Всем, кроме Дорохова, который готов был, как лев шакалов, раскидать всю эту толпу. Он ревнивым взглядом сопровождал каждый жест девушки и составлял список смертников, которые жались к ней. Но вот Влада организовала живой ручеек, направив его к выходу, и собиралась незаметно улизнуть. Девушка отвлекла всех от своей персоны, кроме Дима, который, послав временно на хрен свое и без того раненое самолюбие, ринулся за ней. Догнав убегающую принцессу, он схватил ее за запястье. — Влада, постойте! — Как вы меня узнали? — быстрый взволнованный взгляд поспешно укрылся в тени густо накрашенных ресниц. Однако этого хватило, чтоб мужчина поймал это мимолетное выражение радостного смущения. Влада развернулась к нему лицом. Чувства обострились до предела. Прикосновение его ладони словно обожгло. Мгновенно миллионы искорок наслаждения разлетелись от запястья по всему телу, будоража, заставляя сердце неровно биться. Ноги стали ватными — то ли от усталости, то ли от почти болезненного чувствования СВОЕГО мужчины. Он был в такой опасной близости, что Влада упивалась его жадным дыханием, смешанным с неожиданно приятным, волнующим шлейфом коньяка и сигарет. Девушка замерла. Этого не может быть… Ее ведь всегда едва не выворачивало наизнанку, когда муж лез целоваться, употребив алкоголь и накурившись. Муж. Безжалостная, ржавая машина времени вырвала ее из томительного волшебства чувственности, столь неожиданно проснувшейся в ее протестующем теле. Уже не по ее отчаянной просьбе, а как защитный рефлекс, перед глазами, ослепляя пережитым страхом, рефлекторно снова всплыла картина. Одиннадцать месяцев назад Влада уже немного освоилась и, наконец, поверила в то, что жизнь налаживается. Работой она занималась с легкостью, иногда даже мурлыча какой-нибудь незатейливый мотивчик. И вдруг… Если бы прямо за спиной неожиданно, с визгом и грохотом, обдавая жаром и подавляя мощью, затормозил локомотив, она не испугалась бы так, как сейчас. Ей показалось, что от этого негромкого голоса кровь остановилась. — Влада! Иди за мной! — с гипнотизирующей, парализующей силой этого баритона она справиться не могла. Чтобы не упасть, она ухватилась за тележку с моющими-чистящими средствами. Голова закружилась, сердце, что называется, ушло в пятки. Она стояла, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Несмотря на комфортную температуру, ее охватил озноб. — Вижу, ты мне не рада! Не ждала! — легкая угроза послышалась в словах. Хотя угрожать ей уже не нужно было — она и так едва не теряла сознание от страха. Стальной хваткой муж схватил ее за запястье и потащил за собой. Грубо втолкнув ее в номер, он с треском захлопнул дверь. В предвкушении расправы над беглянкой, он не торопился, растягивая удовольствие, давая жертве время со всей полнотой ощутить степень ее прегрешения. — Раздевайся, — негромко, но привычно подавляя всякую волю, звучит приказ. Влада будто покрылась плотной коркой ледяного страха. Она даже не слышала, что он сказал. Лишь вынимаемый ремень из брюк доходчиво дублировал его слова. Но девушка не шелохнулась. — Ты что оглохла? — муж повысил голос. — Или ты не хочешь, чтоб я тебя наказал и простил? Ты настолько деградировала, вылизывая унитазы, что даже не чувствуешь своей вины?! Влада! Ты с ума сошла? — непривычная реакция жены его немного ошеломила. — Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? Чтобы разыскать тебя, мне пришлось поднять все связи, заплатить кучу бабок, чтоб тебя, дуру, отсюда вытащить! Вокзалы, аэропорты, гостиницы, ночлежки пробить — это ерунда! А в Турции как пришлось вывернуться, чтоб отследить тебя! Хорошо, хоть визу оформила рабочую. Как в твою пустую голову могло такое вообще прийти? Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь