– Мамочка! Она побежала по ступенькам к Кейт, и у той сердце наполнилось облегчением и радостью. – Мамочка, мы с мисс Люси играем с кукольным домиком. Пойдем, я тебе покажу. Кейт крепко обняла Аннабел, пригладила ее кудряшки и вгляделась в ее глаза: – Иди играй, детка. Мамочка скоро к тебе придет. Джорджина улыбнулась: – Вот видишь? Все хорошо. А теперь садись. Но Кейт садиться не стала. – Зачем ты… Андерсон прервал ее и одарил предупреждающим взглядом. – Пожалуйста, доктор Инглиш. Позвольте мне задавать вопросы. – Андерсон облокотился о каминную полку. – На самом деле надо кое-что прояснить. Вы ездили к Майклсам в тот вечер, когда была убита Лили Майклс? Джорджина вздернула подбородок. Ее глаза приобрели стальной оттенок. – Конечно нет. С какой стати вы спрашиваете меня об этом? – К нам обратился ваш водитель и сказал, что отвозил вас туда. – Н-но… это, д-должно б-быть, какая-то ошибка, – пробормотала Джорджина, запинаясь почти на каждом слове. – Наверняка он перепутал день. – Ошибки нет, миссис Хэтеуэй. – Нет-нет, в тот вечер мы с ней точно не виделись… – Джорджина перевела взгляд на Кейт: – Детектив только что рассказал мне, что пожар в твоем доме сегодня утром устроила Блер. Она мне никогда не нравилась. От этой девчонки с самого начала были одни неприятности, Кейт. Она встала между тобой и Селби. Мы с Селби об этом очень горевали. Она никогда не была человеком, которому место в нашем кругу. Она завидовала Селби, ревновала тебя к ней и к вашей дружбе. Повторяю, она мне никогда не нравилась. Голос Джорджины наполнился осуждением и пре – зрением. – Бессмысленно копаться в прошлом, – вмешался Харрисон, пристально и тяжело глядя на Джорджину. – Сейчас вопрос в другом: была ты у нас в доме в тот вечер или нет? – Я же сказала: нет, не была. – Джорджина повернула голову к детективу Андерсону. – Слово Рэндольфа против моего слова. Это ерунда. Андерсон пару секунд молча смотрел на Джорджину. – Он отмечает в дневнике все свои поездки. По какой бы причине ему лгать? В особенности поскольку это может стоить ему работы. Кейт наблюдала за происходящим со все более нараставшим отчаянием. Андерсон был прав. Зачем водителю Джорджины лгать? Она наверняка побывала там в тот вечер. Андерсон сурово посмотрел на Джорджину: – Скажите нам правду, иначе в тюрьму отправится невиновный человек. Саймону Инглишу только что предъявлено обвинение в убийстве. Джорджина прищурилась: – С какой стати вам обвинять его? Если Блер пыталась убить Кейт, затеяв пожар, значит она и Лили убила. Вам следует арестовать ее. – Миссис Баррингтон может быть повинна в другом, но не в убийстве. В день гибели миссис Майклс она находилась в Нью-Йорке, и мы располагаем неопровержимыми доказательствами этого. У меня нет причин ее арестовывать. – Но она призналась Кейт, что это она посылала ей эсэмэс и письма с угрозами, – вмешался Харрисон. – Вы можете это доказать и предъявить ей обвинение? Андерсон покачал головой: – У нас нет доказательств. Она все обставила так, словно эти послания отправлял Саймон. – Он добавил: – В данный момент миссис Баррингтон отрицает, что подбросила вещественные доказательства, так что мы имеем ее слово против слова доктора Инглиш. А у мистера Инглиша нет другого алиби, кроме его собственного утверждения, что он допоздна работал в офисе. Мисс Митчелл не рассматривается нами в качестве надежного свидетеля. – Но наверняка… наверняка вы поймете вашу ошибку и освободите его, – сбивчиво произнесла Джорджина. – Все указывает на него. Кейт провела руками по волосам и снова ощутила запах дыма. Андерсон скрестил руки на груди: – Вы были там в тот вечер, миссис Хэтеуэй? – Говорю же вам, не была. Голос Джорджины дрогнул. И тут взгляды всех, кто находился в гостиной, обратились к входу. В комнату вошел высокий худощавый мужчина и кашлянул. – Вынужден вмешаться, – сказал Рэндольф. – Я не ошибаюсь и не лгу. – Он посмотрел на Джорджину. – Я готов свидетельствовать в суде, что отвез вас в дом миссис Майклс в тот вечер, когда она была убита. Джорджина вскочила, ее глаза засверкали. – Да как ты смеешь! Ты забыл свое место. – Нет. Мое место здесь. В этой комнате. Чтобы сказать правду. Кейт не спускала глаз с Джорджины. А та побелела, краешки ее ноздрей запылали. – Я этого не потерплю, Рэндольф. Ты уволен. Немедленно убирайся. Рэндольф покачал головой: – Увольняйте меня. Мне все равно. Вам известно, что я не лгу. Я отвез вас туда в тот вечер. В доме вы пробыли около часа. Я вас ждал. – Рэндольф обвел взглядом всех присутствующих. – Что бы то ни было, я буду защищать Саймона Инглиша. Он хороший человек, и он никогда не сделал мне ничего дурного. Андерсон негромко проговорил: – Будет лучше, если вы признаетесь здесь и сейчас, миссис Хэтеуэй. Правда, так или иначе, будет доказана. У меня с собой ордер. – Он вытащил из кармана бумагу. – Ордер на обыск вашего дома и вашей машины. Скажите, мы обнаружим следы крови миссис Майклс на коже сидений или на ковриках? Лицо Джорджины покрылось багровыми пятнами. Она подошла к камину, положила руку на каминную полку и опустила голову. Она простояла минуту, не говоря ни слова. Наконец она испустила вздох и повернулась к камину спиной: – Я была там… Кейт не могла осознать, о чем говорит Джорджина. Она раскрыла рот, но Джорджина продолжала: – Но все это – ужасное недоразумение… – Это была ты! Кейт прижала ладонь к губам, в ужасе глядя на Джорджину. – Джорджина, что ты говоришь? – вымолвил потрясенный Харрисон. Андерсон поднял руку, чтобы призвать всех к молчанию. Джорджина прищурилась: – Лили позвонила мне в тот вечер. Сказала, что ей нужно срочно со мной увидеться. У нее был такой расстроенный голос, что я сразу поехала к ней. – Она провела по волосам дрожащей рукой. – Лили рассказала мне о вашей ссоре, – добавила она, посмотрев на Харрисона. – Сказала, что призналась тебе в том, что забеременела в ту пору, когда вы были помолвлены. Но вот только она не сказала тебе, что отцом этого ребенка был мой Бишоп. Кейт стало дурно. Бишоп? Отец Селби и ее мать переспали? – О чем ты? – прогремел голос Харрисона. – У них с Бишопом был роман? – Она сказала, что это случилось один раз. Когда ты еще был в Стэнфорде. Палмер тогда был совсем маленький. Они вместе ходили на вечеринку. – Голос Джорджины стал злобным. – Мы должны были пойти туда все вместе, но Палмер вдруг заболел. И я сказала Бишопу, чтобы он шел без меня. Какая же я была дура. И он переспал с Лили. Я-то думала, что она моя подруга. Моя лучшая подруга. Ха! Харрисон мертвенно побледнел: – А Бишоп о ребенке знал? Джорджина покачала головой: – Нет. Видимо, Лили ему ничего не говорила об этом. Они обманули нас обоих, Харрисон. – Что произошло в тот вечер? – нетерпеливо спросила Кейт. – Что ты сделала с моей мамой? – Когда она мне сказала, что переспала с моим мужем, я вспылила. И не имеет значения, что произошло много лет назад. Она была моей лучшей подругой. Как она могла так поступить со мной? Как могла лгать мне столько лет, предать меня и делать вид, что все нормально? Я просто с ума сошла от гнева. Я толкнула ее. Она упала на спину и ударилась головой о журнальный столик. Она перестала дышать. И было столько крови… Я поняла, что она мертва. О Боже… простите меня. – Она начала плакать, молитвенно сложила руки, все ее тело сотрясалось от рыданий. – Мне стало страшно… И я подумала… Если это будет похоже на ограбление… Не знаю… Вот тогда я забрала браслет. Разбила стекло в окне. А потом взяла разделитель с книжной полки и ударила ее по голове. О господи, мне так жаль. Мне так жаль. Я не хотела убивать ее. Это вышло случайно. Я не хотела! У Джорджины началась истерика. Кейт согнулась в поясе, пытаясь отдышаться. Джорджина убила ее мать? Образ Джорджины, бьющей Лили по голове, вспыхнул в ее сознании.