Окунитесь в мир фотографии. Одна неделя осени, и вы откроете для себя фотографию. Под надписью почему-то была нарисована курица, сидящая на фотоаппарате. Каждый вечер, лежа в кровати, я крутил в руках кусочек бумаги размером с билет на метро. Мне казалось, курица смотрит с вызовом. В первый день каникул меня проводили на вокзал Монпарнас, дали сэндвич с ветчиной и массу советов. Я ехал на трех дребезжащих поездах, один медленнее другого, и наконец прибыл, наверное, на самый крошечный вокзал в Европе. Я сошел с поезда и услышал, как одновременно на перрон сбросили две почтовые сумки. Меня встретил мужчина с кепкой подмышкой. Он напоминал начальника вокзала, но на самом деле был сотрудником почты. Глазами я искал на платформе кого-нибудь еще, и тут он окликнул меня по имени: – Да, это я. – Я вас ждал. Я погрузил велосипед в его желтую машину, сел на переднее сиденье. По дороге сотрудник почты объяснил мне, что берет транспорт на себя, потому что у Рашель нет машины. – Это мило, – сказал я, чтобы что-то сказать. Ведь я не знал, кто такая Рашель. Машина ехала, и в окно я видел болота, покрытые ряской, каналы и маленькие мосты. Погода была серая. – Зато она дает мне яйца, – произнес он. Машина въехала в рыжеватый лес. – Яйца? – переспросил я. Он не ответил. Я подумал о курице с объявления. Он остановил машину рядом с фермой. – Вот, это здесь. В тот момент я всё еще думал о яйцах и не мог понять, что к чему. – До воскресенья, – сказал он. Я вытащил велосипед из-под почтовых сумок. Ферма напоминала большой курятник на опушке леса. Толкая велосипед, я вошел во двор. Я лавировал между вереницами цыплят. Хозяйку фермы звали Рашель. Казалось, она удивилась моему приезду. Я быстро смекнул, что, кроме меня, на курсы больше никто не записался и что если Рашель когда-то и фотографировала, то это было очень давно. В доме не наблюдалось ни фотоаппаратов, ни лаборатории. Рашель подала мне омлет. Затем показала ярусные кровати в сером деревянном доме. – До завтра. Посреди ночи я включил карманный фонарик, чтобы перечитать объявление. Окунитесь в мир фотографии. На другой стороне двора Рашель слушала музыку. Я снова уснул. – Первые три дня ты будешь придумывать тему. – Тему? Снаружи было серым-серо, почти темно. Рашель наливала мне молоко и склоняла голову, чтобы не промахнуться. Она носила очки с толстыми, как кубики льда, стеклами. – Гуляй, смотри вокруг, придумывай тему, понятно? – Понятно. И в течение трех дней я следовал ее указаниям. Утром я брал яйца, сваренные вкрутую, и уезжал куда-нибудь на велосипеде. Вечером возвращался и вместе с Рашель ел омлет при свете мигающей неоновой лапы. А потом однажды утром появилась девушка на лодке, и поиски темы закончились. Я придумал тему. Моя тема толкала лодку с помощью длинного шеста. Моя тема с голыми ногами стояла на цыпочках и срезала ивовые ветви, собирая их в охапки. На третий день после обеда моя тема исчезла. На обочине я отыскал телефонную будку, позвонил Рашель и глухим голосом сказал, что моя бабушка заболела, поэтому я должен вернуться домой. Кажется, Рашель обрадовали мои дурные новости. – Ты доберешься до вокзала? Вызвать сотрудника почты? Я сдерживал рыдания, затыкая рот рукой. – Поеду на велосипеде. – Что? – У меня ведь есть велосипед. Велосипед, кстати, лежал в канаве. Она повесила трубку. Я вернулся в лес, гонимый тоской. Теперь я лежал на постели, пытаясь забыться. – Я видел снаружи раков, – вдруг сказал хозяин. Неужели он ничего не заподозрил? Он говорил так, словно и не уезжал. – Да, я поймал их вчера, – сказал я, потягиваясь. – Куда вы ездили? – Недалеко. Далеко я больше не езжу. Он вручил мне чашку горячего питья, пахнувшего ванилью. Я приподнялся на подушках. Протянул руку. – Осторожнее, горячо, – предупредил он. – Нормально. Я готов был обжечься, лишь бы он не увидел, что моя ладонь испещрена вчерашними записями. В глубине каждого пакета, в чемоданах, имелась карточка с трехзначным или четырехзначным номером. Я выписал несколько номеров, чтобы позже выяснить, что из себя представляет странная коллекция. Хозяин отошел. На окне лежали груды тетрадей. Их-то мне и не хватало для моего расследования. Всё, что я нашел в чемоданах, привело меня одновременно в восхищение и в замешательство. Я не знал, кто хозяин дома – бандит с большой дороги, старьевщик, сумасшедший или поэт. Ключ к разгадке, несомненно, таился в тетрадях. Но вчера я не успел до них добраться. – Я хотел тебе сказать… – проговорил он негромко. – В поезде я кое о чем подумал. Значит, он ездил на поезде. Увидев новый чемодан, я решил, что стоит поискать в газетах информацию о недавних ограблениях, совершенных в этом регионе. Но за двадцать четыре часа на поезде можно даже пересечь границу. Он мог украсть бриллианты с королевской короны в Лондоне, в Брюсселе или Мадриде. К чему заниматься расследованием? Может, он вообще привез ржавый гвоздь в бархатном мешочке. – Я кое о чем подумал… Дремавшие собаки приподнимали веки от каждого слова. Наверное, им редко доводилось слышать его голос. – Я должен с тобой поговорить… – Хорошо. – Ты уйдешь. Прямо сейчас. – Почему?