– Без комментариев, – снова сказал Ригби. – Мы бы хотелось дать возможность высказаться детям Аманды Сомерс. Встал Логан Сомерс. – Мы с Изабель хотели бы сказать, что для нас это ужасный шок. Наша мать последнее время была в депрессии, но мы не понимали, насколько она отчаялась. Если бы мы только знали, если бы только увидели тревожные знаки… Он притворился, что слишком переполнен эмоциями, чтобы сказать что-то ещё, но Райли он не показался убедительным ни на йоту. Логан сел и заговорила его сестра, Изабель Уотсон, продуманным тоном раскаяния. – Нам с братом жаль, что мы не смогли этого предусмотреть, – сказала она. – Если бы мы только знали, возможно, мы смогли бы этому помешать. Райли была в изумлении и видела, что все, сидящие за столом, чувствуют то же. Гвалт поднялся ещё громче. Несколько репортёров желали знать, не покончила ли Аманда Сомерс с собой. Всё полностью вышло из-под контроля. Ригби громко произнёс: – Конференция закончена. Несмотря на громкие протесты журналистов, сотрудники службы безопасности больницы быстро выпроводили их всех из комнаты. Логан Сомерс и Изабель Уотсон тоже встали. Они со скорбными лицами церемонно поблагодарили каждого, а затем, довольные собой, ушли. Когда основная масса людей ушла, директор больницы Бриггс Ванамейкер потерял то немногое, что ещё оставалось от его тщательно подготовленного хладнокровия политика. Он рявкнул Ригби: – Я вам говорил не пускать ФБР на эту конференцию. Вам следовало меня послушаться. – Вы бы запороли всё ещё больше! – гаркнул в ответ Ригби. – Вам следовало бы благодарить меня и моих людей за то, что они спасли вас от вас же самого. Если бы пресса пронюхала, что происходит на самом деле, у вас было бы гораздо больше проблем, чем теперь. Райли больше не могла сдерживать своё негодование. – Чья вообще была идея устроить это чёртову конференцию? – сказала она, чуть ли не крича. Ригби и Ванамейкер в шоке повернулись к ней. Потом они переглянулись между собой как-то одновременно пристыжено и осуждающе. Райли поняла, что они задумали это всё вместе. Почему кому-то из них могло показаться, что это хорошая идея, она не могла и представить. Райли сказала: – Мистер Ванамейкер, не могли бы вы покинуть нас. Мне бы хотелось посовещаться с моими коллегами из правоохранительных органов. Совершенно запуганный, Ванамейкер взял то, что осталось от его достоинства, и покинул комнату. Райли посмотрела на Ригби и Сандерсона. – У меня тоже есть ряд вопросов, – сказала Райли, – и лучше бы мне получить на них ответы прямо сейчас. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Все глаза были направлены на Райли, никто не произносил ни слова, но её уши всё ещё звенели от гама, который царил в зале несколько минут назад. Но теперь здесь было не так душно, и дышать было легче. По крайней мере, теперь у неё есть внимание всех в комнате. – Всё это было просто балаганом, – сказала она, стараясь контролировать свою ярость. – Сейчас этим репортёрам известно ровно столько же, сколько агенту Джеффрису и мне. Насколько я понимаю, они информированы не хуже, чем все здесь присутствующие. И это большая проблема. Всё пошло наперекосяк. Она заметила, что двое человек в комнате кисло улыбнулись – Билл и доктор Шанкар. Они всё это время разделяли её негодование. Тогда Райли сказала: – Во-первых, о чём говорили сын и дочь убитой? Агент Хэвенс сообщил, что в теле жертвы были найдены следы таллия. Так при чём здесь самоубийство? Покончила ли Аманда Сомерс с собой на самом деле? Могла ли она принять таблетки или спрыгнуть с платформы и утонуть, или и то, и другое? Если так, то что мы все здесь делаем? Райли с облегчением увидела, что Приша Шанкар первая проявила желание высказаться: – Она не утонула. Это было первое заключение, к которому мы смогли прийти. И она вне всякого сомнения не кончала с собой. То, что вам сказали, правда. Мы нашли следы таллия в её организме. И даже если бы у нас ещё не было предполагаемой схемы отравления таллием, это не то вещество, которое кто-либо мог использовать для суицида. Билл что-то записал в блокнот. – О чём же тогда говорили её дети? – спросил он. На мгновение все замолчали. – У меня есть версия, – наконец сказала Шанкар. – Всем известно, что Аманда Сомерс ведёт отшельнический образ жизни. Готова поспорить, что она и её дети отдалились друг от друга много лет назад. Так что все их разговоры от том, в какой она была депрессии и как они за неё беспокоились – это бессовестное лицемерие. Прямо сейчас они рассчитывают унаследовать её имущество. Райли начала понимать, к чему клонит Шанкар. Она добавила: – А ничто не может так поднять посмертные продажи автора, как его самоубийство. Шанкар кивнула. – Верно. Это лучше, чем убийство, и намного лучше, чем несчастный случай или смерть по естественным причинам. Особенно для писательницы типа Аманды Сомерс. Это дополнит её и без того ощутимую загадочность. Теперь она не просто отшельница, но измученная и несчастная отшельница. Так и делаются литературные легенды. Райли подумала, что это похоже на правду. Очень даже. – Кроме того, – добавила она, – в таком случае не будет всех этих неудобных вопросов о том, кто её убил и почему. Шанкар кивнула и продолжила: – И могу поспорить, что новые книги Аманды Сомерс будут опубликованы в ближайшем будущем. Посмертные работы, одна за другой. Скорей всего их своруют из её записей и черновиков: всё то, что Сомерс никогда не позволила бы опубликовать, пока была жива. Это огорчило Райли. Она много лет ждала новый роман Аманды Сомерс, особенно продолжение про Эмерсон Дрю. Но это было совсем не то, на что она надеялась. И дети Сомерс определённо мутят воду для расследования этим разговором о самоубийстве. Шеф полиции Перри Маккейд гладил усы, с интересом вслушиваясь. – Как насчёт того, чтобы рассматривать в качестве подозреваемых её детей? – спросил он. Главный команды Сандерсон посмотрел на шефа подразделения Ригби. Райли почувствовала, что ошибка его начальника подстегнула его уверенность в себе. – Ничего нельзя сбрасывать со счетов, – сказал Сандерсон. – Но нам нужно связать их с другими отравлениями, – добавил Ригби, очевидно, стараясь восстановить авторитет. – Если Аманду Сомерс отравил тот же убийца. – Как по вашему, доктор Шанкар? – спросил Ригби. Прише Шанкар не требовалось время на раздумья. – Я совершенно в этом уверена с того момента, как увидела таллий, – сказала она. – Моя команда проверила коктейли, которые использовались для предыдущих двух жертв. Они очень сложные, и убийца оба раза менял рецепты. Смесь для Маргарет Джуэл содержала героин, антикоагулянт. В отраве Коди Вудса присутствовал гормон адреналин. Убийца пытался достичь разных эффектов и симптомов. Или же хотел замедлить смерть одного и ускорить смерть другого. Райли спросила: – Есть ли ориентировочная информация по коктейлю для Аманды Сомерс? Шанкар забарабанила пальцами по столу. – Слишком рано говорить, – сказала она. – Но в нём содержатся следы суксаметония хлорида. – А какой у него эффект? – спросил Билл. – Мышечный релаксант. Вызывает кратковременный паралич. Райли попросила Шанкар проговорить название вещества по буквам и записала его. Затем она повернулась к шефу полиции Маккейду. – Шеф Маккейд, я так полагаю, вы уже выслали полицейских на плавучий дом. Что им удалось обнаружить? Маккейд заглянул в записи. – Плавучий дом Аманды Сомерс располагается в закрытом районе, – сообщил он. – Мои люди разговаривали с охранником, который дежурил вчера вечером. Он впустил лишь одного посетителя. Аманда сказала ему, что ожидает гостью. Она сказала лишь то, что её спросит подруга, и ему следует впустить её. Она не назвала охраннику имя девушки. Мы спрашивали ближайших соседей, кто мог приходить к жертве, но они не имеют представления. Но мы ещё не всех опросили. – Охранник оставил описание? – спросила Райли. – Он сказал, что она ничем не примечательна – среднего возраста, рыжевато-каштановые волосы, одета в спортивный костюм.