– Стал бы я вам звонить? – Самойлов добавил в голос сарказма. – Если бы ваш интерес обнаружили Потрошители, они не стали звонить перед личным визитом. – Пожалуй… Но все же. Это странно… Звонок… Русское княжество… Да и плевать! – голос переводчика выдал целую гамму интонаций. Гнев, безысходность, усталость. – Кому хуже будет? Я четыре года занимаюсь Извлекателями и за это время сумел отправить на виселицу только с десяток инфремьера… исполнителей. А вот тут стал сбоить переводчик на нашей стороне. Видимо, речь итальянца стала слишком быстрой и эмоциональной и программа обработки не успевала справляться. – Мамок? – уточнил Глеб. – Вы их так называете, да? – В голосе Беллони появилось оживление. И приязнь. Будто он услышал отзыв на пароль – Мы их зовем сиделками! А вы что-то нашли, синьор Самойлов? И такая надежда в голосе, будто он про лекарство от рака спрашивал, нужное его больной матери. Мы переглянулись. Все трое. И, безо всяких датских капель, синхронно кивнули. Итальянский дознаватель искренне любил свою работу и болел за дело. Так что, говори, мол, уже. – Кое-что. – осторожно произнес Глеб. – Уровень? – тут же уточнил инквизитор. – Сиделки или мерчантэ? – Еще раз? – Купец. – медленно повторил Беллони. – Человек, возглавляющий ячейку. Ведущий все финансовые дела. – Скорее, прикрытие… – Да! – возликовала трубка. – Да, три миллиона дьяволов, чтобы вы все сдохли! Avvocato, слава Пресвятой Деве! Так высоко я никогда не забирался! И чуть спокойнее. – Это ваш voevoda? – Скорее всего. Но вам-то что с этого? В голосе переводчика проскользнули нотки снисходительного превосходства. – О! Вы не понимаете, синьор Самойлов! У Извлекателей очень разветвленная сеть по всему миру. Но выходы на центральную организацию имеются только у купцов и адвокатов. Именно поэтому они так… их так сложно прижать. Если вы вышли на адвоката, то через него можно выйти и на купца. А купец – это все ниточки к голове! Потянув за которые… – Я понял. Вы хотите выйти на центр? – Для начала на европейских купцов. Но, да! «Амбициозный следак!» – оценил коллегу Самойлов. Я, ничего не говоря, кивнул. Амбициозный. Только нам с того что? – Я хотел бы присоединиться к вашему расследованию, синьор Самойлов! Это очень важно для меня! Я могу бы вылететь к вам прямо сегодня! И после долгой паузы добавил: – Прошу!.. Мы переглянулись слегка недоуменно. Телефонный разговор зашел не совсем туда, куда мы планировали. То есть, информацию кое-какую нам удалось узнать, но вот дальше… Зачем рыбе зонтик? Тут со своими бы проблемами разобраться, а не чужие решать. Ведь Беллони явно рассчитывает на помощь с нашей стороны. Тот, видимо, правильно истолковал молчание, и зачастил: – Синьор Самойлов! Я четыре года занимаюсь Извлекателями! Четыре проклятых года! Я изучил о них все, я общался со всеми коллегами по всей Европе, я даже в Америках был, идя по следу! Синьор Самойлов! Синьор Самойлов, я вам нужен! Мне же нужно немного – если мы выйдем через адвоката на купца – отследить его связи с Европой! И все! Дальше я сам! Клянусь кровью Спасителя! «Что думаешь?» – взглянул на меня Глеб. – «Такой опыт нам бы не помешал!..» Он был готов согласиться. Он – следак, увидев коллегу из другой страны, услышав в его голосе такую страсть, уже просто не мог ему отказать. Цеховая солидарность, что б ее! А я – нет! Я, в первую очередь, думал, куда мы приткнем этого импульсивного латинянина. А во вторую, как будем объяснять факт его появления князю и жандармам – это ведь не пройдет мимо них. Да и потом: это же не за хлебушком сходить – лететь через столько тысяч километров! Мы что, должны его ждать? Да у меня тут каждый час на счету! – Я все равно их найду, синьор Самойлов! С вами или без вас! Я положу жизнь, но я найду этих тварей! Я не буду их брать живыми и доставлять на суд герцога. О, нет! Я… – Прилетайте, Беллони. Только поторопитесь. – выдал Глеб и отвернулся от моего возмущенного взгляда. «Какого хрена?!» – Вот мой номер, запишите. Позвоните, как доберетесь, я вас встречу. «Ты чего творишь?!» «Он нам нужен!» – Синьор Самойлов! Вы не пожалеете! Я буду у вас уже… через семнадцать часов! – Тогда до встречи. – Нафига? – я гневно толкнул следователя в плечо. – У нас своих проблем не хватает? Давай еще итальянский инквизитор будет под ногами путаться! – Я занимался Потрошителями чуть меньше полугода! – в противовес тону, мою руку Глеб отвел в сторону предельно корректно. Явно из-за наличия в одном с нами помещении человека постороннего – иначе бы просто оттолкнул. Чем и меня заодно в чувство привел – нечего Алмазу смотреть на истинный уровень отношений опального следователя и второго человека в княжестве. – И за это время я выше мамок не поднялся! А про купцов и адвокатов вообще не слышал! – Сильно ему это помогло! Четыре года – и все без толку! – Он рядовой дознаватель заштатного европейского герцогства! Много бы он там смог сделать на своем уровне? Это мне хорошо, ты расследование курируешь. – последняя фраза явно была сказана специально для Алмаза. – У нас есть след, найденный Алмазом! И его знания нам пригодятся. В Европе Потрошители лютуют не в пример наглее, это у нас тут относительно тихо. Князья наши на расправу круче, чем их дюки. Так что, позволь мне, Игорь Сергеевич, самому вести следствие! Для этого и вытащил, в конце концов! Алмазу же не советуешь, как сеть шерстить? Я краем глаза глянул на хакера, оценивая его реакцию на перепалку. Заметив мой взгляд, тот даже не стал притворяться, что ему не интересно. Напротив, заговорил: – Если мое мнение интересует синьоров… – последнее слово татарин выделил особо. – То я бы паренька взял. Толковый он. И очень мотивированный. А это он с чего взял? Я, все еще на эмоциях, развернулся к нему, намереваясь на пальцах растолковать табель о рангах, но увидел, как он показывает на монитор, и промолчал. В центре экрана располагалась фотография улыбчивой черноволосой девушки, а ниже шел заголовок: «Мертвое тело похищенной беременной девушки нашли спустя полгода». Менее броско сообщалось, что Марии Беллони было двадцать один год. Статья была датирована началом 2014 года. О, да! Инквизитор был мотивирован, как никто! Только вот – поможет ли это в деле? * * * – Ладно. Чего уже… – буркнул я, давая понять, что инцидент исчерпан. – Все равно уже пригласил. Самойлов, уловив послание, тут же забыл о конфликте. Вот характерец-то у человека! Нагадил и забыл! Он ткнул пальцем в монитор с данными банковских счетов Арцебашева. – Алмаз, можешь на печать вывести? Надо поизучать. – Не вопрос. – откликнулся хакер, щелкнул парой клавиш и в углу загудел принтер. Глеб тут же двинулся к нему. – Мы у тебя посидим еще часок, не против? – шурша бумагой, спросил он. – Сидите. – откликнулся владелец трехэтажного контейнерного особняка. Можно вниз спуститься, я пока тут побуду. – Угу. – увлеченный следователь протопал вниз по лестнице, а я остался в хакерской с татарином. Но не как забытый соратник, а умышленно. Я хотел разжиться у нашего помощника еще кое-какой информацией. Однако, начинать разговор сразу о предмете было бы стратегически неверно. Поэтому я зашел издалека. С так называемого «расслабляющего» вопроса. – Мы тебе должны что-то? Татарин воззрился на меня с неподдельным изумлением: монобровь взлетела вверх, а глаза широко распахнулись. – Да я вроде не за награду… – подбирая слова начал он. Мы, и правда, не оговаривали цену за его услуги на берегу, что, как по мне, было неправильно. Да и не знал я, как тут принято. С одной стороны, я должностное лицо, с другой, сам же сказал – в частном порядке. – Но ведь каждый труд должен быть оплачен. – чуть улыбнулся я. Мол, нормально все, я же тебе не взятку предлагаю. – А ты нам здорово помог. Да и еще поможешь. – Да не с руки мне с вас деньги брать… – Пустое, Алмаз. Деньги – вздор. Лишь один из способов выражения благодарности. Татарин неопределенно пожал плечами. Жест можно было трактовать как угодно. И как «я не за деньги работал» и «ну, если вы так считаете». – Давай так, ты цену не называешь, а я тебе переведу сколько не жалко? Идет?