Эвника дала дочери платок. – Тиффани, ты не всё знала о Лоис, – сказала она медленно и осторожно. – Она была менее довольной, чем, вероятно, ты думала. Ей нравился колледж, но ей было там непросто. На неё давила необходимость хорошо учиться, чтобы её не лишили стипендии, кроме того, ей было тяжело жить не дома. Она начала принимать антидепрессанты и ходила к психологу в Бярсе. Мы с твоим папой думали, что ей становится лучше, но мы ошибались. Тиффани старалась унять рыдания, но всё ещё казалась очень злой. – Эта школа ужасная, – сказала она. – Я никогда туда не пойду. – Она не ужасная, – сказала Эвника. – Школа хорошая, просто требовательная. – Готова поспорить, что остальные девочки не считали её хорошей, – бросила Тиффани. Эприл с большим участием слушала свою подругу. – Какие остальные девочки? – спросила она. – Дианна и Кори, – ответила Тиффани. – Они тоже умерли. Эвника грустно покачала головой и сказала Райли: – В прошлом семестре в Бярсе покончили с собой ещё две девочки. Это был ужасный год для школы. Тиффани уставилась на свою мать. – То были не самоубийства, – сказала она. – Лоис так не считала. Она думала, что там что-то не так. Она не знала, что именно, но рассказывала мне, что это что-то очень плохое. – Тиффани, это были самоубийства, – устало сказала Эвника. – Все так говорят. Такое случается. Тиффани встала, её трясло от ярости и бессилия. – Смерть Лоис не просто «случилась», – возразила она. Эвника сказала: – Когда ты подрастёшь, ты поймёшь, что жизнь может быть безжалостней, чем ты думаешь. А теперь сядь, пожалуйста. Тиффани села в мрачном молчании. Эвника смотрела в никуда перед собой. Райли стало ужасно неудобно. – Нам совершенно не хотелось никоим образом вас тревожить, – сказала Райли Эвнике. – Простите за вторжение. Наверное, нам лучше уйти. Эвника молча кивнула. Райли с Эприл сами покинули дом. – Нам нужно было остаться, – мрачно сказала Эприл, когда они вышли. – Надо было задать больше вопросов. – Нет, мы лишь расстраивали их, – не согласилась Райли. – Это была ужасная ошибка. Неожиданно Эприл побежала от неё. – Куда ты? – в тревоге спросила Райли. Эприл направлялась прямо к боковой двери в гараж. Дверная рама была затянута полицейской лентой. – Эприл, не ходи туда! – крикнула Райли. Проигнорировав как ленту, так и мать, Эприл повернула дверную ручку. Дверь была не заперта и распахнулась. Эприл поднырнула под лентой и проникла в гараж. Райли побежала за ней, собираясь выругать дочь, но вместо этого собственное любопытство взяло верх и она осмотрела гараж. Внутри не было машин, из-за чего пространство, рассчитанное на три машины, выглядело пугающе пустым. Сквозь несколько окон проникал слабый свет. Эприл указала на угол. – Тиффани говорила, что Лоис нашли там, – сказала она. И точно, на полу место было отмечено малярной лентой. Под потолком там были широкие потолочные балки, а к стене была прислонена стремянка. – Пойдём, – сказала Райли. – Мы не должны здесь находиться. Она вывела дочь и закрыла дверь. Пока они с Эприл шли к машине, Райли мысленно представляла, как девочка вскарабкалась по той лестнице и повесилась. «Или что произошло на самом деле?» – задумалась Райли. У неё не было причин думать иначе. И всё же, она начала ощущать слабый намёк на сомнение. * Вскоре, уже вернувшись домой, Райли позвонила окружному патологоанатому Данике Селвз, с которой дружила уже много лет. Когда Райли спросила её о деле о смерти Лоис Пеннингтон, Даника была явно удивлена. – Почему ты спрашиваешь? – спросила она. – Неужели расследованием заинтересовалось ФБР? – Нет, это личное. – Личное? Райли заколебалась, но затем всё же произнесла: – Моя дочь – хорошая подруга сестры Лоис, она немного знала и саму погибшую. Они с сестрой Лоис никак не могут поверить, что девочка совершила самоубийство. – Понимаю, – сказала Даника. – Что ж, полиция не нашла следов борьбы. И я сама проводила тесты и вскрытие. Судя по анализу крови, за какое-то время до смерти она приняла большую дозу алпразолама. Думаю, ей хотелось быть «в отключке» настолько, насколько это возможно. Когда она вешалась, она, вероятно, просто не думала о том, что делает. Так ей было гораздо легче. – Похоже, дело ясное, – сказала Райли. – Я в этом уверена, – согласилась Даника. Райли поблагодарила её и повесила трубку. В этот момент спустилась Эприл с калькулятором и листком бумаги. – Мам, мне кажется, я доказала это! – взволнованно сказала она. – Это не может не быть убийством! Эприл села рядом с Райли и показала ей цифры, записанные на листке. – Я провела небольшое онлайн-расследование, – сказала она, – и выяснила, что на сто тысяч студентов колледжей семь с половиной кончают с собой. Это равняется семидесяти пяти десятитысячных процента. Но в Бярсе всего семьсот студентов, и из них трое считаются самоубийцами, покончившими с собой за последние несколько месяцев. Это равняется сорока трём сотым процента, что в пятьдесят семь раз выше среднего! Это просто невозможно! У Райли оборвалось сердце. Она ценила то, что Эприл так обдуманно подошла к вопросу. Это был взрослый поступок. – Эприл, я не сомневаюсь в твоих расчётах, но… – Но что? Райли покачала головой. – Они ничего не доказывают. У Эприл от недоверия широко открылись глаза. – То есть как это ничего не доказывают? – В статистике есть такое понятие как «выброс». Это исключения из правил, они идут вразрез со средними значениями. Это как последнее дело, над которым я работала – про отравителя, помнишь? Большинство серийных убийц мужчины, но есть и женщины. И большинство убийц любят смотреть, как жертвы умирают, но не эта. Так же и здесь. Нет ничего удивительного в том, что есть такие колледжи, в которых студенты чаще совершают самоубийства, чем предполагают средние значения. Эприл молча смотрела на неё. – Эприл, я только что разговаривала с патологоанатомом, который производил вскрытие. Она уверена, что смерть Лоис была суицидом. А она знает свою работу. Она эксперт в своём деле, и мы должны доверять её мнению. У Эприл от гнева посуровело лицо. – Я не понимаю, почему ты не хочешь доверять моему мнению хотя бы раз. Выпалив это, она унеслась наверх. «По крайней мере, она уверена, что знает, что произошло», – со стоном подумала Райли. Про себя Райли не могла сказать подобного.