Данила с шипением выдохнул, сделал шаг, еще один, наклонился. Засапожный нож вошел в тело, как в масло. Торжествующая улыбка на лице ведьмы сменилась удивлением, а потом страхом. Данила чуть повернул рукоять, чтобы она хорошенько почувствовала сталь в своем нутру. – Я убил тебя, ведьма, теперь только в моем времени тебя могут вылечить. Я даю тебе шанс, скажи. Скажи противоядие, вылечи девочку напоследок, она ни в чем не виновата. А я тебя проведу, проведу туда, где тебя спасут. Где ты будешь жить, только вылечи. На лице ведьмы боролись отчаяние и уверенность. Отчаяние победило. – Красная полипасть, у меня на поясе, в беличьем мешочке, разведите с медом и дайте выпить. Клек тут же оказался рядом, сорвал ведовской пояс, увешанный всякими мешочками. – Ты обещал, – жалобно сказала ведьма. – Обещал, – процедил Молодцов. Не задумываясь, он посмотрел в глаз ведьме. Сердцебиение его вдруг сбилось, из легких будто выкачали весь воздух. Темные утренние сумерки стали еще темнее, и вместе с ними стали пропадать звуки. Данила оглянулся и не увидел ничего, ни реки, ни леса, ни горящего камыша, ни друзей. Он чувствовал движение рядом. Будто ветер дует, будто что-то тяжелое проезжает рядом. Но куда и в каком направлении, он еще не понимал. Или это он падал, или взлетал. Данила еще раз осмотрелся, ему хотелось увидеть знакомые лица Клека, Шибриды, Воислава. Узнать, в конце концов, все ли хорошо с Наськой. И он почувствовал, как что-то коснулось его руки. Что-то держало несильно и слабо тянуло назад. Он узнал эти девичьи пальчики, вспомнил эти прикосновения к нему. Понял, там, непонятно где, но там маленькая девочка тянула его назад, потому что переживала за него, потому что любила по-своему его и не хотела отпускать. И Данила поддался, поддался этому слабому девичьему усилию, устремился туда, куда его тянули. Его голова закружилась, низ и верх пару раз поменялись местами, и он потерял сознание. Эпилог Лениво восходило весеннее солнце, окрашивая все вокруг в розовый свет. Негромко потрескивал костерок. Шибрида, сидя на корточках, переворачивал готовящийся на огне шашлык. Клека рядом не было, он поехал на лыжах в схрон разбойников, чтобы взять сани. Бенем стоял на посту. А Данила лежал, завернутый в теплые шкуры, одолженные друзьями. На лбу у него лежала тряпка, смоченная теплой водой. Каждые несколько минут Наська, сидящая рядом с обережником, обмакивала тряпку в теплую воду и возвращала ее на место. Выражение лица у нее было тревожное. Рядом лежал ее родич, его голова тоже была замотана окровавленной тряпкой, но Вакула такого ухода не требовал, с ним все было обычно, подумаешь, слегка кровь пустили. А Даниил… Наська не хотела от него уходить, она старалась его по-своему оберегать, своим теплом, своей жизнью. – Не волнуйся ты так, молодица, – все-таки снизошел Воислав. – Все с Молодцем будет в порядке. Здесь он, запомни. Наська кивнула и прижалась сильнее к Даниле. Воислав неопределенно покачал головой, одобряя или осуждая девушку. – Батька, а что стало с ней, ну с ведьмой? Куда она пропала? – спросил Бенем. – О ведьме забудь. – И что теперь дальше будет? – Посмотрим, Бенем, посмотрим. * * * notes Примечания 1 Облегченное копье, предназначенное специально для метания. 2 Одно из названий народа арабов. 3 Левой руки. 4 Тот, кого изгнали, извергли из рода. 5 Любопытствующих отсылаю к книге Е.Ч. Скрежинской «Русь, Италия, Византия в Средневековье». 6 Сакс, скрамасакс – длинный ритуальный нож. 7 Топор с узким торчем, созданный специально для проламывания доспехов.