– Мне прискорбно слышать ваше молчание, – посланник Ватикана смиренно сложил ладони и поднес их к подбородку, словно в молитве. – Я надеюсь, Всевышний услышит мой зов, и ниспошлет вам откровение, что мы не враги вашей стране. Напротив, мы самые преданные союзники, каких вы только сможете найти. Нилс снова ничего не ответил, предпочитая дать гостю шанс выговориться. – Что же, – нисколько не расстроился Брат Валентин от того, что не сумел достучаться до собеседника, – позвольте тогда провести для вас краткий экскурс в историю одного нашего боевого ордена. То, что весь мир наблюдал в Москве полтора года назад, называется инициацией Темного Жреца. Не изгибайте бровь, мистер Нилс, просто дослушайте до конца. Жрецы – это посланники Сатаны, имеющие богопротивную власть над усопшими. Они могут заставить мертвого встать и слепо исполнять любые свои приказы, даже самые безумные. Например, они могут повелевать мертвым братом, вынуждая его идти против брата живого, или отправить одного возлюбленного на охоту за вторым, а то и вовсе поднять труп матери и заставить ее задушить всех своих некогда любимых детей. Вы можете представить такое? Мужчина слушал рассказ крайне увлеченно, иногда даже забывая моргать. То, что ему сейчас пересказывали, стоило очень дорого, и было бы глупо отказываться от этой информации, особенно, если ей делились по доброй воле. Тем более, что это ни к чему его страну пока не обязывало. – Я привел эти примеры не просто так, – продолжал священник. – Из них вы должны были понять, что власть Жрецов над покойными поистине безгранична. И именно ради борьбы с этим проклятием сотни лет назад и была создана Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium – святая инквизиция. – Я всегда считал, что инквизиция боролась лишь с инакомыслием и ересью. У нее об этом даже в самом названии сказано… Haereticae Pravitatis, вы сказали? – Вы правы, мистер Нилс, – кивнул священнослужитель, – но в то же время несколько заблуждаетесь. Основной задачей инквизиции было уничтожение порочного семени везде, куда только могла дотянуться праведная рука церкви. А что такое повеление мертвыми телами, как не самая грязная и греховная ересь? Не забывайте, в греческом, откуда это слово и было заимствовано, «ересь» имела значение «выбор, учение, секта». Так что целью инквизиции была не просто борьба с инакомыслием, а изничтожение тех, кто шел по иному пути. Мерзкому, отвратительному, бросающему вызов самому богу, нагло и бессовестно попирающему его заветы. Всевышний завещал мертвым ждать его Великого Суда, а не быть игрушками в чьих-то еще руках. Такое объяснение вас устроит? – Да, звучит весьма убедительно, хоть и расходится с тем, что мне довелось слышать об инквизиции… – Не стоит верить всей той грязи, которой поливали христианский геройский орден. Ведь наши братья испокон веков жертвовали собой, чтобы очистить мир от страшной угрозы Темных Жрецов. Да, их методы часто были суровы и жестоки, но это была война, и проявлять гуманность к такому врагу означало заблаговременное поражение. К сожалению, простой люд видел в этом не совсем то, что происходило на самом деле. Невежественные крестьяне и рядовые ремесленники были убеждены, будто кровожадные псы церкви тащили на костры их друзей, соседей и родственников, не видя за личными трагедиями истинного положения дел. А оно было таково, что носителями этого проклятия были очень многие. Очень многие, мистер Нилс. В одних оно пробуждалось быстро и яростно, толкая человека на свершение ужасных поступков, по которым ищейки ордена и находили их, а в других дремало, словно сытый хищник. И только профессионализм наших братьев, их самоотверженность и преданность священному долгу могли помочь узреть истинную суть этих жертв дьявола. Да, я не могу отрицать, что в таком масштабном столкновении неизменно страдали и невиновные, но, как говорят в вашей стране, невозможно приготовить омлет, не разбив яиц. – Немного странно слышать, как святой человек вроде вас, Брат Валентин, сравнивает человеческие жертвы с разбиванием яиц. – Мне только остается надеяться, что бог простит мне мои слова, мистер Нилс, но знайте, чтобы исполнить поручение церкви, я готов пойти на гораздо большее, чем просто слова. Решительность, зажегшаяся во взгляде священника, заставила хозяина кабинета проникнуться к тому большим уважением. Быть может, для кого-то он бы показался просто фанатиком, но Нилс был руководителем высшего звена, и он умел разбираться в людях. Будь нынешний визитер его подчиненным, мужчина без раздумий доверил бы ему самое щекотливое дело, какое только можно вообразить. И он бы знал, что этот человек положит свой живот, но выполнит его. – Простите, Брат Валентин, это не было упреком в ваш адрес. Просто неуместное замечание. Пожалуйста, продолжайте. – Спасибо. В общем, я надеюсь, мои слова убедили вас в том, что святая инквизиция не была каким-то карательным органом церкви. Это были настоящие воины господни, сражающиеся во благо всего человечества. И, как вы можете видеть, их борьба не прошла даром. Кстати, о некоторых жутких последствиях этой войны вы могли слышать. Например, о танцевальной чуме в Страсбурге. А один яркий задокументированный случай обнаружения вошедшего в силу Темного Жреца, относящийся аж к семнадцатому веку, вам уж точно известен. Это было в вашей стране, в Сейлеме, в самой колыбели Соединенных Штатов Америки. – Салемские ведьмы? Вы серьезно? – Нилса настолько шокировало это откровение, что он и не заметил, как встал с кресла, уперев руки в столешницу. – Более чем. Вы, возможно, могли слышать имена Инкриза и Коттона Мэзеров, отца и сына, которые благодаря своей хитрости и недюжинному уму помогли изловить и сжечь всех носителей скверны. И даром, что они были протестантскими пуританами, отвергающими официальную власть Папы римского, считая его… прости господь за эти слова, антихристом. Ватикан, невзирая ни на что, признает героизм этих людей и их приверженность истинным христианским ценностям. Но вы, конечно же, наверняка знакомы с иными версиями этих событий, сильно отличных от того, что происходило на самом деле. Брат Валентин сделал небольшую паузу, давая возможность собеседнику переварить все услышанное, а затем продолжил. – Так проходили сотни лет. Святые братья непрестанно находились в поисках, осознавшие свою сущность носители скверны начали постепенно вырождаться, становясь слабее. Да и появлялись они куда реже, чем раньше. Разве что во времена крупных международных конфликтов, таких как мировые войны, то тут, то там случались краткосрочные всплески. Мы обнаруживали некоторые свидетельства о возникновении этих отродий, но вмешательства церкви в большинстве случаев так и не потребовалось. Твари сгинули бесследно, не оставив о себе никаких напоминаний, помимо скупых бездушных заметок в документах. И вот теперь, в наше благословенное и спокойное время, в наш просвещенный век, Темный Жрец огромной силы приходит в мир. Как вы думаете, сколько умертвий было под его контролем? – Не знаю, – пожал плечами Нилс, – десять тысяч? Двадцать? – Я рад, что вы наконец определились со своей позицией и признали мистическую природу московских событий, – широко улыбнулся Брат Валентин. Хозяин кабинета лишь досадливо поморщился, скрипнув зубами. Так глупо попасться… молодой священник оказался куда более искушенным в плетении словес, нежели можно было о нем подумать. Он легко запудрил Нилсу мозги своими россказнями о далеком и таинственном прошлом, да так ловко, что взрослый мужчина слушал его, разинув рот, словно деревенский мальчишка, ни разу не видевший телевизора. – Так вот, эта тварь обладает поистине выдающимися способностями. Ватикан провел тщательное расследование и пришел к выводу, что этот Жрец подчинил себе разумы нескольких сотен тысяч мертвых. Вдумайтесь, мистер Нилс, сотни тысяч! – Это… целая армия! Как Москва смогла их остановить? – После своей оговорки возвращаться на старые рельсы и изображать из себя скептика было бы совсем глупо. Так что, раз уж повелся на уловку священника, теперь придется быть с ним откровенным и дальше. – Насколько мы смогли понять из видеоматериалов, этим умертвиям пули не особо вредят, почему же Жрец не захватил власть с такой ордой? – Все проще, чем кажется. У него элементарно не было такой цели. Это проклятие оно… разлагает человеческий разум. Носители скверны со временем перестают мыслить разумно, и тогда постичь ход их мыслей становиться почти невозможно. Им становится чужда логика, они перестают ориентироваться на целесообразность или пользу, для них перестают существовать любые условности и мораль. – Поразительно… – И не говорите, мистер Нилс. Только представьте, какой переполох могут поднять такие преданные и почти бессмертные солдаты, против которых привычные методы борьбы оказываются бессильны. – Именно это мы и представили, Брат Валентин. Потому и была избрана такая точка зрения, чтобы не поднимать панику среди населения. Нам в стране не нужна зомби-истерия. – Понимаю вас, понимаю, – священник участливо покивал головой, выражая всем своим видом крайнюю степень озабоченности. – Но, однако же, вспомните, о чем предупреждает христианство? Оживут мертвецы твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса твоя - роса растений, и земля извергнет мертвецов. – Я не совсем понимаю, как это может помочь унять всеобщую панику, если она случится. – Все просто, мистер Нилс. Попробуйте вспомнить, сколько в вашей стране католиков? – М-м-м… если честно, я далек от этой статистики. Меня по долгу службы больше расовое соотношение населения интересует. – Хорошо, я скажу вам. Шестьдесят миллионов католиков. – Это всего чуть более двадцати процентов населения… – И двести пятьдесят миллионов христиан остальных конфессий, а это уже, грубо говоря, восемьдесят процентов. – Нилс примолк, чертя в уме диаграммы и ожидая, к какому выводу подведет его посланник Святого Престола. – Христианство, как вы знаете, учит смирению. И неважно, что это все люди разных ветвей нашей веры. Христианский бог все равно един. Значение имеет только то, кто сможет собрать всех прихожан под одними знаменами, и выступить единым фронтом против общего врага. – Вы хотите объединить все христианские конфессии в одну? – Удивился Нилс такому неприкрытому признанию. – Не буду скрывать, Ватикан подобное развитие событий допускает. Но вам не о чем беспокоиться! Церковь уже достаточно древняя организация, чтобы знать свое место. Мы не смеем посягать на светский уклад, и нас не привлекает мирская власть. – И все же, это весьма рискованная затея. Мало кому захочется иметь вместо населения неуправляемую армию фанатиков. – Вы слишком сильно преувеличиваете, мистер Нилс! Однако же, вы упускаете из виду тот факт, что вам не удастся спокойно отсидеться, если весь мир превратиться в поле боя между живыми и мертвыми. Вам придется вступить в эту войну, только вы не будете к ней готовы, потому что вам неизвестно оружие против умертвий. – Русские, насколько мне сообщили, широко применяли распятия, окуривания и святую воду. – И что, сильно им это помогло? – Иронично осведомился священник. – Ядерный удар по столице, вот как они пытались спастись. Тварь просто играла с ними, дурачила и водила за нос. А результатом этих заблуждений оказалось попадание русских в настолько отчаянное положение, что им пришлось уронить себе на головы атомную бомбу, лишь бы одолеть противника. Уверен, вы не желаете повторить их ошибок. – То есть вы хотите сказать, что вам известно, как совладать с восставшими мертвецами? Почему же вы тогда не поделились этим знанием с Россией? – А зачем? – Брат Валентин округлил глаза, демонстрируя недоумение. – Отношения между разными христианскими конфессиями вещь очень сложная и многогранная, мистер Нилс. Нам не было смысла помогать русским кафолистам, потому что мы не желали вступать в эту борьбу вторыми. У нас, как вы понимаете, тоже есть большая политика, и отдавать столь огромное преимущество сопернику – увольте. Мы предоставили им возможность попытаться самим решить возникшую проблему с умертвиями, но они с треском провалились. Теперь же, пока тварь взяла небольшую передышку, уже мы начали подготовку. К тому моменту, когда она обретет былую силу, мы тоже будем готовы ударить в ответ. – Что ж… такие мотивы мне более понятны и близки. – Мужчина встал из-за стола и подошел к окну. – И я так понимаю, что об оружии против мертвых вы расскажете только тогда, когда мы удовлетворим вашу просьбу? – Огонь. – Что, простите? – Нилс не совсем понял, к чему это было сказано. – Огонь, – повторил священник, – это и есть то, чем можно бороться против умертвий. Глядя на вытянувшееся лицо хозяина кабинета, Брат Валентин не сдержал откровенной, но доброй улыбки. – Неужели вы думали, мистер Нилс, что Ватикан станет шантажировать вас, добропорядочных католиков, этим знанием? Вовсе нет, мы стремимся показать, что готовы к всестороннему сотрудничеству. – Кхм… – мужчина проглотил готовые сорваться с языка слова, что у священнослужителя это вполне получилось… – огонь, кто бы мог подумать… – Знаете, я бы хотел рассказать еще кое-что, о чем не принято распространяться на широкую публику. Скажите, вы знакомы с историей Второй мировой войны? – Вполне. Пусть и многих деталей я не знаю, но ключевые моменты мне известны, – кивнул мужчина. – Тогда вы наверняка знаете, чем она закончилась? – Вы имеете в виду Нюрнбергский процесс? – Не совсем, – Брат Валентин покрутил ладонью, тщательнее подбирая слова, – скорее я хочу вас попросить вспомнить о том человеке, который до него не дожил, хоть и был виновен больше остальных. – Вы о Гитлере? О нем я тоже читал. Историки пишут, что он отравился цианистым калием вместе с Евой Браун. Хотя по другим данным, он застрелился в командном бункере под Рейхстагом. – Допустим. Ну а что произошло после этого? – Его тело вынесли офицеры СС и… подождите! – До Нилса вдруг начало доходить, на что намекал священник. – Вы хотите сказать, что тело Гитлера сожгли не просто так?! – Вы абсолютно правы, именно к этому я и подводил. За тайной умопомрачительного взлета от посредственного пейзажиста, которого даже не приняли в Венскую художественную академию, до фюрера целой страны явно стоит что-то большее, нежели личностные качества. У нас, к сожалению, нет документальных подтверждений или однозначных записей об этом в храмовых архивах, поэтому этот случай официально не считается проявлением силы Темных Жрецов, но… – Это… – американец пребывал явно в шокированном удивлении от услышанного, – пожалуй, самая жуткая демонстрация могущества. – Я просто хочу, чтобы вы могли хотя бы приблизительно представить границы возможностей этих отродий, мистер Нилс. – Вы были весьма убедительны и доходчивы, брат Валентин. Ваши слова тяжело будет забыть. – Надеюсь на это всем сердцем, – обозначил намек на улыбку священник, а затем посерьезнел. – Церковь провела серьезное расследование, – уголки его губ перестали изгибаться, – нам стала даже известна личность нового Жреца. Помогите нам обнародовать эту информацию, подключите к этому ресурсы государственной пропаганды, окажите помощь в его поисках, и награда превысит любые ваши самые смелые ожидания. Ватикан умеет дружить и воздавать должное своим союзникам, поверьте. Глава 11 Сегодня Дамир пришел со службы гораздо раньше, чем обычно. Удивительное дело, но со Смертью Сухова работа в их Управлении вообще сильно изменилась. Сложно сказать, в лучшую ли сторону, но полицейский вдруг с удивлением обнаружил, что в сутках достаточно часов не только для унылой рутины, но и для себя. Новый начальник не был таким требовательным, как старый генерал, не заставлял ночевать в конторе, не ставил задачи с максимально сжатыми сроками, да и вообще мало как себя проявлял. Сотрудники вдруг оказались не то чтобы предоставлены самим себе, но их короткий поводок, на котором Сухов держал абсолютно каждого, вдруг заметно удлинился. Еще совсем недавно, все свободные минуты майор проводил с Викторией, не особо считая их, наслаждаясь одним только фактом нахождения рядом с ней. Но теперь, когда она бросила его прямо на праздновании его же дня рождения, все это время повисло на нем целыми часами тягучего безделья. Изматывающего, как зубная боль, и ядовитого, как змеиный яд. Дамир не знал, чем можно себя занять, поэтому нашел себе нейтральное занятие, помогающее немного развеять скуку. Он смотрел документальные фильмы в интернете. Больше всего, конечно же, ему хотелось напиваться вдрызг, но он не позволял себе терять моральный облик. Полицейский за свою жизнь неоднократно видел таких людей, ищущих утешения на дне стакана, и знал, чем это может обернуться. Это путь саморазрушения, который только ускорит падение в пучину темного отчаянья. Поэтому вместо того чтобы жалеть себя и наливаться крепким алкоголем, Дамир врубил телевизор, подключенный к смарт-тв, выбрал на нем первый попавшийся документальный фильм, болтающийся на первых позициях трендов, да отправился стряпать себе бесхитростный ужин.