– Не торопись. Не успел он так сказать, как из машины раздался крик: – Мюррей, ты жив?! Это я, Дэн! – Давай сюда! – хрипло крикнул ему в ответ раненый, потом повернул ко мне лицо. – Со мной тут парень! Не стреляй! В следующую секунду я услышал щелчки открывшихся дверей, затем раздались шаги. – Дэн, со мной парень! Не стреляй! – снова повторил свое предупреждение Мюррей. Несмотря на повторное предупреждение, здоровенный бандит как только увидел меня, так сразу взял на мушку. Он явно был готов стрелять при малейшей опасности. – Эй ты, встань и держи руки на виду! Я поднялся. Окончательно убедившись, что босяк не представляет для него опасности, гангстер опустил оружие и расслабился. Верзила имел широкие плечи и грубое лицо. Второй бандит, который вылез с ним из машины, сейчас стоял и рассматривал труп. – Дэн, что ты стоишь, пенек деревянный?! Ждешь, пока я кровью изойду?! – прикрикнул раненый на верзилу. – Что произошло, Джеймс?! – Все потом! Давай сваливать отсюда, пока не появились копы! Деньги возьми! Тот спрятал револьвер, схватил портфель, а затем, слегка повернув голову, крикнул себе за спину: – Хорош глазеть, Джек! Дуй на улицу и смотри там в оба! Вместе с Дэном мы довели раненого до машины. Верзила только успел сесть рядом с водителем, как раздался голос раненого гангстера с заднего сиденья: – Джек, прихватишь с собой парнишку! Молодой бандит, стоявший у машины, тут же ответил: – Сделаю, Джеймс! Когда автомобиль с раненым исчез за углом, Джек сунул револьвер под пиджак и со словами: – Держись меня, парень, – зашагал к машине, стоящей на противоположной стороне улицы. Только я сел на заднем сиденье, как меня затрясло от прилива адреналина. Несмотря на то, что я чувствовал себя отвратительно, где-то внутри меня билась какая-то радостная жилка. Она единственная внутри меня была чиста и весела. «Я жив. Жив! Черт возьми!». Пытаясь распутать клубок своих ощущений, я пришел к двум неожиданным выводам. Несмотря на то, что двадцать минут тому назад застрелил человека, чувства вины или раскаяния я абсолютно не ощущал, как и не чувствовал в себе суровой радости, подобно киношному ковбою, сумевшему в поединке первым выхватить револьвер и убить врага. За всеми этими мыслями я даже не заметил, как мы приехали. Я вылез вслед за гангстером из машины и недоуменно оглянулся по сторонам, после чего так же растерянно проводил того взглядом до двери невзрачного бара под названием «Трилистник». Гангстер уже взялся за ручку двери, потом повернулся ко мне и недовольно буркнул: – Эй! Чего замер! Давай за мной! – после чего переступил порог. Он бы не понял, даже если бы я попытался объяснить, почему сейчас меня охватило чувство острого разочарования. Просто этот невзрачный бар никак не вписывался в ряд фото из интернета, где были изображены гангстеры на фоне дорогих машин и роскошных домов. В небольшом помещении, где с большим трудом умещались шесть столиков, находилось четыре человека, не считая бармена за стойкой. Все они сейчас собрались возле Джека. – …Чертовы макаронники! Если бы не Мюррей, уж и не знаю, чем бы все закончилось. Да еще этот парень… – при этом он не глядя ткнул пальцем в мою сторону, – вовремя подвернулся. Жест был в достаточной степени пренебрежительный, но, несмотря на это, я оказался в центре общего внимания. – Кто он? – спросил широкоплечий толстяк, сидевший у стойки. – Понятия не имею. – А где Мюррей? – задал новый вопрос бармен. – Повезли к врачу. – Что-то серьезное? – Ранили в ногу. Вот Томми не повезло… – А Стив?! – Ранен. В плечо. – Жаль Томаса. Хороший был человек! В прокуренном воздухе повисло молчание. Спустя минуту толстяк повернулся к бармену: – Сэмми, всем виски! Помянем славного ирландского парня! Мужчины стали разбирать стаканчики, налитые быстрой и ловкой рукой бармена. Я смотрел на этих людей, которые не только останутся в истории, но и станут своеобразным символом Америки. Все эти люди познали в своей жизни нищету, были на самом дне, изведали беззаконие и насилие. Именно они, создали страшный мир жестокости, оплачиваемых убийств, рэкета и коррупции, который давал им большую власть и еще большие деньги. – Эй, малыш! Я даже не сразу понял, что это обращаются ко мне, а когда сообразил, то вопросительно посмотрел на мужчину, обратившегося ко мне. Это был высокий и худой мужчина с длинным костлявым лицом и волосами цвета вороньего крыла. Когда увидел, что я смотрю на него, он сказал: – Не хочешь присоединиться к нам, парень?! Я снова оказался в центре внимания, но сейчас на меня смотрели с любопытством и насмешкой. У кого она читалась в глазах, у кого скользила по губам. Я прекрасно знал, чем она вызвана. Здоровый парень в измятом и грязном костюме с чужого плеча и перевязанной головой. «Бродяга. Босяк», – читалось в их взглядах. Несколько смутившись от столь пристального внимания я отрицательно покачал головой в ответ. – Джек, а чем этот парень помог? – неожиданно спросил бармен. – Джеймс сказал, что это он уложил «макаронника» в проулке. – Это чучело? В жизнь не поверю! – саркастически произнес молодой мужчина с наглыми глазами и откликавшийся на имя Фрэнки. – Да у этого фермера только что солома из волос не торчит! Все дружно засмеялись. – Ты откуда парень? – спросил меня толстяк. – Из Аризоны. – Что, надоело кукурузный самогон пить? На приличную выпивку потянуло?! Шутку Фрэнки встретили новым взрывом смеха. Глупые шутки и дурацкий смех смыли растерянность, и теперь я уже со злостью смотрел на смеющихся бандитов, чем вызвал у них новый приступ смеха. – Смотрите на фермера! Прямо как бык деревенский, только копытами землю не роет! И снова взрыв смеха. – Так ты, малыш, пить будешь или как? – спросил худой мужчина. – Я не пью! Это было сказано с каким-то детским вызовом. Я сам это почувствовал, а что уже говорить про остальных. Они снова засмеялись. – Смотрите, наш малыш обиделся! Но новый смех был прерван толстяком: – Хватит! Как тебя звать парень? – Дик, сэр. – Есть хочешь? – Да, сэр! – я сказал это автоматически, еще даже не поняв, хочу ли я есть. – Сэмми, сделай ему яичницу, да бекона не жалей! Когда передо мной оказалась большая тарелка яичницы с ветчиной, я накинулся на нее, словно хищник на добычу. Доев, стал потягивать лимонад из стакана, бросая, время от времени, взгляды на мужчин, собравшихся у стойки, а спустя некоторое время понял, что я им завидую. Причем не их стодолларовым костюмам, а дружескому отношению друг другу. В их репликах и жестах проскакивало нечто такое, что роднило их, словно братьев. Чем дольше я смотрел на них, тем острее становилось чувство одиночества. Отвернувшись, стал смотреть в окно. Спустя несколько минут я увидел как подъехала машина, и из нее вылез верзила Дэн. Не успел тот переступить порог, как все замолчали и повернулись к нему. Гангстер неспешно подошел к стойке и так же неторопливо выпил большую кружку пива, поставленную перед ним барменом. – Парни, нам предстоит кое-какая работа… – только он начал говорить, как увидел предупреждающий жест бармена и последовавший за ним кивок в мою сторону. – Гм! Совсем забыл о парнишке. Мюррей сказал, что обязан ему жизнью. Фрэнки при этих словах поперхнулся пивом и закашлялся. – Вот тебе и фермер, Фрэнки, – укоризненно попенял ему Джек, молодой бандит, который привез меня сюда. – Джеймс еще сказал, что этот малыш выпустил обойму в машину с итальяшками. Зацепил кого-нибудь? – этот вопрос был направлен мне. – Одного. В руку. – Откуда ты, парень? На этот вопрос у меня уже давно был готов ответ. – Аризона. Сын фермера. Ричард. Гм. Дик. – Откуда умеешь стрелять? – Пару раз с отцом на кроликов охотился. – Хорошо. Сэм, – бандит обратился к бармену, – найдешь ему работу на время. Теперь иди, Дик. Придешь завтра. Не успел я дойти до двери, как Дэн снова меня окликнул: – Погоди, парень. Подойди ко мне! Я подошел к нему.