе с организованной преступностью – плюс еще этот его гребаный северный акцент! – за то, что один из моих людей сорвал ему тщательно подготовленную операцию? – Какую операцию? – А ты что думал? Что можно просто так заглянуть на огонек к одному из самых крутых парней во всем Глазго? Да еще и обвинить его в убийстве собственной дочери? – Я его не… – Не сметь перебивать меня, Маклин! – Дагвид взметнулся из кресла подобно вулканическому извержению, шарахнул кулаками по столу. Теперь он впал в ярость, что было намного привычней и проще. – Ты отправился к Макдугалу без какой-либо поддержки, так? – Со мной был констебль Макбрайд. – Отличная идея! Почему бы не рискнуть жизнью еще одного необстрелянного юнца? Неудивительно, что у нас людей не хватает! Твоими усилиями у нас скоро вообще никого не останется! Спокойствие. Не вздумай заглатывать наживку. Перетерпи разнос и продолжай работать. – Какого черта тебя вообще туда понесло? Отправь фотографии по факсу в ближайший участок, и пусть они там сами поработают. Ага, а мне потом неделю ждать ответа. – Мне нужно было лично поговорить с Макдугалом, сэр. – За каким хером? Чтобы швыряться вздорными обвинениями прямо ему в лицо? Ты случайно не слышал, за что он получил кличку «Бритва», а? – Макдугал домогался собственной дочери. Поэтому она сбежала. Поэтому жила среди бездомных. Но она начала откровенничать с журналистами. Все подробности выплыли бы наружу, это только вопрос времени. Не знаю насчет вас, сэр, но с моей точки зрения для Макдугала это более чем достаточный мотив. Дагвид снова плюхнулся в кресло, выражение гнева на его лице сменилось чем-то наподобие заинтересованности. Он бросил быстрый взгляд на рапорт, потом повернул голову к Маклину. – Тебе не следовало туда идти без парней из оргпреступности. В крайнем случае – без местных детективов. Макдугал – опытный рецидивист и прекрасно знает, к чему в действиях полиции можно прицепиться. На тебя уже подана формальная жалоба. – Если Комиссия по этике желает со мной побеседовать, я всегда готов, сэр. Я не чувствую за собой никакой вины. – Я это уже не в первый раз слышу. Ладно, Маклин, иди работай. Подробности обсудим завтра на оперативке. Раз у нас есть подозреваемый, на какое-то время мы можем заткнуть рот прессе. – Сэр, я не уверен, что у нас… – Завтра, Маклин, завтра. – Дагвид жестом приказал ему замолчать. – Сейчас я снова буду звонить в Глазго. Толпа рождественских покупателей ворочалась на ярко освещенном тротуаре Принсес-стрит и верхнего отрезка Лиф-уок подобно огромному, несколько дезориентированному животному. Во всяком случае, Маклин полагал, что это рождественские покупатели, хотя было всего лишь начало декабря. Уже почти девять вечера, магазинам давно следовало закрыться, однако торговый центр «Сент-Джеймс» под завязку набит людьми. Вот вам и режим антикризисной экономии. Маклин сгруппировался и принялся проталкиваться сквозь толпу по направлению к Норт-Бридж. День был долгим и полным всякого дерьма, и ему просто необходимо было пропустить стаканчик. Погруженный в свои мысли, он не сразу отреагировал, когда что-то привлекло его внимание за стеклянной витриной универмага «Джон Льюис». Он не был уверен, что именно, но оно заставило его застыть на месте, что вызвало приглушенные ругательства других прохожих, внезапно обнаруживших препятствие на пути. Он сделал шаг назад, напряженно вглядываясь сквозь стекло в многочисленных покупателей, продавцов в униформе, полки, под завязку забитые всевозможными елочными игрушками и прочей подобной белибердой… Потом он увидел его. Почти со спины, одетого в совершенно нетипичные для него джинсы и кожаную куртку. Но не узнать все равно было невозможно. – Андерсон! Маклин принялся продираться сквозь толпу, не особо заботясь о тех, кого отталкивал с дороги. Двери магазина – медленно вращающиеся стеклянные панели – застывали в неподвижности всякий раз, стоило зазевавшемуся покупателю чуть замешкаться на входе. Маклину, который спешил прорваться внутрь, казалось, что мешкает буквально каждый. Он терял драгоценные секунды, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, пытаясь заглянуть поверх голов, изнывая от страха, что дичь вот-вот ускользнет. Наконец дверь совершила очередной оборот, и новая группа людей вывалилась в тепло универмага. Маклин протолкался сквозь вошедших вместе с ним, не обращая внимания на укоризненные взгляды и недовольные реплики вполголоса, и ринулся к полке, рядом с которой заметил Андерсона минуту назад. – Могу я вам помочь, сэр? Только мы закрываемся через десять минут… Маклин обернулся и увидел молоденькую продавщицу, глядящую на него с неуверенной улыбкой. – Да. Я разыскиваю одного человека. Пожилой, примерно вот такого роста. – Маклин отмерил ладонью расстояние от пола, повыше продавщицы, пониже собственного подбородка. – Джинсы, коричневая кожаная куртка. Волосы, те, что остались, – седые. – Прошу прощения, сэр. Я такого не замечала. Сами видите, сколько народу – и так весь вечер. – Как насчет камер наблюдения? – Маклин обвел взглядом потолок и увидел сразу несколько, все – направленные на вращающиеся двери. – Сэр, я не уверена, что мы можем… – Я из полиции. – Маклин нашел в кармане удостоверение. Улыбка исчезла с лица девушки, она отвела глаза и нервно уставилась на свой кассовый аппарат. – Сейчас позову менеджера. – И продавщица бросилась прочь. – Остановите вот здесь. Можно увеличить изображение? Маклин сидел в полутемной комнате видеонаблюдения где-то в недрах универмага и всматривался в нечеткие, подмигивающие изображения сразу на нескольких экранах. Оборудование здесь было значительно сложнее, чем то, что они использовали для оперативного просмотра записей в управлении – хотя, конечно, с городским центральным пунктом наблюдения оно тоже не шло ни в какое сравнение. Начальник охранной смены, сдерживая зевоту, принялся возиться с кнопками, фокусируя изображение на единственном человеке. Качество заметно ухудшилось, но и нескольких расплывчатых пикселей телесного цвета Маклину оказалось достаточно. – Прошу прощения, это опять не он. Будьте добры, еще чуть-чуть назад. – Простите, сэр, долго мы еще будем? – уточнил охранник. – Вообще-то, моя смена уже час как закончилась. Маклин взглянул на часы. Пол-одиннадцатого, а они успели просмотреть лишь ничтожную часть записей. Похоже, весь магазин был утыкан камерами, и все они показывали в слегка расфокусированном виде лишь бесконечные потоки суетливых покупателей. Просмотреть все было совершенно непосильной задачей, и голос рассудка давно подсказывал Маклину, что он ведет себя как последний идиот. Это был не Андерсон, просто кто-то, на него похожий, реакция Маклина изначально была чрезмерной. Возможно, на него слишком повлияли похороны. И мертвая девушка. – Вы правы, прошу меня извинить. – Маклин потер слезящиеся от утомления глаза. Что-то нужно было делать, но вряд ли имело смысл и дальше час за часом вглядываться в моргающие экраны. – Послушайте, а нельзя ли мне получить копии всех записей за этот вечер? Пару часов перед закрытием. – Или нескольких минут будет достаточно? Он уже видел запись того, как сам ворвался в магазин, аккуратно запечатленную на магнитной ленте. Возможно, на диске компьютера, или на чем там они сейчас все это записывают? – Не могу сказать точно, сэр. Думаю, что да, но мне надо запросить разрешение начальства. А вам копия прямо сейчас нужна? – Охранник смотрел на него с таким отчаянием, что Маклин был вынужден сжалиться над ним. – Можно не сейчас. – Он порылся в карманах, достал визитку и протянул ее охраннику. – Особой спешки нет, но не больше одного-двух дней, пожалуйста. Начальник охраны ухватился за визитку, как за выигрышный лотерейный билет. – Конечно, конечно, обязательно постараюсь помочь. 18 Выйдя через служебный вход на морозный ночной воздух, Маклин достал телефон и принялся тыкать пальцами в кнопки. Вообще-то, номер давно уже следовало внести в память для автонабора, но Маклин и так помнил его наизусть. А сейчас ему нужно было чего-нибудь выпить, а не возиться полчаса с полезной, но не слишком послушной техникой. – Алло. Женский голос на другом конце. Рейчел. Черт, он надеялся, что с ней-то говорить не придется. – Привет, Рей, это Тони. Как дела? – Да все как обычно. Доставили каталог платьев для подружек невесты, потом – последние согласования насчет меню. Оркестр что-то начал дурака валять. Даже не знаю, может, ты как-то на них повлияешь – штраф за парковку им выпишешь, что ли? Маклин расхохотался. – Рей, до свадьбы еще полгода! – Тони, что такое полгода? Ты глазом моргнуть не успеешь, как они пролетят. Все должно быть распланировано уже сейчас. – Все будет в порядке, я в тебе не сомневаюсь. И вообще, я-то надеялся, что Фил организует свадебное путешествие в Лас-Вегас. И ты там убежишь от него с каким-нибудь клоном Элвиса. – Брось уже свои шуточки. Ты ведь с Филом и хотел поговорить? – Если честно, я хотел у тебя его украсть на вечер. – Он посмотрел на темные тучи, на пустую, неярко освещенную боковую улицу. – На то, что еще осталось от вечера. – Забирай на здоровье, все равно он только под ногами путается. Но пообещай вернуть обратно. – Договорились, Рей. Передай ему, что через полчаса я буду в «Доспехах». Пряча телефон в карман, Маклин вознес беззвучную хвалу небесам за то, что застал Рейчел в хорошем настроении. В последнее время, по мере того как свадьба стала понемногу приближаться, у нее вошло в привычку звонить ему в самое неурочное время с разными бестолковыми вопросами. Он уже организовал мальчишник? С кем он будет на свадьбе? И во что она будет одета? Он мог только посочувствовать Филу. Его бывшему соседу по квартире и лучшему другу наверняка приходилось вдесятеро хуже.