Олег открыл холодильник и сразу решил, что это будет омлет с помидорами. Они магазинные, скорее всего турецкие и почти безвкусные, но выбора нет. Просто специй надо добавить побольше. И, обжаривая в растительном масле кружочки помидоров, Рокотов щедро крутанул мельничку с разноцветными горошинами перца. – Как это ловко у вас получается, – с удивлением сказал Шумов. – Тот, кто любит покушать, обычно и готовит хорошо, – улыбнулся Олег. – Я люблю. Давно уже понял, что еда приносит мне радости больше всего. – А как же семья? Работа? – Семья – это обязанности, работа – средство. Они с людьми связаны, а значит, завязаны на отношениях. С людьми всегда сложно, и с родными тоже. А еда – она не обидится, если ты ее испортишь, не закатит истерику, не подаст на развод. – Олег нежно взбил венчиком яйца с натертым в них сыром. И аккуратно вылил желто-молочную смесь в сковороду, на мягкие помидоры. Ее содержимое сразу окрасилось в розовый цвет. – Любовь к еде всегда взаимная. – А лишний вес? – Вот тут вы в точку, Аркадий Валентинович, – рассмеялся Рокотов. – Но ведь с самим собой всегда можно договориться. Большого человека должно быть много, любите меня таким, каким себя люблю я, ну и так далее. – Да, отговорок много, – задумчиво сказал Шумов, глядя, как гость раскладывает по тарелкам аппетитный на вид омлет. Даже Бриджертон заинтересовался. Видимо, на этой кухне никогда не витали такие вкусные запахи. – И ты будешь? – удивленно спросил Рокотов. – Этот кот всегда требует свою долю. Я же говорю: лорд. Неважно, что ты ешь, хоть соленые огурцы, но обязательно дай кусочек ему. А тут омлет! – На, ешь, – Рокотов щедро поделился с котом. – Так что вы решили насчет моего предложения, Олег? – спросил Шумов, тоже откладывая со своей тарелки Бриджертону. Тот не возражал. – Я берусь за это дело. Уже, собственно, взялся. Но жить я здесь вряд ли буду. Шок прошел, я сегодня в бассейн поеду: вечером в «Динамо» матч комментировать, а днем в фитнес-клуб, у меня абонемент. Там есть какая-то борьба. Тхеквондо, что ли. Уж качалка точно есть. Вспомню молодость. – Рокотов расправил широкие плечи. – Заодно с лишним весом разберусь. – Смело. – А чего бояться? Ростом и массой я этого Судью задавлю. Если вдруг нападет. – Уверены? – Вы что-то знаете? – тут же вцепился Олег в Шумова. – У Лады был навязчивый поклонник. И он вам сильно не понравится. – Кто? – Хоккеист. Но я не хочу понапрасну оговаривать человека. Ищите. Уже придумали, с чего начнете? – Плясать надо от печки, – уверенно сказал Рокотов, приканчивая омлет. – С квартиры, где жила Воронцова, и с ее соседки. – С Татьяны? Ей сейчас, наверное, как и мне, шестьдесят с маленьким хвостиком. – Наверное? – Я имел в виду, если она жива. Всякое могло случиться, многие коронавирусом тяжело болели. Я и сам еле выкарабкался. В больнице месяц валялся. – Да, было такое, – кивнул Олег. – Но надеюсь, она жива. Я фильм смотрел. – Какой фильм? – почему-то насторожился Шумов. – Документальный. Про смерть известной фигуристки. Там есть все ключевые персонажи: участковый, психиатр-нарколог, соседка Воронцовой. Начну с соседки. Я себе пометил: Татьяна Берендеева. – Грамотно вы взялись, – похвалил его Аркадий Валентинович. – Я вас буду держать в курсе, раз вы мой работодатель. – Когда хотите получить оплату, Олег? – Как только пойму, что у меня есть шанс раскрыть это дело. Мне сначала надо понять, кто из ключевых свидетелей еще жив и с кем я смогу поговорить. – Про собаку выяснили? – Да. – Олег посмотрел на кота. Бриджертон, кажется, был доволен. – Была собака. Я в ЖЖ вычитал, как один блогер описывает свои утренние встречи с Ладой Воронцовой. Он бегал, а она гуляла с собакой. Овчарку и в самом деле звали Фредди. Это не миф. Еще три источника ее упоминают. А три – это уже статистика. Так что собака была. – Глубоко же вы копнули, – с удивлением сказал Шумов. – Я профессиональный журналист и умею работать с источниками. А сейчас, извините, пойду. Дела. Мы с вами, кстати, еще телефонами не обменялись, – напомнил Олег. – Мое упущение. Записывайте… Он забил в контакты номер Шумова. Надо ехать домой. Переодеться – и в качалку. Вооружиться бы не мешало, у Рокотова давно уже имелся травмат. Но в метро ведь с ним не попрешься. И в бассейн. Хотя почему нет? …Он плыл размашистым кролем, остервенело, совсем как в школе, когда тренировался каждый день, на результат. Это отвлекало от неприятных мыслей, вообще от любых. Почему Рокотов и бросил плавание, переключившись на ватерполо. Пловцы, как правило, интроверты, их вечный соперник – секундомер. Они каждый день сражаются с ним, выцарапывая ненавистные доли секунды, на которые идет счет в современном плавании. Только ты и он. Ну, еще тренер, у которого в руке этот треклятый секундомер. Все общение сводится к «давай-давай» и «еще три секунды до мирового рекорда». А Рокотов интровертом не был. Он любил общение, командную игру. Чтобы можно было поорать, подраться и, чего греха таить, на кого-нибудь спихнуть обидный проигрыш. Все мы люди. – Спортсмен? – услышал он одобрительное, вылезая из бассейна и снимая очки. Видать, красиво плыл. На бортике стояла симпатичная девушка-инструкторша со смартфоном. У нее была индивидуальная тренировка, клиент арендовал на час дорожку. Девушка говорила, что надо делать, а потом снимала клиента на смартфон, чтобы тот мог увидеть себя стороны: как плывет, какие ошибки. – Бывший. – Олег окинул тренершу одобрительным взглядом: ничего так. Не красавица, зато естественная. Губы как губы, и ни одной татушки. Карие глаза под русой челкой, вздернутый носик. Рокотов рефлекторно втянул живот. – Наверняка камээс, – улыбнулась инструкторша. – Или мастер спорта? – По ватерполо. Я не пловец. – Олег не стал уточнять свое спортивное звание. Пусть думает, что мастер, девчонка симпатичная. – Так приходите к нам играть! У нас в субботу матчи для любителей. – Да я давно не практикуюсь, – смутился Олег. И спохватился: – А можно ваш телефончик? Буду узнавать расписание матчей. Вдруг да сподоблюсь. – Оно есть на сайте клуба. Да и куда вы его запишете? – Девушка ехидно оглядела мокрые плавки. Больше на Рокотове ничего не было и соответственно не было и кармана, куда можно положить гаджет. – Один момент. – Он рванул к оставленной на стуле спортивной сумке – гаджет лежал там – и, вернувшись, спросил: – Как вас зовут? Клиент, только что закончивший пять бассейнов брассом, смотрел на Рокотова с нескрываемой злостью. – Минуточку, – сказала девушка и обратилась к стоящему в воде, у самого бортика мужчине: – Коля, все хорошо, но надо подключить ноги. Возьми инвентарь и четыре бассейна проплыви с доской, работая только ногами. Ножницы. Энергичнее работай. Коля кивнул и взял с бортика кусок пенопласта. После чего забултыхал ногами так, что окатил Рокотова водой с ног до головы. Он едва успел убрать гаджет. – Аня, – представилась девушка. – Олег. Она не стала ломаться и продиктовала номер. Олег ей тут же перезвонил, чтобы и его телефон остался у симпатичной тренерши. – И как вы меня записали? – лукаво улыбнулась она. – «Аня бассейн»? Он рассмеялся. В точку! – А вы меня: «Олег ватерполо»? Теперь смеялись оба. Ну, грех обижаться, таковы реалии современной жизни. В качалку Рокотов шел в приподнятом настроении, хотя давно уже забыл, как выглядят силовые тренажеры. – Вам помочь? – спросил накачанный парнишка в фирменной футболке фитнес-клуба. – Да. Хочу набрать форму. – Занимались раньше? – Было. Но давно. Я в ватерполо играл, у нас силовые тренировки обязательны. – Я думаю, вы быстро восстановитесь, – сказал инструктор, окинув Рокотова внимательным взглядом. – Данные хорошие. – У меня лишний вес. – Скинете, – уверенно сказал инструктор. – Главное – не сдаваться сразу. Рокотов уныло представил, как завтра у него все будет болеть. Руки, ноги, пресс, спина, плечи, шея. Вероятно, он даже уснуть не сможет сразу, хотя устанет смертельно. «Добро пожаловать в ад», – сказал себе Олег, навешивая на гриф от штанги пятикилограммовые блины. Один, другой, третий… Хватит, пожалуй. – Жим лежа? – подошел к нему инструктор. – С этого начнем?