– Не такая уж и мелочь, – возразил агент Джеффрис. – Художник нарисовал практически круглый нос – должно быть, Марри тщательно его описал. Вряд ли он мог в этом ошибиться. Люси не знала, что и сказать. Но понемногу она начала убеждаться: похоже, она неправильно истолковала всю ситуацию. Агент Пейдж слегка улыбнулась. – А как насчёт акцента? – спросила она. – Как бы ты решила, откуда он? – С юга, – не задумываясь, ответила Люси. – С глубокого юга, я бы сказала. Алабама или Миссисипи – откуда-то оттуда. Агент Пейдж сказала: – Когда я разговаривала с Марри, он был уверен, что нападавший приехал с севера – с Бостона или Нью-Йорка, так он сказал. А как бы ты описала его голос? Люси вспомнила своё впечатление от его первых слов. – Глубокий, и как будто грубоват. – А Марри описал голос убийцы как высокий и странный для парня такой комплекции. Агент Джеффрис рассмеялся, подходя к машине. Он сказал: – Конечно, может быть он ловкач и изменил акцент и голос, во время разговора с Марри или сейчас. Как вам такая теория, агент Варгас? Теперь всё стало окончательно ей понятно. – Маловероятно, – ответила она. – Если бы он стал изменять голос, он изменил бы и заодно и внешность. – Молодец, – похвалила её агент Пейдж. Люси почувствовала, что её лицо залила краска. – Агент Пейдж, агент Джеффрис, я… Агент Пейдж перебила её смехом. – Только попробуй извиниться! Ты не ошибаешься – ты учишься. Рассказать, сколько у меня было ляпов, когда я было новичком? До меня тебе далеко! Агент Джеффрис тоже рассмеялся. – А вот я точно не буду тебе рассказывать, каким тупицей был я. Чёрт побери, да я до сих пор то и дело косячу. Люси присоединилась к их смеху, чуть приободрившись. В этот момент у агента Пейдж зазвонил телефон. Она взглянула на него и сказала. – Это сообщение от Марри Россума. Он хочет, чтобы я к нему приехала. – В чём дело? – спросила Люси; – Не знаю, – ответила агент Пейдж. – Но он хочет видеть меня одну. У вас ещё есть здесь дела? Люси посмотрела на агента Джеффриса. Он кивнул и сказал: – Конечно. – Мы можем пройтись с рисунком по кампусу, – добавила Люси. На этих словах агент Пейдж села в машину и уехала. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Сообщение, которое Райли прислал Марри Россум, было очень коротким: Плз приезжайте Райли надеялась, что раненый мальчик мог вспомнить какие-то важные подробности. Она спешила встретиться с ним. Выбравшись из машины перед его таунхаусом, Райли снова почувствовала себя на удивление не впечатлённой домом. Он был большим, но простым – едва ли такой дом она ожидала увидеть у семьи, которая занимается недвижимостью на международном уровне. По крайней мере снаружи он не шёл ни в какое сравнение с особняком Хейзл Уэббер в Мериленде или поместьем Эндрю Фаррелла в Джорджии. У дверей Райли встретила суровая на вид высокая и мускулистая женщина. На ней был брючный костюм, похожий на смокинг с тем лишь отличием, что на ней была красная рубашка с расстёгнутым воротником и не было галстука. – Меня зовут Мод Хунтсингер, я дворецкий Россумов, – сказала она чопорно. – Могу ли я осведомиться о характере вашего визита? «Женщина-дворецкий?» – удивилась про себя Райли, но тут же поразилась собственным предубеждениям. Аксиома, что дворецкий могут быть только мужчинами, каким-то образом застряла в её голове, хотя, конечно, у неё не было никаких оснований так считать. Райли достала значок и представилась. – Я приехала, чтобы поговорить с Марри Россумом, – сказала Райли. – Он меня ожидает. Женщина казалась крайне удивлённой. – Я впервые об этом слышу, – сказала она. Райли показала ей сообщение. – Пожалуйста, подождите минутку, – попросила женщина. Она исчезла внутри дома, а Райли осталась ждать на ступенях крыльца. Она уже потеряла всякое терпение, когда женщина наконец появилась из дверей. Дворецкий сказала: – Агент Пейдж, вы можете поговорить с ним. Вслед за женщиной Райли вошла внутрь и тут же была поражена интерьером. За скромным фасадом таунхауса скрывались просторные комнаты, обставленные по последнему слову моды. Стены и пол были белыми, кроме огромного камина из чёрного мрамора. В холле единственным украшением была картина в стиле абстракционизма, выполненная каким-то неизвестным Райли художником. Пара крепких мужчин в чёрных костюмах, разглядывая Райли, что-то говорили в микрофоны на запястьях. Их пиджаки топорщились на бедрах, свидетельствуя о наличии оружия. Райли поняла, что это члены повышенной службы безопасности, нанятые для защиты Марри, хотя они были похожи скорей на агентов контрразведки США, нежели на обычных сотрудников службы охраны. Их услуги явно влетали хозяину дома в копеечку, Райли оставалось надеяться, что это стоит того. Она спросила дворецкого: – Почему Марри захотел со мной встретиться? – Трудно сказать, – ответила женщина. После паузы, она добавила мягче: – Мы очень переживаем за молодого Россума. Он никого не хочет видеть, даже прислугу – всё время сидит, запершись в комнате, или в одиночестве гуляет по дому. Мы почти его не видим. Последнее время он сам не свой. Вместе с женщиной Райли поднялась по лестнице из отшлифованного дерева, единственная перила которой была прикручена к стене. Райли задумалась, как часто кто-то падает с открытой части лестницы с таким странным дизайном. На втором этаже дежурила медсестра в белом халате. Она казалась неуместной, как будто не имела никакого занятия. Дворецкий открыла дверь в спальню Марри и объявила посетителя, а когда Райли зашла внутрь, она ушла, закрыв за собой дверь. Марри лежал в огромной кровати посреди необъятной и пустой комнаты. До самого подбородка он был укрыт одеялом. – Спасибо, что пришли, – сказал он негромко. Он не предложил Райли присесть. Честно говоря, там и стульев-то не было. Райли почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. – Почему ты захотел встретиться со мной наедине? – спросила Райли. – Не знаю, – ответил Марри. Он подумал. – Я всё время напуган до смерти после того, как… это произошло. Почему-то я теперь не могу никому доверять – даже тем, кто охраняет меня и ухаживает за мной. Даже тем, кого я знал всю жизнь.