Мужчина, взявший трубку, представился Конрадом Линзом. Райли сказала: – Мистер Линз, это агент Райли Пейдж из ФБР, и… Конрад Линз перебил её прежде, чем она успела закончить предложение: – ФБР! Это по поводу смерти нашей дочери? – Да. Понимаете… – Одну минуту, я позову жену, чтобы она тоже послушала. Райли услышала, как он крикнул: – Оливия, это ФБР! Через мгновение женщина тоже оказалась на линии. – О, пожалуйста, пожалуйста, скажите, что вы расследуете то, что случилось с нашей бедной Кори! Её муж добавил: – Ни в полиции, ни в школе нам ничем не помогли. Райли сглотнула. Что она может им сказать? – Это трудно передать в телефонном разговоре, – сказала Райли. – Может быть, я могу подъехать к вам? Как насчёт сегодняшнего утра? Конрад сказал: – Я как раз собирался уезжать на работу, но я останусь, чтобы встретиться с вами. – Я тоже буду, – сказала Оливия. – Отлично. Я вижу, что вы живёте в Мирабеле. Я еду с Фредриксбурга, так что скоро буду у вас. Пара взволнованно поблагодарила её. Судя по их голосам, они были в слезах. Когда Райли повесила трубку, она сама чуть не плакала. Она засуетилась, собираясь. Встреча с этими людьми могла серьёзно ей помочь. Но что она им скажет? Снова соврёт, что работает над делом ФБР? Или скажет им правду: что занимается расследованием самостоятельно, вопреки приказам?.. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Поток машин на федеральной трассе, ведущей в Мирабель, был плотным, но двигался быстро. Сидя за рулём, Райли билась над решением. «Что я скажу Линзам?» – снова и снова спрашивала она себя. Одно дело обхитрить высшее руководство – иногда она утаивала что-то даже от Брента Мередита. Её боссы и коллеги знали, что она часто поступала нестереотипно и по своим собственным правилам. И ей было известно о профессиональных последствиях её своеволия – выговоры и даже отстранения не были для неё редкостью. Это было частью того, как она работала, и её авантюрные методы окупались высоким уровнем успешно раскрытых дел. Но может ли она солгать скорбящей паре? Она не помнила, чтобы когда-то переступала эту линию. И всё же, чем больше она об этом думала, тем лучше понимала, что другого выбора у неё нет. Если она признается, что самовольничает, Линзы будут озадачены, а может быть, и испугаются. Если у неё получится добыть от них достаточно информации, возможно, ей наконец удастся убедить Мередита открыть дело. Райли надеялась, что в итоге её средства окажутся оправданными. Когда Райли въехала в Мирабель, она увидела, что это район с совершенно новыми домами, тщательно подстриженным газоном во дворах и вовсю цветущими садами. Несмотря на лежащий кое-где снег, место казалось как будто игрушечным. Дом Линзов, как и многие другие, был выстроен из кирпича в колониальном стиле с широким, гостеприимным передним крыльцом. «Я и не знала, что такие до сих пор строят», – подумала Райли. Оливия Линз встретила Райли у дверей. То была высокая, безупречно одетая женщина с короткими, тщательно уложенными волосами. У неё был румяный, здоровый цвет лица, и Райли с удивлением увидела на её лице яркую улыбку. – О, входите, входите, – заторопила она Райли, прежде чем та успела представиться или показать свой значок. Она ввела Райли в гостиную с высоким потолком, где в камине пылал огонь. Муж Оливии Конрад также был высоким и со вкусом одетым мужчиной с сияющим выражением на лице, он встал и стал трясти руку Райли. Как и его жена, он приятно улыбался. – Пожалуйста, садитесь! – сказал он. – Не хотите чего-нибудь выпить? – спросила Оливия. – Я заварила травяной чай – он с лимоном, шиповником и мятой. Райли была слегка поражена. Линзы обращались с ней так, будто она заглянула в гости к старым друзьям. Она не привыкла к такой гостеприимности в семьях погибших, но отказаться было непросто. – Да, я бы с удовольствием выпила чашечку, благодарю вас, – сказала она. Оливия ушла на кухню. Райли увидела пару детских роялей, стоящих один рядом с другим в дальнем конце комнаты. Конрад заметил интерес Райли. – Оливия – учитель музыки, – объяснил он как ни в чём не бывало. – Она иногда даёт авторские концерты и на самом деле хорошо играет. К сожалению, я не наделён талантом к музыке. В детстве я неплохо играл на саксофоне, но дальше это не пошло. Да и артистизма мне не достаёт, не то что Оливии. Так что я стал бухгалтером. Цифры скучны, и, боюсь, то же можно сказать и обо мне. Он издал самокритичный смешок. Райли с каждой минутой удивлялась всё больше. «Светская беседа? – гадала она. – С человеком, который приехал расспросить о смерти дочери?» Райли даже засомневалась, что попала по адресу. Может быть, это просто невероятное и досадное недоразумение? Тем не менее, она заставила себя улыбнуться. Оливия вернулась с серебряным подносом, на котором стоял чайник и три чашечки из китайского фарфора. Она села, поставив поднос так, чтобы все могли до него дотянуться. Райли налила себе немного чая и сделала глоток. Чай был вкуснейшим, но она бы предпочла нечто более бодрящее. – Но расскажите, – горячо начала Оливия, – почему ФБР заинтересовались в том, что случилось с бедной Кори? – Да, мы очень удивились, – поддержал её муж. – Полиция была глуха ко всему, а мы думали, что ФБР берётся за дело только тогда, когда их просит об этом местная полиция. Оба родителя казались возбуждёнными и жизнерадостными. Вся ситуация начала казаться Райли нереальной. Она вспомнила, что по телефону пара показалась ей отчаявшейся. Куда же делись теперь эти эмоции? – Да, обычно это так и есть, – неуверенно начала Райли, – Но ситуация такова, что… Её голос оборвался. Ясные, сообразительные глаза – голубые Оливии и зелёные Конрада – застали её врасплох. Райли неожиданно кое-что поняла. Какой бы странной ни казалась ей эмоциональная реакция Линзов… «Они совершенно искренни. Совершенно честны». Она просто не могла им солгать. – Мистер и миссис Линз… – Конрад, если можно, – сказал муж. – И Оливия, – добавила жена. Райли на мгновение замолчала, собираясь с мыслями и ища лучший вариант, как сказать им правду. Она достала значок и показала им. – Думаю, мне нужно вам кое-что объяснить, – сказала она. – Во-первых, я прошу вас поверить, что я действительно агент ФБР и работаю в ОПА в Квантико. Но дело в том, что по поводу смерти вашей дочери ФБР не было открыто официальное дело. По крайней мере, пока. А я – я приехала неофициально. На самом деле… Райли тяжело сглотнула. Почему-то ей казалось, что она должна быть совершенно с ними честна. – На самом деле, мне не следует вообще расследовать смерть вашей дочери. Оливия и Конрад удивлённо наклонили головы. Но никто из них не казался обеспокоенным или огорчённым. – Не уверена, что я вас поняла, – сказала Оливия. – Как и я, – признался её муж. Райли тщательно обдумывала свои дальнейшие слова. – Что ж, наверное, можно сказать, что я приехала исключительно по личным причинам. Я узнала от своей дочери, что девочка – не ваша дочь – повесилась в прошлые выходные. Она также была студенткой Колледжа Бярс. Я попыталась разузнать об этом и выяснила, что целых пять студентов Бярса, включая вашу дочь, совершили предполагаемый суицид за этот школьный год. Оливия и Конрад изумлённо переглянулись. – Не похоже на совпадение, – заметила Оливия.