— Я думаю, ты избегаешь того, что сейчас произошло. Мы должны обсудить это. — Обсудить что? Ничего особенного не произошло. Ты поцеловал меня. — Это было больше, чем поцелуй. — Ну, если ты так говоришь, — сказала Кира, продолжая старательно игнорировать Арика. Такая упрямая. Он замолчал и уставился на неё, понимая, что не понадобится много времени, чтобы свести Киру с ума. Кира продержалась дольше, чем Арик ожидал, но, в конце концов, сдалась. — Чего ты хочешь от меня? — Я думал, что ясно дал понять. Ты. Я. Где-то в уединении. Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. Губы Киры сжались. — Ты очень упрям. — Я знаю. Мы продолжаем составлять список моих качеств таких как красивый, впечатляющий, шутливый? — Ты не такой уж и смешной. — Сказала женщина, которая минуту назад смеялась. — Высокомерный. — Это слово начинается не на «К». — Нет, но ку-ку — начинается. — Мы добрались до «Л». Любовник. Арик ухмыльнулся, когда Кира закатила глаза. — Боже правый. Ты не прекратишь попытки соблазнить меня, пока не получишь, чего хочешь, не так ли? — Нет, — уверенно заявил он. Кира тяжело вздохнула: — Хорошо. — Что ты имеешь в виду под «хорошо»? — Мы поужинаем, а потом займёмся сексом. Но не стоит затягивать с пыхтением и кряхтением. Мне утром на работу, а ещё нужно успеть принять душ. Прозвучало не очень соблазнительно. Арик нахмурился: — Ты так сказала, словно это рутинная работа. Кира наклонила голову и ухмыльнулась: — Я полагаю, это зависит от того, кто делает всю работу. В данном случае всё зависит от тебя. Поэтому тебе лучше сделать это хорошо, или никакие просьбы и большие умоляющие глазки не добавят дополнительных секунд. Просьбы? Она думала, он её умолял? Шерсть встала дыбом, Арик скользнул обратно на своё место напротив, чтобы лучше разглядеть выражение лица Киры. Она, разумеется, неправильно поняла его стратегический ход. — Я задела чьё-то эго? — Ещё посмотрим, кто кого задел, — зловеще пробормотал он. Она поняла намёк. Румянец, окрасивший её щёки, вернул часть самоуверенности Арика. «Она не единственная, кто может дразнить словами». Но Кира превратила прием пищи в новую форму пытки. Глава 8 «Он собирался атаковать». Конечно, Кире просто показалось. Она думала, когда принесут еду, сексуальное напряжение спадёт. Разумеется, словесная перепалка держала крышку на кипящем горшке, но этого было недостаточно, чтобы потушить огонь. Арик просто очаровал Киру. Он переносил её упрёки и поддразнивания с насмешливым гневом, иногда оскорбляя, но чаще смеясь. Затем он принял ответные меры, но не в виде ложной лести, как это делала Кира, а в виде возмутительных предложений. Она почти начала обмахивать свое покрасневшее лицо, когда принесли еду. Много еды. Арик заказал двойную порцию, которая и так была не маленькой. Они начали с салата. Согласитесь, не самая сексуальная еда. И всё же, когда Кира слизала немного сливочного соуса «Цезаря» с нижней губы, она могла поклясться, что Арик застонал. Он решительно протиснул свою ногу между её ног. Выскользнув из обуви под столом, его пальцы, более проворные, чем она ожидала, зашевелились вверх по её ноге. Кира поймала их, прежде чем они добрались до развилки бёдер. — Что ты делаешь? — Кто? Я? Ничего. — Человек с его влиянием не должен выглядеть невинно и дьявольски одновременно. Кира пыталась переместить ногу, но та не двигалась. Вообще-то, его пальцы двигались выше. — Не смей. — Я просто искал тёплое место. Кондиционер установлен на слишком холодном режиме. — Я не грелка для ног. — Ты права. Ты больше. Лично я бы предпочёл, чтобы ты окутала всего меня. И именно так прошла светская беседа во время салата. Что касается его ноги, Кира не позволяла ей давить, но только потому что Арик не настаивал. С другой стороны, она с трудом пыталась не ёрзать на сидении и позволить его пальцам прижиматься к определенной ноющей части её тела. Арик вывел прелюдию на новый уровень — они оба были всё ещё одеты! Однако, Кира обнаружила его слабость. Этим стало облизывание губ. Как жадно Арик следил за движением языка. Тем не менее именно она издала стон наслаждения, впервые вкусив идеально приправленный, поджаренный стейк и заставив Арика издать самый странный рычащий звук. Она закончила жевать и глотать сочный кусок мяса, прежде чем спросить: — Всё в порядке? Кажется, ты маленько напряжён. — Нет ничего маленького в моей напряжённости, мышонок. — Мужчины! Всегда так озабочены размером, когда речь всего лишь о языке. Она могла бы заползти под стол, когда слова, освобожденные очень вкусным мартини, сорвались с губ. — Не беспокойся, мышонок, когда речь доходит до облизывания, я — мастер. У неё не было ответа, потому что Кира, чёрт возьми, не собиралась говорить ему первое, что пришло в голову: «Докажи».