Дина – Рыба! – довольно вскрикнула я, обрывая доминошную ветку. – Да, тебе снова везет! – возмущенный крик Лео в ответ. Парень, недовольно сопя, принялся собирать костяшки домино в коробку. А я, откинувшись спиной на плед, уставилась в небо. Наше родное голубое-голубое небо. На душе стало легко и спокойно, захотелось верить, что все будет хорошо. Так и раскинуть бы руки, и полететь в это безграничное голубое море. Я живу, я дышу, я радуюсь каждому мгновению, каждому дню, запретив себе бояться, думать о плохом и разочаровываться. Я решила просто верить и ждать. Верить в то, что любимый найдет меня, а я дождусь его. – Дина, ты опять мечтаешь? – Лео, задумчиво вертел стебелек клевера и сквозь свои забавные очки внимательно смотрел на меня. – Ага, – довольно жмурясь, подтвердила я. – А о чем? – как-то неуверенно спросил он. – Мм… о мире во всем мире! – смеясь, я прокричала ответ. Отдыхающие неподалеку на одной с нами полянке в ботаническом саду с усмешками покосились в нашу сторону. – Дурачишься, – обреченно вздохнул парень, но глаза его при этом улыбались. – Хотя так значительно лучше, чем тосковать в одиночестве в комнате. Лео часто тактично пытался выяснить причины моего подавленного состояния, стремясь облегчить мое горе и понять, чем можно помочь. Понятно, какое впечатление я произвожу – одинокая, беременная и брошенная, изводящаяся от тоски по любимому. Но расскажи я ему свою истинную историю, впечатление, надо думать, усугубится. Поэтому я всячески старалась избегать разговоров на эту тему. – Ну что, по мороженому – и домой? Поедание мороженого стало нашей приятной традицией. Гуляя каждый вечер, мы обязательно или покупали по рожку в киоске, или заходили в кафешку, чтобы заказать по порции. – Ты устала? Явная обеспокоенность Лео на мгновение напомнила мне другого заботливого мужчину, моего шаенга. – Нет. Но детки маме упорно подпирают диафрагму и дышать немножко трудно, поэтому хочу пройтись, – легко успокоила я спутника. – Да, не обижайся, Дина, но живот у тебя огро-о-омный! – рассмеялся парень. – Как вы с этим справляетесь, не представляю. – Вот такие мы, хрупкие, слабые женщины, – ехидно хмыкнув, поддразнила его в ответ. Приподнявшись, стала натягивать легкие балетки, а Лео, выждав, когда я встану, быстро свернул и убрал плед в рюкзак. Мы неспешно отправились по дорожке к выходу, уступая дорогу виртуозным велосипедистам и стремительным подросткам на роликах. – Ты уже думала об именах? – внезапно разорвал приятную тишину мой спутник. Как ни странно, но нет. На эту тему я как-то не задумывалась. Со всей этой круговертью с переносами из мира в мир совсем не до этого было. Да и скоротечная ниарская беременность была чужда моему менталитету, мне все казалось, что до придумывания имен времени еще вагон и маленькая тележка. Но темпы расширения талии негласно, но абсолютно категорично утверждали об обратном. А я сейчас единственный присутствующий родитель, и действительно, пора уже задуматься о таком важном вопросе. Мне всегда нравились имена простые, без вычурности и иностранной надуманности. Вроде Тани и Маши. Но для Ниара – а наши девочки все же часть того мира, эти имена звучат как-то… по-деревянному. Поняв, что озадачил меня не на шутку, Лео тихо присвистнул: – Дина, ты что, серьезно, еще имена не придумала? – Да вот как-то… не собралась. И тут снизошло озарение. Тания и Мариэ! А что? И нашим, и вашим! Что-то мое, исконное присутствует, но и дух волшебного мира их отца ощущается тоже. Да, именно так и назовем. В поддержке Нургха я не сомневалась. Просто чувствовала, что он поймет, сможет уловить то очарование, которое в этих именах ощущаю я. – Мариэ и Тания, – мечтательно протянула я вслух. Лео удивленно моргнул: – Как необычно! Как-то уж совсем непривычно, неповторимо даже, – изумился он. – А они у меня такие! Особенные и неповторимые и есть, – мягко улыбнулась я в ответ, – единственные в своем роде. Парень смутился от моего столь очевидного родительского фанатизма. Замолчав, он долго, пристально всматривался в мое лицо, не мешая предаваться фантазиям на тему исключительности и неповторимости моих детей. Внезапно остановившись, взял за руку и, взволнованно дыша, сказал поразительную вещь: – Дина, ты… очень нравишься мне! И если ты дашь нам шанс узнать друг друга лучше, я надеюсь, что ты тоже… – Парень смущенно умолк, подбирая слова. – Я хотел бы быть рядом с вами, заботиться, помогать. Впервые в моей жизни я была потрясена настолько, что лишилась дара речи. Глава 3 Нургх Что это за место? И что за странная иллюзия? И зачем она? Какой смысл в создании этого лабиринта несуществующих коридоров и комнат? Оглянувшись вокруг обычным взглядом, увидел все те же стены. Какая-то меняющаяся реальность! – Нургх, ты слышишь нас? – пронесся громовой рык Ригарда. – Не думайте о том, что ощущаете! Закройте глаза и просто идите вперед, не задумываясь о том, что можете врезаться в стену, – уверенно позвал друзей в ответ. А сам, переключившись на энергетическое восприятие, попытался изучить пространство рядом с собой. Создалось ощущение, что эта огромная пещера разделена на несколько кольцевых секторов или зон, находящихся на разных по высоте уровнях. Разница высот совсем небольшая, но вот их энергетическая запитка уникальна. Нигде на Ниаре я не встречал таких потоков! Чем ниже расположен уровень, тем большей концентрацией энергии он обладает. Все это я почувствовал так явственно, словно бы со стороны увидел объемную модель подземелья. Мы ступили на самое удаленное кольцо. А вот в центре, в углублении находится непосредственный источник этой энергии. И к нему меня потянуло с невообразимой силой. Но стоило только сосредоточиться на этом центральном направлении, устремив туда все ручейки своих сил, как в ответ от соприкосновения с мощным защитным полем, окружавшим границу центральной зоны, ударило волной чужой энергии. Даже физически я ощутил отдачу: тело дрогнуло, а внутренняя энергия, схлопнувшись, мгновенно свернула мои возможности до границ собственного тела. С трудом устояв на ногах, я невольно потер грудь, словно в реальном сражении растирая место ушиба. – Как это все понимать? Не веря глазам своим, внимательно рассматривая окружающее пространство, рядом стояли мои спутники. Ригард раз за разом поднимал руку и проводил ею по ближайшей стене. И тут же, сомкнув веки, делал резкий шаг вперед, проходя сквозь осязаемую преграду. Киен, сжав виски руками и опустив голову на грудь, пытался рассеять опутывающую нас чужую энергию. Сейчас энергетическим зрением я четко видел его попытки. Но редкие лучики его силы просто тонули в холодном мареве, окутывающем нас. – Тсс… Время что-то объяснять еще не пришло. Решившись на новый эксперимент, я увлек свои энергетические щупы ближе к целителю, заставляя их перехватывать импульсы его излучения, вплетаясь и многократно усиливая их. И вот уже от Киена во все стороны устремились хлесткие лучи блокирующей силы, заставляя этот чуждый нашему миру туман рассеиваться и отдаляться. – Что за свистопляска?! – первым произнес внезапно прозревший Ригард. И тут мы все разом ощутили и увидели резко изменившуюся окружающую территорию. Тьма исчезла, превратившись в тусклую мглу. А с ней испарились и поразительно достоверные иллюзии стен и переходов. – Странное место… Вновь Ригард выразил всеобщее недоумение. Больше всего подземелье походило на огромную лабораторию. Здесь работали группами, скорее всего над разными задачами. Рабочие поверхности, окруженные высокими махинами, названными Диной машинами, располагались компактно, небольшими островками, разбросанными по пещере на достаточном удалении друг от друга. Были тут отдельные зоны питания и отдыха, также равноудаленные от рабочих групп. В одной из них мы и оказались в прошлое свое пребывание в тайной части Оайзира. – Именно тут, скрытые от коренного населения этого мира, наши древние предки трудились над его изучением, – едва слышно произнес Киен. – И строили планы его покорения, создавая все существующие сейчас у нас обычаи и порядки, – согласно кивнул я. – Но это было давно. Пыль виднелась всюду. Она покрывала серебристым слоем длинные столы и неизвестные механизмы, клочками свисала со стен. – Какой смысл скрывать иллюзией лабиринта все это запустение? Мы все равно не умеем использовать приспособления древних. – Как-то слишком уж прагматично отнесся янтарноглазый к нашему открытию. – Но какая иллюзия! Она настолько жива и достоверна… В прошлый раз без моих усилившихся способностей мы не заметили подвоха. Кто был тот сапфировоглазый предок, что создал ее? – Есть еще что-то, там, в центре… И оно гневается, – шепотом перебил Киен, широко распахнутыми глазами вглядываясь в указанном направлении. Это немедленно вернуло нас к мысли об опасности, заставив собраться и сильнее сжать готовые к бою сорги. Меня охватил озноб. Быстро переключившись на другое восприятие, я отчетливо увидел еще один мерцающий подобно нам сгусток энергии. Той самой, холодной и чужой. Он двигался, направляясь к нам! Нитрок был прав – здесь действительно кто-то обитает. И как только этот кто-то понял, что его ловушка разгадана, а потенциальные жертвы вовсе не намерены добровольно становиться бесславным развлечением, решил сам перейти к активным действиям. – Приготовьтесь, – еле слышным шепотом предупредил друзей. – Оно приближается! Мы тут же размыто двинулись, соприкоснувшись спинами и принимая наилучшее положение для отражения атаки. Сорги замерли в руках, а магия засверкала на кончиках пальцев. Раздался смех. Жуткий, холодный, он устрашающим эхом разнесся по полости в горе, многократно отражаясь и звуча со всех сторон. Стало понятно, почему одинокие и ослепленные иллюзией шаенги сходили здесь с ума. – Прошли тысячелетия, а мужчины нашей расы все так же предпочитают сначала убивать и сражаться, а не беседовать и мирно познавать новое, – в наших головах одновременно прозвучал резкий голос. – Мы не собираемся убивать, готовы лишь защищаться! – спешно возразил я, пытаясь понять направление, откуда стоит ожидать появления владельца голоса. – Мужчины нашей расы? – перебив меня, резко переспросил Киен. – А вы кто… женщина? Мы с Ригардом застыли, потрясенные как самим предположением, так и подобной возможностью. Женщина народа шаенгов? Здесь все эти тысячелетия обитала единственная представительница нашей расы? Но как это возможно? Изумление заслонило даже страх.