— Элитное подразделение, ха, — пробормотал напарник сквозь зубы, — что детский сад на прогулке. — Элитных подразделений в полиции нет уже лет тридцать. Сейчас в ходу все у кого есть пульс, и нет никаких важных занятий. — Интересно, в какой панике были бы граждане, если бы знали насколько у нас все плохо? Они-то спят спокойно, потому что думают, что их охраняют фанатично преданные делу профессионалы. И я тоже когда-то так думал. А теперь вот узнал страшную правду, и начал во всем остальном сомневаться. Если у нас тут цирк, только клоуны не смешные, то что ж тогда в больницах происходит? А что насчет инженеров и архитекторов? Да что там, хотя бы в ресторанных кухнях. Мы им жизнь доверяем. И что-то мне начинает казаться, что зря. — Так, отставить экзистенциальный кризис. После операции об этом подумаешь. Хотя, если хочешь знать мое мнение, граждане как раз полностью правы. Мы и есть преданные делу профессионалы. Профессионализм не подразумевает совершенства. А что профессионалов по освобождению заложников у нас нет, так это уже детали. Ладно, двигаем. Держась за руку, они вышли из фургона. Музей приблизился, навис над ними неприступной громадой. — Кстати, у меня брат работает шефом в ресторане. Рассказывал что там у них творится и как они соблюдают санитарию, — вдруг сказал майор. — И? Не видя ее лица, просто по многозначительному молчанию, и тому, как Мари легко сжала его ладонь, Роланд понял, что она зловеще улыбается. — Так, я вперед, ты сразу за мной, — вернулась она к делам более важным, когда они оказались у подножия отвесной белой стены, — вниз не смотри, двигайся осторожно. Тут же Роланд почувствовал, что пальцы ее разжались, оставив его без поддержки. Но он уже почти привык к новым ощущениям. Не настолько, чтобы сразу же заняться промышленным альпинизмом через минуту после того как заново научился ходить, но выбора особого не было. Положил руку на шероховатую каменную стену — наниты почти не изменил тактильных ощущений, кожа чувствовала все, как и прежде, разве что ладонь словно была присыпана тальком. Но стоило перенести на руку немного веса, как она пристала к камню, не как прилипшая, но сопротивляющимся трением, будто он гладил мопса против шерсти. Вверх же она скользила вполне спокойно. Приклеившись обеими ладонями, он подтянулся, двинул одну чуть выше, снова подтянулся. Уперся носками ботинок и те зафиксировались надежно, как если бы он стоял на твердой земле. Подниматься было не сложнее, чем по приставной лестнице. С той разницей, что приставная лестница не вызывала с такой готовностью в воображении картин, в которых Роланд, сделав неловкое движение, откидывался назад и падал. Или откидывался назад, и ломал голени, крепко удерживаемые высокими ботинками, повиснув вниз головой над пропастью, фонтанируя кровью из открытых переломов. Так что он следовал совету майора, и продвигался вдумчиво и неспешно. Он был на уровне третьего этажа из восьми, когда от нее пришло сообщение: “Я на месте. Ты долго еще?” “Как только, так сразу”. Спустя несколько минут, он с облегчением перевалился через балюстраду и откатился подальше от края крыши. “Поднялся”. “Секунду, я поставлю метку. Видишь? Иди на нее”. Над одним из окон замерцал виртуальный проблесковый маячок. Роланд приблизился и с размаху налетел на что-то невидимое. Что-то невидимое в ответ зашипело. “Извини”. “Да ничего, жить буду. Я больше от неожиданности”. “Может, включим отображение, чтобы не толкаться?” Потенциально, носитель ТОК мог дать разрешение проверенным пользователям, отображаясь в дополненной реальности контуром тела. Но майор не поддержала идею: “Опасно. Нейро же потенциально могут взломать. И толку тогда от камуфляжа? В любом случае, мы скоро разделимся, так что проблемой это не будет”. Одно из стекол было вынуто из рамы и лежало теперь на каменной части крыши — скорее всего его сняли Гюнтер и Анна. Роланд уловил смутное движение, когда майор спрыгнула вниз. Звук приземления отдался слабым эхом. “Я отошла, спрыгивай”. Полицейский посмотрел вниз. Метра три, не меньше и пол выглядел неприветливо твердым. Несколько неуклюже, Роланд развернулся на месте, сдал назад, выпростал одну ногу, другую, свесил обе в пустоту, лежа на животе, понемногу отталкиваясь локтями, пока свободно болтающаяся часть тела не перевесила, и он не провалился вниз, по пути больной зацепив край рамы подбородком. Отчаянно зацепился кончиками пальцев, удержавшись от неконтролируемого падения вниз спиной и, наконец, отпустил. И приземлился все равно неудачно, громко грохнув об пол, как мешок с цементом. “Мда, хорошо, что ты сейчас невидимый, а то я бы от стыда сгорела. Как будет время — потащу тебя в спортзал и на полосу препятствий, пока не станешь изящным и бесшумным, как ниндзя”. “А я ведь предупреждал, что в физическом пространстве я не впечатляю”. “Нет, одно дело не впечатлять, а совсем другое дело барахтаться как тонущий ленивец”. “Ленивцы, на самом деле, неплохо плавают”. “Я знаю. Но ты барахтаешься как тонущий. Ну да оставим. Пора занимать места”. Вместе они спустились на первый этаж, где их пути разошлись. Роланд двинулся по залитой послеполуденным светом галерее, в сторону комнаты охраны. Он старался ступать осторожно, но, казалось, в оглушительной тишине даже кошачьи шаги раздавались бы гулкими ударами. Полицейский все ждал, что из-за угла покажется один из террористов, привлеченный шумом. Но ничего не произошло. Без всяких приключений он добрался до неприметной двери в дальнем конце здания и отправил сообщение майору: “Я готов”. Добавив мысленно: “Насколько это возможно”. Тем временем Мари оказалась в большом зале, где расположились террористы. Осмотрелась. Заложники сгрудились в центре, окруженные кольцом боевиков. Некоторые были без сознания, другие в кататоническом ступоре смотрели перед собой, или раскачивались взад-вперед. На лицах некоторых женщин макияж поплыл от слез, наспех вытертых, превратившись в пародию на клоунский грим. Майор оторвала взгляд от жертв, и посмотрела с пристальным вниманием на их захватчиков, анализируя их в нескольких режимах отображения. Большинство было совершенно обычными людьми, почти без имплантов, в бою если и опаснее цивуса, то только за счет не свойственной гражданским храбрости и умения обращаться с оружием. Но их лидер… Высокая женщина с зелеными глазами и лицом, покрытым традиционными татуировками племени цемаи, как услужливо подсказал нейроимплант, почти светилась содержащейся в ее теле разрушительной энергией. Модифицировано было все ее тело — упрочненные кости, усиленные мышцы, окруженное жидкой броней сердце, улучшенный слух, орлиное зрение. Она уже почувствовала что-то неладное, и теперь медленно вела подозрительный взгляд по периметру зала, пока еще держа оружие на плече. "Летиция Мобуту", — прозвучал в импланте голос генерала, — "Полевой командир Союза Африканских Револиционеров. Возможно даже нынешний лидер, с тех пор как предыдущего ликвидировали. У САР не было особых успехов в открытом противостоянии Африканскому Союзу, поэтому, видимо, они решили сменить тактику. Осторожнее с ней, майор. У нее огромный боевой опыт и импланты ничуть не хуже твоих". Мари пригнулась, ступила за один из экспонатов выставки, огромную церемониальную маску. Ситуация ей не нравилась. Террористов было одиннадцать человек, некоторый из них постоянно держали заложников на мушке. Даже с помощью двух инфильтраторов, которые сейчас скрытно охраняли входы в зал от возможных подкреплений, даже если забросать боевиков светошумовыми, она не смогла бы остановить их всех вовремя. А значит, приходилось работать грубо. Майор отправила групповое сообщение. “Все готовьтесь. Действуем по моему сигналу. Гюнтер, Анна, оставайтесь на постах и обеспечивайте огневую поддержку. Эмир, можешь начинать представление. Роланд, ставь взрывпакет”. Эмир неспешно встал, потянулся. Расправил саженные железные плечи, наклонил голову с бока на бок, разминая шею. Глядя прямо в ближайшую камеру, поднял руку и постучал пальцем по запястью. Происхождение жеста было забыто большинством, но значение его все еще понималось безошибочно — “ваше время вышло”. Доспех наклонился вперед, опираясь на ведущую ногу, готовый к неудержимому, сносящему все на своем пути рывку. Штурмовики выпрямились, сомкнули щиты, как римский легион, сделали один угрожающий шаг вперед. Роланд дрожащими руками повесил на ручку двери шашку пластиковой взрывчатки, прижался спиной к стене, уходя с пути направленного взрыва. По лбу скатилась одинокая капля пота. Адреналин бушевал в крови, на что-то осмысленное его уже не хватало, потому сообщение его майору ограничилось одним знаком: “!” Мари бесшумно двигалась вдоль витрин, всё приближаясь к группе заложников и террористов, стараясь не попадаться на глаза предводительнице. Боевики явно были в курсе происходящего на улице, напряглись, невольно оглянувшись в сторону главного входа. На ходу майор сняла с пояса две силовые гранаты и тут же взвела. “Сейчас!” Как отпущенная пружина, Эмир сорвался с места, поначалу обманчиво медленно, с силой отталкиваясь с каждым шагом, двигаясь все быстрее. Железная поступь взрывала асфальт, ускоряющимися ударами гонга разносясь по площади. Мгновенным мысленным усилием, Роланд дал команду взрывпакету. Пластиковая врзрывчатка коротко ухнула, и дверь разлетелась в щепы. Обломки еще не успели упасть на пол, как полицейский ступил в проем, лихорадочно пытаясь оценить обстановку в комнате. Два человека, декер, с кабелем тянущимся из головы к стене мониторов, и один из террористов, посеченный взорванной дверью. Несколько щеп впились в лицо, как иглы дикобраза. Он был оглушен, но все же среагировал на вторжение, поднял оружие. Приблизительно в сторону Роланда смотрел синеватый ствол ПП, неуверенно ищущий почти невидимую цель. Но его собственный табельный пистолет был наготове. На таком расстоянии, сколько бы ни дрожали руки, промахнуться было невозможно. Пролицейский отправил три пули в центр массы боевика. Тот согнулся, упал на колени, повалился на бок. Роланд к тому времени уже прошел мимо него, к декеру, который обернулся на шум, и с разгона впечатал его в стену. От удара несколько мониторов треснуло, пошло темными артефактами. Заломив руку террориста, полицейский выдернул его нейрокабель из разъема системы безопасности и вогнал в свою минидеку, прикрепленную к поясу. Реальность раздвоилась. Легко, как мячики в детской игре, Мари подбросила гранаты. Пройдя по крутой параболе, они разорвались над полом, приблизительно на уровне головы стоящего человека. Взрывная волна разметала без разбору заложников и боевиков, словно ветер подхвативший осенние листья, дохнула в лицо майор теплым воздухом. Но Летиция даже не пошатнулась. Не изменившись в лице, она взяла оружие наизготовку, направила на ближайшее бессознательное тело заложника, будто собираясь исполнить какую-то скучную, но необходимую работу. Мари была уже рядом. Рукой она схватилась за ствол, дернула вверх. Долгая, неконтролируемая очередь полоснула по экспонатам, разбила стекла витрин, выбила фонтаны каменной крошки из стен. После короткой, но яростной борьбы, ПП отлетел в сторону. Главарь террористов вдруг посмотрела ей прямо в лицо и произошло что-то странное. Визуальные элементы нейроинтерфейса на мгновение ярко вспыхнули и погласли. Серая пелена помех ослепила правый глаз и нейро ушел в перезагрузку. Камуфляж пошел радужными разводами и выключился, мертвые наниты, изжаренные мощным направленным ЭМИ хлопьями осыпались с кожи. На долю секунды майор потеряла ориентацию и тут же Летиция коротким хуком ударила ее в висок. Удар опрокинул Мари на пол как сломанную куклу. Террористка занесла ногу, намереваясь размозжить майору голову, но та откатилась в сторону, резко оттолкнулась от земли руками, возвращая тело в вертикальное положение, и сделала несколько шагов назад, увеличивая дистанцию между собой и противником. Тем временем вдали слышался ритмичный, размеренный грохот, с каждым проходящим моментом все приближающийся. Эмир ворвался в зал, одним скачком перелетел через кучу лежащих вповалку тел, нацелившись на полевого командира. Дальнейшее напоминало балет. Летиция с протянутыми руками приняла падающее на нее массивное кибертело, подхватила его, одновременно спокойно шагнув в сторону. Слегка подкорректировала траекторию движения Эмира, придала ему дополнительный импульс. Со всей скорости он врезался в каменный пол. Командир взяла его обмякшую руку, и, упершись ногой в спину, выдернула конечность из туловища, увлекая вместе с ней лопающися кабели и искуственные мышцы, и отбросила в сторону. — Белые никогда не умели драться честно, — Летиция презрительно сплюнула, — только нападать со спины, только превосходящими силами, только идти с пулеметами против копий. — Не человеку прячущемуся за спинами заложников говорить о честности, — парировала Мари. В ней стремительно закипала злоба. Но еападать первой было нельзя, иначе с ней случилось бы то же что с Эмиром. Предводительница же в свою очередь не спешила идти в атаку. — На войне все средства хороши. Это был единственный способ заставить вас выполнить наши требования. Только так мы будем услышаны. — И ты действительно веришь, что тебя услышат? Ты думаешь террор может сработать в Магне? — Мари засмеялась, — Какая наивность. Никто не узнает о произошедшем сегодня. Даже если ты перебьёшь всех заложников, никто об этом не услышит. Не потому, что правительство подавит информацию, нет. Просто потому, что цивусам это будет неинтересно. Цивусы не любят думать о неприятных вещах, они предпочитают походить на трех обезьян, не видя зла, не слыша зла, не говоря о зле. Увидев заголовок об теракте с десятками погибших, гражданин просто проигнорирует его. Поэтому все, что ты делаешь, совершенно бессмысленно. — Я тебе не верю, — резко ответила Летиция, но на лице ее отразилось сомнение. — Да, тому кто не живет в этом городе, трудно понять особенности местной культуры. Стоило, наверное, разобраться в деталях, прежде чем идти на смерть. Но как хочешь. Мне не нужно в чем-то тебя убеждать. Моя задача — взять тебя, живой или мертвой. Ты хотела честного боя? Так за чем дело стало? Кроме нас тут никого нет. Давай, один на один. Чего ждешь? Командир смерила Мари оценивающим взглядом, быстро стрельнула глазами по сторонам, ожидая подвоха, не двинулась с места. Сбитые с ног боевики зашевелились, понемногу приходя в себя. Время было на исходе. “Ну же, Роланд, ну же. Что ты копаешься”, подумала майор. Анна с напарником были рядом, но нейро так и зависло в бесконечной перезагрузке, не давая возможности связаться с ними. Можно было отдать команду вслух, но тогда неизвестно было, что сделает Летиция. Пока она потеряла интерес к заложникам, чувствуя что ситуация у нее под контролем, но если ее вспугнуть… Роланд взмахнул рукой, отсекая очередную голову белой гидры. На обрубке шеи расцвел розовый куст, ощетинился шипами, растущими, угрожающими, пронзающими тело. Тонкий побег хлестнул, обвился вокруг шеи, увлекая его на дно, вдаль от серебрящейся солнечными лучами поверхности воды. За мгновение до того, как тьма поглотила его, пришло наитие — рубить нужно не поперек, а вдоль. Монстр распался надвое и исчез. Перед полицейским лежала рыбацкая сеть, в каждом узле которой был адрес и имя. Террористы, сообщники декера, с которым он боролся сейчас. Роланд положил ладонь на сеть и потянул. Террористы, пытающиеся подняться на ноги, одновременно рухнули на пол. Предводительница пошатнулась, как от удара. У Мари появилась возможность действовать, и она ею воспользовалась. Одним слитным движением, она сократила разделяющее их расстояние, три раза быстро и жестко ударила Летицию в диафрагму. Но, казалось, ее это только разозлило. Пируэтом она увернулась от кулака, ушла за спину, и, продолжая поворот, пнула Мари под колено, отправив ее в нокдаун. Не давая майору опомниться, направила прямой резкий выпад ей в затылок. Промахнулась. В последний момент Мари отклонилась в сторону, так что удар прошел вскользь по голове, едва не оторвав ухо. Майор схватила руку противницы, глухо рыкнула сквозь стиснутые зубы: — Попалась! И резко дернула вниз. Затрещали рвущиеся сухожилия, сустав противоестественно выгнулся и рука обмякла. Летиция взревела от боли, но не остановилась. Целую руку она с размаху опустила на ключицу, раздробив тонкую кость. Не обращая внимания на боль, Мари подобрала и резко выпрямила ноги, опрокинулась назад, сбив, подмяв на мгновение врага, прокатилась дальше, так что она оказалась на коленях, лицом к лицу с лежащей Летицией. И начала прицельно бить ее в голову, пока мягкие ткани не превратились в фарш, не расступились, обнажая металлически поблескивающие кости черепа. Несколько раз командир пыталась подняться, увернуться, но каждый раз удар настигал ее, не давая двинуться. — Ладно, твоя взяла, — выплюнула она кровавыми пузырями, сквозь измочаленные губы и выбитые зубы, — хватит. Сдаюсь. Майор грубо перевернула ее, села сверху и защелкнула на запястьях наручники. Не удовлетворившись, еще одну пару оков она сомкнула на щиколотках Летиции. И все равно не осмелилась встать. — Гюнтер, Анна, чисто! — выкрикнула она, — Давайте сюда. — Только не смей думать, что ты победила честно, — снова подала голос Летиция. — Ты опять об этом? Ладно, не буду. Потом, когда нас подлатают, можем устроить матч-реванш. С выключенными имплантами, без ЭМИ, декеров, камфуляжа и заложников. И посмотрим, кто кого. Как, хочешь? На этот раз противница промолчала. Инфильтраторы, выключившие камуфляж проступили рядом с Мари. — Как я и думала, — отозвалась та на невысказанный отказ, и, уже обращаясь к Анне, сказала, — Забирайте. 7 Анестетик притупил боль в сломанной ключице, но при каждом движении располовиненной кости терлись друг о друга с сухим скрежетом, от которого Мари мутило. Медики заняты были приведением в чувство цивусов. Никому из них не требовались сложные процедуры, но майор все же решила не отвлекать врачей. Вместо этого, придерживая руку, она вошла в одну из машин скорой помощи и легла на койку, под несколько устрашающим роботом хирургом и позволила манипуляторам работать. Через несколько минут ключица была зафиксирована тонкой, но прочной полимерной пленкой и небольшая рана, где тонкие щупальца робота проникли в тело, зашита несколькими стежками. Краснота и припухлость оставались, но подвигав пробно плечом, Мари не заметила никакой скованности, хотя испытывать шину на прочность в ближайшее время не стоило. Нейро так и оставалось в бесконечном цикле сбоев и перезагрузок. Но тут уже была нужна помощь техника. Выйдя наружу, майор огляделась по сторонам, пытаясь найти напарника, но его нигде не было. Ей пришлось спросить о нем у одного из штурмовиков, что заканчивал зачистку здания. — Роланд? Сидит в комнате охраны. Там Мари его и нашла. Он сидел в кресле, повернувшись спиной к стене мониторов, глядя на кровавое пятно на полу. — Он не выжил, — сказал он, отстраненно, не поднимая глаз на майора, — я поставил ему дыхательный аппарат, но с внутренним кровотечением сделать ничего не мог.