Читать я не большой умелец, но, в целом, соображаю быстро. Это для продажи, мисс. Она как будто не расслышала. Я читала ее, когда была помладше тебя. Моя любимая книжка, добавляет она задумчиво. В этот момент я мысленно приписал нолик к своей цене, а к большой порции с жареной картошки добавилась сосиска в кляре. Вдруг она вышла из своей благостной задумчивости и строго взглянула на меня. Стивен, тебе нельзя читать эту книгу. Не здесь. Не сейчас. Не в этой школе. Но почему, мисс? Она моя. Я купил ее. Потому что она ЗАПРЕЩЕНА. От ее шепота мурашки по спине побежали. Все это время остальные дети, затаившись, с плохо скрываемой благодарностью следили за прервавшей урок разборкой, и к тому же радовались, что это не по ним бьют снаряды. Но последние слова заставили их навострить уши. Я тоже навострил, но внутри все похолодело. Запрещена? Картинки в ней не имели ничего общего с помятыми развратными журнальчиками, что я находил временами в парке. Порванные замызганные грязью страницы. Я, конечно, не эксперт, но вдруг в этих детских рисунках было что-то эротическое? Уж не считает ли мистраль, что я др[НЕЦЕНЗУРНО]л под партой? Я в ужасе сглотнул. Почему она запрещена? Пол был непредсказуемым ребенком. Угрюмым. Порывистым. Лез во все драки, как дворовый кот. Почему он такой — не понимал никто, ни дети, ни взрослые. Никто, правда, не вспоминал, что отец его несколько лет назад повесился у себя в гараже. Вот в такое время мы жили. Там грубости? Мишель, или Шелл, была похожа на Джей из Бакс Физз. Пышные светлые волосы, сережки, макияж. Детьми мы часто шлялись с ней по округе. Когда к ее маме приходил клиент, ее выставляли на улицу, и она стучалась ко мне в окно, чтобы пойти вместе качаться в темноте на качелях. У нее не было папы, а у меня (…) мамы. Но то было тогда. А к 1983 году Шелл уже перешла в лигу куда выше моей. Мистраль присела на край стола. Скрестив ноги, она внимательно изучала книгу, пожирая глазами каждую страницу. Наконец она подняла голову. Вздохнула. Так ПОЧЕМУ она запрещена? Это вы скажите мне. И стала нам читать. Она, конечно, не могла бы прочитать всю книгу сразу. Но читала она долго. И меня аж припечатало. До сих пор кое-что помню. Компания ребят с цветастыми именами идет в поход и замечает, как на заброшенном летном поле происходит что-то подозрительное. Пока она читала, весь класс сидел тише воды. Как будто загипнотизированный ритмом слов. Сами-то мы читать не умели и в такие моменты, думаю, ощущали нечто, нам недоступное. Правда, это же мне сейчас так кажется. А сейчас я старик, который думает, что понял жизнь. Что это тут гудит? А, это. Аудиозапись 8 Дата: 14.04.19 14:03 Качество записи: хорошее Это Максин звонила, только и всего. На чем я остановился? Мистраль читала нам в полной тишине. Страницу за страницей, как вдруг на очередном развороте она замолчала. Застыла на месте, уставившись на что-то в книге. Клочок бумаги. Повертев в руках, она внимательно в него вгляделась, как будто пытаясь что-то разобрать. Потом нахмурилась, как будто там была какая-то загадка, которую никак не разгадать. Положила бумажку обратно в книгу. Медленно перевела взгляд на часы. Закрыла книгу. Мы все сидим, не шелохнувшись, и молча смотрим на нее. Озадаченно переглядываемся. А потом случилось кое-что доселе невиданное. Чем все закончилось? Нэйтан никогда ничего не говорил. Вообще ни слова. В те дни считалось, что если ребенок молчал — а я имею в виду, молчал ВСЕ ВРЕМЯ, — это был просто ребенок, который молчал и все тут. Мы как один обернулись на него. Как всегда в капюшоне, даже в такую жарень. Так даже ничего и не видно. Единственный черный в классе. Они узнали, кто был тем незнакомцем? У Донны короткие волосы, под мальчика. Редкость для тех дней. А почему она запрещена, мисс? Пол никак не унимался. Ответа нет. Наконец прозвенел звонок, который вывел мистраль из задумчивости. Она поднимает на нас глаза — перед ней пять детских лиц, впервые охваченных вниманием и в нетерпении ожидающие ответ. Кучка изгоев, которые никогда ничего хорошего от школы раньше не получали (…) о да, она поняла, что зацепила нас. Остальное прочитаю на следующем уроке, а потом обсудим, сказала она, и все мы вздохнули, поняв, что спорить бессмысленно. Но я-то не забыл про сосиску в кляре и жареную картошку. И пока остальные, подхватив портфели, по-тихому улизнули из класса, я подошел к ее столу. Простите, мисс, но верните мне, пожалуйста, книгу ИЛИ оставьте себе за десять фунтов. Она смерила меня взглядом. Стивен, эта книга будет тебя отвлекать. А моя задача не допустить, чтобы что-то препятствовало твоему образованию. Да и тут мне самой нужно кое с чем разобраться. Но мисс, я (…) мне нужно (.) это ээ (…) Знала ли она, что я подобрал книгу? Собиралась ли она найти законного владельца? В панике я не мог сразу сообразить, что делать. А где ты нашел ее на самом деле? Она держала книгу открытой на уровне своей груди — так, чтобы я не достал. Я тяжело сглотнул. Как она узнала, что книгу я нашел? Тут уж не отвертишься. Я пожал плечами, не помню. Она РЕЗКО захлопнула книгу, из которой вылетел клочок бумаги. Она подхватила его. Снова взглянула на меня, в глазах какой-то странный блеск. Что это? Спросила она, будто впервые увидала эту бумажку. Тут я взял себя в руки. Закладка, мисс. Стоит еще фунт, но я подарю вам, если заплатите за все десять с половиной. Мистраль изменилась в лице, а потом снова и снова. Вот. Смотри. Она сунула бумажку мне в лицо. Все эти буквы, которые, я, конечно, никак не мог разобрать, плясали прямо перед глазами, а затем пропали, когда мистраль так же резко выдернула бумажку у меня из-под носа. Там написано: отдайте Элис Страль. Это моя книга, Смити. Она гневно взглянула на меня. Книга предназначалась МНЕ. Аудиозапись 9 Дата: 14.04.19 14:53 Качество записи: хорошее Там правда это было написано? Ерунда какая-то. Я же ведь случайно нашел эту книгу, да? А она отлично знала, что прочитать эти каракули я не смогу. Но после всего, что случилось следом, я уже не так уверен. Знаю только, из класса я вышел с чувством, будто меня обдурили. Мне было (…) паршиво, что ли, и я прямо там пообещал себе, что больше никому не позволю себя обдурить, взять на понт, буду всегда на шаг впереди. И вот еще что: те мгновения наедине с мистраль — пожалуй, последний раз, когда я не смог подобрать слова. Но то было лишь начало истории. [Конец транскрипта] Аудиозаписи Часть 2 [Начало транскрипта] Аудиозапись 10 Дата: 15.04.19 18:37 Качество записи: хорошее Я много чего в жизни делал такого, чем нельзя гордиться. После истории с мистраль я покатился по наклонной. Никто (…) ни мама, ни папа не говорили мне, что делать. Колин был на работе или сидел, скрючившись, перед теликом. Сказать бы сейчас, качу ствол, добром это не кончится, да задним умом все мы сильны. В общем, заякшался с дурной компанией. Вот скажешь, сегодня пострелята якшаются с кем и похуже. Поначалу да, все было ровно. Барыжили понемногу. Звучит старомодно, но (…) толкали на районе фирменные шмотки, свежее мясо, игрушки для мелюзги, а не всякое там ширялово. Сейчас по-другому. Быстро изменялось. Ну ты знаешь, Максин. Ширнуться там (…) и все такое. К ним все прибивались по молодости. Сперва на побегушках, передать письмо какое или посылку. К тебе присматривались, и ты сам расчухивал, что к чему, а когда подрастал, тебе поручали кой-чего поважнее. Чтоб ты мог доказать свою преданность. Все хотели пролезть вперед. Но я никуда не лез. Просто хотел быть частью чего-то. Зарабатывать так, чтоб на жизнь хватало. Я знал, кто главный, и если делал все, как он велел, все было путем. Часто думаю теперь: повезло мне все-таки заякшаться с Харрисонами. Свой район они еще до Второй мировой держали. Дела вели по совести, такого сегодня уже и не встретишь, как я слышал. Зарабатывали мы, загоняя краденое. Могли взять банк, почту или даже ювелирную лавку. Все, где можно было хорошенько навариться. Но в девяностые все рухнуло. Морские порты, через которые мы в основном возили товар, позакрывались, а через аэропорты протащить что-либо было куда сложнее. Тогда же в банках поставили эти камеры и электронные системы безопасности. Легких денег, как раньше, было не видать. Вот мы и начали понемногу ширялово толкать, чтобы хоть как-то компенсировать. Но моргнуть не успели, как (…) только на него и переключились. Теперь мы вели дела со всякими иностранными отморозками, которые и бабку свою порешить могли, если только та бы не порешила их первой. В то время многие из бывалых решили соскочить. В Испанию слиняли или в Эссекс. И мне бы следовало, но был на мели. Пришлось остаться. Да и легавые висели на хвосте. С середины девяностых на дела я ходил чаще, чем в сортир. А потом меня надолго упекли, и я завязал. Решил, хватит. Тот последний раз вышел мне боком. Меня отправили в самую глухомань. Туда, где проводят все эти групповые разговоры, занимаются художествами. Как будто от этого легче. (…) Каждый день там помню. Состарился там, понимаешь? Приехал молодым волком, устанавливал свои порядки, а под конец стал старым хрычом. Меня терпели, не замечали или вообще смеялись надо мной. Пострелята эти по-другому на тебя смотрят. Ты больше не их породы. Может, и зона сама уже не та. А может, это я изменился. В общем, только я начал подыскивать себе занятие, как появились те двое пострелят со своими большими буквами и. Ну, я тебе уже рассказывал. Аудиозапись 11