И двенадцать Рыцарей: Молох, Малус, Пельсинад, Лит-Лиру, Хиор-Ка, Данталион, Виссра, Оркобас, Воллрат, Никон, Мимон, Фульгорид. А под ними семьдесят четыре Хранителя, следящих за строением космоса. Обратись к великому множеству, и их колдовство станет твоим. Всех, за исключением Архиизверга. Лишь один вверху и внизу, один выпал из времени, один бежал из Ада и разрушит столпы Рая, и это Архиизверг, к чьей магии нельзя воззвать. Эта магия взывает к тебе. Страница из книги «Compendium singularis», написанной в 1776 году, однако выданной автором за трактат 1047 года (перевод с латыни). 48. Вырванные ногти На третий день отсутствия Нейта Мэдди поняла, что сломалась. Она всегда гордилась тем, что перед лицом хаоса «держит свое дерьмо в себе». У нее были свои тараканы в голове, Мэдди это понимала: тревога и, хотя это и не было диагностировано, что-то вроде синдрома дефицита внимания. Возможно, даже немного обсессивно-компульсивного расстройства. Но Мэдди умела лечить себя. Списками. Книгами. Своим искусством. И в первую очередь – это она осознала только сейчас – своей семьей. Теперь семья разбита. Целая ее треть, жизненно важная, отрублена и бесследно исчезла. Хотя временами непрошеные мысли сигнализировали о другом ощущении, скрывающемся под поверхностью: «А тебе не стало немного лучше? Теперь, когда его нет? Больше нет его боли. Его странных настроений. Теперь ты можешь быть собой. Уже не нужно жертвовать. Можешь подумать о себе». Мэдди в это не верила. Не соглашалась. Однако навязчивые мысли заявлялись без спроса. Она их не приглашала. Но они все равно приходили, и неважно, правдой они были или ложью. И вот спустя восемь дней Мэдди отправилась бродить по лесу. Время от времени она останавливалась и просто стояла, уставившись перед собой. Словно призрак срубленного дерева, ищущего свой пенек, куда можно будет пристроиться, отдохнуть и подумать. Когда такое происходило, ее мысли начинали блуждать, не наугад, а словно стараясь что-то найти. Какое-то воспоминание, какую-то догадку, что-то неуловимое. Грезу, ускользающую от преследования. В лесу рядом с домом было тихо и холодно. Деревья в преддверии зимы казались мертвыми. Еще недавно пестрая опавшая листва превратилась в однообразный серо-бурый ковер. Мэдди не смогла бы объяснить, что ищет. Отчасти она хотела найти какую-нибудь улику, как это бывает с везучим следователем: отпечаток ноги, каплю засохшей крови, несколько волосков, завязший в грязи ботинок. Мэдди хотелось увидеть то, что увидел Нейт, – изможденного человека с всклокоченной бородой, призрак мертвой девочки, серийного убийцу, крадущегося между деревьев, даже отца Нейта. И тут ее снова словно ударило по голове, как это уже неоднократно случалось за последние несколько дней: безумный позыв сделать что-нибудь. Почувствовать в своих руках материал, долбаный первозданный материал вроде камня, ветки, земли или металла. И сотворить из него что-нибудь живое, что поможет ей. Однако когда она сделала это в предыдущий раз – когда в последний раз отдалась работе, – призвала серийного убийцу. А затем этот самый убийца напал на ее мужа. Точно так же, как впустила в этот мир сову, возможно – возможно, – она впустила в него и Эдмунда Уокера Риза. Это вселяло в Мэдди ужас. «Искусство как сосуд. Искусство как портал. Я управляю им? Или же оно управляет мною?» Вздохнув, Мэдди подавила позыв. Безумная искорка «сделать что-нибудь» быстро погасла. Мэдди взглянула на часы. С минуты на минуту к ней должен был приехать Фига. * * * – По-моему, он какой-то стремный, – сказал Фига, дуя на пар, поднимающийся над кружкой кофе. – Вчера я снова ездил к нему поговорить. Просто пощупать, что к чему. Я не следователь, не сыщик, но… Нейт – мой друг. А этот тип был весь какой-то дерганый. Дома у него полный бардак. Сам он выглядит ужасно. Он пил, и я не могу сказать, то ли он выходил из глубокого запоя, то ли, наоборот, только отправлялся в него, но это был совсем не тот собранный человек, которого мы видели на празднике. Со мной он был предельно краток. Постарался побыстрее выставить за дверь. Мэдди нервно расхаживала по кухне. – По-моему, не в нем дело, – наконец сказала она. Суть того, что рассказал Джед в полиции, сводилась к следующему: они договорились с Нейтом, что тот заглянет к нему в гости выпить. Только и всего. Ничего про парк, про серийных убийц, про сумасшедшую бурю и предания. Также Джед сказал, что Нейт так и не пришел. То же самое он повторил Фиге и Мэдди. Джед сказал, что Нейт так и не появился на пороге его дома. Из чего следовало, что он исчез где-то между двумя домами. – Я говорила с Джедом, – сказала Мэдди. – Мне показалось… он расстроен случившимся. Даже сломлен. Будто чувствует себя ответственным, что толкнул Нейта на какую-то глупую авантюру. – Так почему же он не позвонил тебе в тот вечер? И не сообщил о том, что Нейт к нему не пришел? И почему он не позвонил Нейту? – По словам Джеда, он предположил, что Нейт забыл. Или что-то ему помешало. Джед вел себя очень дружелюбно, очень заботливо – говоря его собственными словами, не хотел быть в тягость. Мэдди пожала плечами. – Не знаю. Я ему верю. – Однако ты ведь его совсем не знаешь. – Да. Пожалуй, ты прав. Просто он… писатель. Пишет книги! Я подумала, он умеет сохранять ясность ума. – По-моему, у художников и писателей много общего. Разве ты согласишься с тем, что большинство художников умеет сохранять ясность ума? Мэдди растерянно заморгала. – Ну хорошо, возражение принято. – Она вздохнула. – Джед кажется мне человеком приятным, вот и все. Нейту он нравится, а Нейт всегда хорошо разбирался в людях. И если посмотреть с точки зрения здравого смысла, я не могу поверить, что Джед мог справиться с Нейтом. Нейт крепкий – да еще захватил с собой пистолет. – Ты права: в открытой схватке – да; но кто знает, как все пошло… Есть много способов выключить соперника из боя еще до того, как бой начался. – И что получается? Джед убил Нейта? – Черт, я не знаю. – Фига пожал плечами. – Года три назад пропала девочка-подросток, ее мать не находила себе места. Это произошло чуть дальше, меньше чем в десяти минутах отсюда. У девочки были проблемы: она выпивала, баловалась таблетками и все такое. Дружок – матери, не девочки – вел себя довольно странно. Судимый. Ничего крупного: угон, мошенничество с кредитом… Мать все любили. Все утверждали, что это, скорее всего, ее дружок. Ну, типа, такие всегда виноваты. Муж или отец. Однако мамаша обеспечила ему алиби, сказала, что он был вместе с ней в тот вечер, когда пропала дочь, и в конце концов все решили, что девчонка просто ушла из дома и, скорее всего, сбежала в город. Ну а что случилось в действительности? Оказалось ли это делом рук дружка матери? Да. Это сделал он. Но не один. Мамаша тоже участвовала. У нее, у матери, была хорошая работа – менеджером в «Бэнк оф Америка». Платила налоги, соседи ее любили. Но все это была маска. Именно мать все задумала и убедила своего дружка похитить дочь и инсценировать ее исчезновение. Они держали девочку в погребе во дворе. Сексуально истязали на протяжении нескольких недель. И снимали это. Использовали беднягу по полной, а затем прикончили, разрезали тело на части и оставили в погребе, после чего дружок матери – он работал на стройке – залил погреб бетоном. И вскрылось это только тогда, когда мамаша начала колотить своего дружка, угрожая убить и его, и он раскололся, как яйцо, и выложил полиции все, рассудив, что лучше умереть в тюрьме, чем оставаться во власти этой женщины. – Господи, Фига! – Мэдди заморгала. – Ммм… – Ты так подпитываешь мой оптимизм? – Прости, – он поморщился. – Я вовсе не хотел сказать, что нечто подобное произошло с Нейтом. Я только… просто иногда видишь человека таким, каким он хочет тебе казаться. Такие люди, как Джед, способны сотворить образ, что-то вроде маски. И, возможно, ему удалось обмануть даже Нейта. – Фига замялся. – Тебе известно про его жену и дочь, да? – Да. Нейт говорил, они от него ушли. Фига скорчил гримасу. – На самом деле произошло не это? – спросила Мэдди. – О, они действительно ушли. Из мира живых. Джед убил их, по пьяни угодив в аварию. Сидел за рулем и разбил машину. Сам остался жив. Жена погибла на месте. Дочь умерла в больнице, проведя несколько недель в коме. Это произошло всего несколько лет назад. И Джед перебрался сюда. – Нейту он рассказал совсем другое. – Теперь ты понимаешь, что я имел в виду? Мэдди уютно свыклась с тем, что Джед не мог иметь никакого отношения к случившемуся, но теперь… сомнение тяжелым грузом сгустилось у нее в груди. – Ладно. Знаешь, я бы тоже не хотела, чтобы люди узнали о таком. Все так таинственно… – Она развела руками. – Учитывая то, какое сверхстранное дерьмо происходит вокруг – девочка, молния, Риз, – я не вижу смысла тыкать пальцем в того, кому мы все-таки вроде как верим. А ты? – Ну… – пробормотал Фига, – я не знаю. – Вздохнув, он потер виски. – Мы обязательно найдем Нейта, – поспешно добавил он, увидев убитое выражение лица Мэдди. – Теперь дело забрала полиция штата. Им занимается Контрино – он сволочь, и я его терпеть не могу, но детектив толковый и дело свое знает. Так что это лишь вопрос времени. – Помолчав, Фига повторил, словно стараясь убедить себя: – Мы найдем Нейта. «Но найдем ли мы его живым?» – подумала Мэдди. Она снова и снова прокрутила все в голове. Если Нейт в тот вечер направился к Джеду домой и пропал до того, как попал туда… он должен был оставить какой-то след, правильно? Однако полиция ничего не нашла. Хотя найти что-нибудь трудно, конечно. Весь лес завален опавшей листвой. Ни пятнышка открытой земли. Но теперь Мэдди вышла за рамки ближайших окрестностей. А если Нейт все-таки дошел до дома Джеда? Возможно, они действительно отправились вместе куда-то. – В тот день было тепло, – задумчиво произнесла Мэдди. – Да. – А ночью похолодало. Температура здорово понизилась. Фига обдумал ее слова: – Да. Ты права. На следующий день ударил мороз. И оттепели с тех пор не было. – Если остались следы, они должны были замерзнуть и сохраниться. – Мы проверили лес рядом с домом. – Полицейские осматривали владения Джеда? И парк? – Возможно, его владения. Я не осматривал, а они, наверное, осмотрели. Что касается парка, Нейт говорил, что они собираются проверить тоннель. С той стороны, откуда они могли в него войти, – асфальт. На нем никаких следов не останется. – Но парк ведь к этому времени был уже закрыт… – Мэдди наморщила лоб. – Рэмбл-Рок закрывается с наступлением темноты, так? А ключей у вас нет. – Он относится к Управлению парков. Думаю, они просто перелезли через ворота, если действительно направились туда. Через них запросто можно перелезть. Или можно обойти. – Обойти – значит, по земле. – Ну да, верно. – И, – продолжала Мэдди, лихорадочно соображая, – я знаю Нейта. Они направлялись в парк с какой-то целью… – «Какое-то безумие». – Они не хотели, чтобы их заметили, и еще я знаю, что Риз убивал девочек на поле камней. – «На тех самых камнях, по которым парк получил свое название». – Быть может, они направились туда.