— А, вы уже догадались… Да. Я все подготовил. У меня были билеты. Мы должны были лететь туда вместе. Это была наша мечта. Она вырубила меня и сбежала в Йорк одна. А я… Я родственник важного чиновника из «Аллегро», поэтому мне дали второй шанс. Только я не горю желанием им воспользоваться. — Просто кинула тебя, значит? — хмыкнул Квинт. — Не подумала о тебе и о последствиях. Как это по-детски. — Она и впрямь еще ребенок, но куда более настоящая, чем мы с вами, агент. Я ни о чем не жалею… Феноменально! — Тебя подставила маленькая искусственная девочка, и ты ни о чем не жалеешь? — Вы не понимаете, агент. Она особенная. — Патрик улыбнулся. — Не потому, что родилась в пробирке, нет… Скажите, сколько сейчас настоящих, неподдельных эмоций? Эти чипы, эти наркотики… Это же все сплошь имитация. Сейчас можно заставить человека испытывать все, что угодно. Но Чес любит и ненавидит по-настоящему, как животное. Разве это не восхитительно? — Восхитительно? Патрик, вернись в реальный мир. Митчелл пристально посмотрел на Квинта. — А вы можете этим похвастаться? «О нет, Патрик, нет…» «Чрезмерность». «Желание». «Запах». Уверен ли он в том, что испытывает? Лощенный корпоративный говнюк, как будто знал куда забить гвоздь. Случай с Рю — красноречивое тому подтверждение. Внезапная, необоснованная похоть, которая появлялась и исчезала по щелчку невидимых пальцев. Его бросило в пот. Ему вдруг стало жутко. Вдруг Патрик прав? Как объяснить жалость, которую он испытывал к девочке, убившей Шпарте? Он должен ненавидеть ее. Сломать хрупкую шейку собственными руками. — А может вы лучше меня, — продолжил Патрик. — Живете в своем рациональном мире с четкими понятиями о плохом и хорошем, с четкой уверенностью в себе и своих действиях. Эдакий образец классического американца… Я даже завидую вам, мистер Квинт, я вечно кручусь вокруг одного и того же и никак не могу найти ответ. «Если бы все было действительно так…» Эдриан резко встал: — Благодарю, Патрик. Эти сведения, возможно, помогут мне в деле. — Эти сведения абсолютно секретны, агент Квинт… — бесцветным голосом ответил Митчелл. — Теперь вы все знаете. «Аллегро» этого так не оставит. Квинт замер. Что это? Угроза? Он наклонился к Патрику: — Кем бы они ни были, они не могут заставить испариться агента Бюро. Митчелл грустно улыбнулся: — Вы даже представить себе не можете, скольких они уже заставили испариться. Вот и мне теперь конец… Тюрьма временного содержания. — Он печально усмехнулся, оглядев свое прекрасное жилище, а потом снова посмотрел на Квинта: — А вам бы я советовал теперь держаться подальше от Союза. Эдриан наклонился к Митчеллу, посмотрел в его пустые печальные глаза: — Ты меня подставил… Зачем, Патрик? «Зачем, Патрик? Ты мог еще долго прожить на этом своем сраном озере, в охрененно дорогом бунгало, пусть даже и в неволе. Мог бы воспользоваться вторым шансом. Неужели ради нее?». Митчелл бледно улыбнулся: — Простите, агент. Когда вы допрашивали меня, я понял, что вы точно захотите докопаться до истины. А когда докопаетесь, то, наверное, не сможете закрыть на нее глаза. Простите меня, агент, но с вами у Чес есть шанс выжить. Патрик посмотрел прямо в глаза, и Квинт понял, о чем просит этот взгляд. — Меня наняли поймать её и вернуть в лабораторию, а ты просишь меня… позаботиться о ней? — Да. «Я охотник, Патрик. Я должен ее поймать». Но рука у него дрогнет. Он чувствовал это. Знал. Он не хотел умирать ради гнусного дела. «Агент Квинт, вы слишком задержались. Они идут». Эдриан в последний раз посмотрел на парня. Без пяти минут покойник. — Это того стоило? «Она ведь кинула тебя, Митчелл». Он снова загадочно улыбнулся: — Я ни о чем не жалею. «Какой же ты дурак, Митчелл. Конченный». — Прощай, Патрик. Сделаю, что смогу. Иного он бы и не смог сказать обреченному на смерть. Не оборачиваясь, Квинт выскользнул в темноту. Наперерез ему выскочила пара охранников, один из них вскинул винтовку. Медленно. Куда вам до гепарда. Эдриан налетел на него и почти сразу выбил оружие из рук, выстрел пришелся мимо. Черт… Слишком громко. Эдриан уронил на лопатки первого охранника, и тут в него выстрелил второй. Пули кучно легли в бронированный щиток. Крак. Блять! Броню придется чинить. Он ловко уложил второго, а затем послышались еще выстрелы. Одна пуля угодила прямо в шлем, по бронестеклу побежала паутина трещин, и Квинт включил самую высокую скорость, на которую были способны его мышцы. Он несся по камням и кочкам, через камыш, холмы и дальше — через взбудораженный выстрелами кэмп, чтобы запрыгнуть в электрокар и вдарить по газам. Он выжал из этой полудохлой крошки самую лихую скорость, а затем, припарковавшись в пригороде Фресно, наконец, перевел дух. Все это напоминало просочившийся в реальность ночной кошмар. Эксперименты, неубиваемая искусственная девочка с глазами, полными ужаса. Сомнения. Раньше он был свободен от них. Он точно знал, что выполняет свою работу, и спокойно засыпал по ночам. С ним что-то не так. А может быть что-то не так с миром, раз в нем происходят такие жуткие вещи? Он вытащил нательный крест, сжал его в пальцах и представил себе безмятежную гладь озера Эдем. «Агент Квинт, ваше сердцебиение критически ускорилось». «Все нормально, Эн. У меня искусственное сердце». «Нет, я хотел спросить, почему. Угрозы нет». Угрозы нет. И все же она здесь. Вокруг. В нем. С ним что-то не так. «Все нормально, Эн. Все нормально». Все не нормально. Вдох-выдох. Эдриан пустил электрокар на Юг, путая следы. 10. Так себе подруга Когда Хозяин зиккурата спросил у героев, какую награду они желают за свой подвиг во славу Порядка, Капитан Бруклин твердо заявила — ей нужен настоящий Градин М6 и скилл-чип по стрельбе. Чтобы отстреливать ночные кошмары, являющиеся ей днем — этого она, конечно, не сказала. Нужно было видеть лицо бедного Удачника — похоже, он был готов сгрызть свой черный пояс по карате, лишь бы неоновый ангел не поддался на ее уговоры. — Градин М6, да будет так, — после пары минут глубоких раздумий молвил Хозяин зиккурата. — И пара уроков стрельбы. Но никаких скилл-чипов, юная леди. Настоящий герой сам постигает великое искусство благородной войны. Ну-у-у, может он сказал это немного иначе… Неважно. Градин М6 прибыл в пентхаус на следующий день, но у Чес так болела голова — они пили с Рэдом и компанией всю ночь, — что она не смогла в полной мере ощутить чувство восторга и радости. Полный комплект Кэпа — бронированный костюм и пушка. Жаль только таких же стальных яиц, как у Бруклин, Чес еще не отрастила. Когда Рэд, Крис и Маэда, едва не разбивая шоты, чокались за успех дела и пели гимн Суверенного Йорка, перевирая текст, Чес глушила абсент из горла так, что вся позеленела вместе с летающими вокруг нее крошечными феями. Сначала она подумала, что упилась до глюков, а потом Шестерка хитро ей подмигнул, и Чес все поняла — подмешал что-то в бутылку, красноперый черт. О, и правда черт — вон какие рожки… В общем, она пила, но не от радости, а из желания забыть то внезапное рандеву в подворотне. В конце концов, рассудила Чес, лучше напиться в зюзю и дать агонизирующему мозгу стереть из памяти лишнее, чем со злости разнести к чертям этот дорогущий пентхаус. Хоть и очень хотелось… Воскресли пьяные тигры только к вечеру следующего дня. Чес очнулась прямо на диване в гостиной, неизвестно как уместившись на нем вместе с Маэдой — ее пятки упирались ему в затылок, его пятки свисали с края. Проходящий мимо Рэд, только что осушивший кулер так, что забеспокоился домашний ассистент — ее голос и разбудил Чес, — помог ей вылезти из-под нетволкера. Шестерка был до омерзения радостный, как будто башка после вчерашнего алкогольного безумия у него совершенно не раскалывалась. — Хэ-хэй! — Он потрепал ее по волосам. — Чесси-Чес, доброе утро! Мы просто зажгли вчера! Вот это была тусовка! — Угу-у… — Да что с тобой? Что за кислая рожа? Чес вяло спихнула с себя его руку и поплелась в поисках источника воды. Во рту песчаные дюны, перед глазами мерещились верблюды на бедуинах. Или наоборот?.. — У меня похмелье, мужик, отстань… — Не надо мне сказочек. — Он помог ей выцедить несколько спасительных капель из кулера, игнорируя настойчивый голос искина: «Необходимо пополнить запас питьевой воды, мэм. Сделать заказ? Если вы не дадите распоряжение в течение десяти минут, заказ будет оформлен автоматически…». — Ты и вчера выглядела как говно. Что случилось? Эй? Все же было круто! Мы охрененно справились! Да боже… у тебя теперь есть настоящая пушка, прости Господи… — Рэд с ужасом глянул на чемоданчик с Градин М6, доставленный утром. Красивая подарочная упаковка была грубо разодрана ножом для пиццы. — Что не так? У-у-у… ну какого хрена он пристал, и так башка надвое раскалывается… Да еще и напомнил, боже… А так хотелось забыть. — Ты что… опять ревешь? Да бля, Чес! Ты из «Тайгасу» или клуба диснеевских принцесс? Она вскинула голову и зло прорычала: — Если не заткнешься, я взорву тебе башку! Шестерка отшатнулся, выставив перед собой ладони. — Я не реву. — Чес жестким болезненным движением стерла рукавом толстовки слезы, мысленно проклиная себя за слабость. — Это от… напряжения. — В том и был смысл вчера напиться, детка, — голос Рэда звучал почти ласково, и Чес едва не заревела всерьез. Гребаное похмелье, что б я еще раз так… — Снять напряг и все-такое. Не узнаю тебя, тигрица. Ты же обычно кайф ловишь от риска… — Нет, дело было потрясным! Правда, — она улыбнулась, — как мы круто всех обошли, да? А как я взломала того идиота Джонсона? А потом Дед с шокером, вжу-ух!..