Уже спустя двадцать минут Хейди стоит на лестничной клетке дома на востоке Хельсинки и дружелюбно улыбается взволнованной девушке, одетой в белую обтягивающую водолазку и черные джинсы стретч. Под водолазкой вырисовывается неестественно большая и упругая грудь. Строгий черно-белый наряд не может перебить уверенности Хейди в том, что это та еще девица. В пользу такого вывода говорит и толстый слой оранжеватого тонального крема, наложенного довольно небрежно: шея куда бледнее лица. Хейди всегда было сложно понять красивых от природы женщин, прилагающих все усилия для того, чтобы выглядеть хуже. Йенна приглашает Хейди к себе, та почтительно кивает. — Вы написали начальнику о том, что плохо себя чувствуете. Надеюсь, сейчас вам лучше? — интересуется Хейди. Йенна робко соглашается. Хейди сразу становится понятно, что никто тут и не болел. Она быстро получает от Йенны все необходимые сведения. Ответы настолько четкие и продуманные, что сложно не заподозрить предварительную подготовку к разговору. Вероятно, девушка старательно репетировала этот нейтральный и отстраненный тон. — И поздней ночью вы с Ларсом вышли из «Театтери», сели в такси и приехали к нему домой, верно? — уточняет Хейди, читая записанные показания Йенны. — Верно. — После двух? — Да. — В каком состоянии вы были? Вы хорошо помните дальнейшие события? Йенна растерянно пожимает плечами. — Есть ли вещи, о которых стоило бы поговорить заранее, дабы в дальнейшем избежать неловких ситуаций? — спрашивает Хейди, глядя Йенне прямо в глаза. Она тактично держит при себе вопрос о том, что такая девчонка вообще делала ночью в компании Ларса Сундина. Чем ей не угодили ровесники? Хейди выдавливает из себя мягкую улыбку, призванную усыпить нервозность девушки, как бы намекая на женскую солидарность в щекотливых вопросах. Она буравит Йенну взглядом в надежде услышать хоть что-то. Однако Йенна надежд не оправдывает, продолжая молча смотреть то на Хейди, то на кухонный уголок своей однокомнатной квартирки. На какую-то долю секунды в Йенне просыпается сомнение. Она даже открывает рот, но тут же закрывает. Как золотая рыбка. — Да блин, — в итоге сдается Йенна и беспокойно оглядывается по сторонам. Она переходит на шепот. — Эта история вообще вся какая-то грязноватая. На Клиппане нас было трое. Девушек, в смысле: я и еще две какие-то. Плюс Ларс, Элиас и Яакко. Вечером до меня стало доходить, что мы там как бы для развлечения, ну, вы понимаете. То есть я сложила в голове два и два, но все равно облажалась. Просто расслабилась. Я сквозь землю провалиться готова из-за того, что пошла к этому старику. Когда я очнулась под утро в первый раз, слышала, как Ларс с кем-то говорил по телефону, а потом ушел, — рассказывает Йенна и выглядит при этом действительно подавленной. — Пока я была в отключке, этот козел даже сделал пару снимков. — Ох, — сочувствует Хейди. Теперь она по-другому смотрит на Йенну. — А имена других девушек вы запомнили? Нарисованные брови Йенны на мгновение сходятся на переносице. — Алина и вроде Фанни, но я не знаю, реальные это имена или так. — Может, еще о чем-то хотите рассказать? — спрашивает Хейди, и Йенни ненадолго закрывает глаза. — Где-то в пять утра я ходила в туалет, а Ларс говорил по телефону. И, в общем, я увидела из окна, что внизу кто-то стоит. Будто ждет. — Где именно? — пытается уточнить Хейди. — Ну, под окном. Увидела, что внизу кто-то двигается, — говорит Йенна. — А когда зашла на кухню, это было позднее, Ларса уже не было, — заканчивает она и замолкает. — Вы разглядели этого человека? Мужчина, женщина? Высокий, низкий? — допытывается Хейди. — Не разглядела, извините, — Йенна смущенно смеется. — Мне тогда было очень плохо, ничем помочь не могу. Хотя подождите. Йенна находит в телефоне какую-то фотографию. Это селфи, которое она сделала напротив окна. — Сфоткалась тогда, — смеется Йенна, хотя ей, очевидно, противно. Но внимание Хейди уже далеко от Йенны или ее чувств. Она пытается увеличить изображение, чтобы получше рассмотреть пятна за Йенниным правым плечом. Там явно дерево, а на ствол опирается что-то темное. Все так расплывчато, еще и снято против солнца, но все же какая-никакая зацепка. Около ствола стоит силуэт. — Что, если этот тип меня увидел? — спрашивает Йенна. — Что, если он думает, что я его разглядела и теперь меня тоже надо убить? — Сомневаюсь, — успокаивает Хейди, хотя задается тем же вопросом. Человек, по следам которого они пытаются идти, пока для всех загадка. — Это мой номер, звоните в любое время, — говорит Хейди, протягивая Йенне визитку. — И большое спасибо, — добавляет она. Первый раз за день Хейди благодарит человека, причем искренне. 28 ИЮНЯ, ПЯТНИЦА, ХАРТОЛА Саана опять бродит по твиттер-аккаунту полиции. СообщенияПресс-службыПолиции @PoliisiTiedote 27.06.2019 Хельсинки: найден мертвым мужчина средних лет Саана мельком просматривает и другие заголовки, но смерть мужчины тут же приковывает к себе ее внимание. Саана кликает на этот твит. По ссылке открывается более подробная информация о случившемся. Хельсинки: найден мертвым мужчина средних лет 27.06.2019 У Королевских ворот крепости Суоменлинна обнаружен труп мужчины средних лет. Покойный — гражданин Финляндии, коренной финн, возраст — около 60 лет. Рост 183 см, худощав, светлые волосы. Полиция нуждается в показаниях очевидцев. Передать информацию можно по тел.: 0800-900333 или по эл. почте: rikosvihje.krp@poliisi.fi с темой «Труп у Королевских ворот» Саана закрывает «Твиттер» и уже тянется к иконке «Инстаграма», когда на экране появляется всплывающее уведомление о новом электронном письме. raija.oras@poliisi.fi Добрый день, я передал Ваши вопросы в ЦКП г. Миккели. С уважением, Райя Орас Саана перечитывает сообщение еще раз и думает, как быть. Например, что бы на ее месте сделал блестящий Харри Холе[25]? Пил бы виски, конечно, и в алкогольном дурмане вспомнил бы о том, что все время было перед носом. Саана терпеть не может виски — это раз, дело Сааны еще не обросло деталями, способными дать хоть какую-то зацепку, — это два. Попросту говоря, перед носом еще ничего не успело побывать, подсознание пока пустует. Саана помнит, как с удивлением читала о том, что чаще всего убийца — это кто-то из очень близкого круга, из семьи. Супруг, например. Подоплекой чаще всего служит любовь или ревность. Поэтому принципиально важно сначала собрать максимум сведений о жертве и ее отношениях с окружающими. А потом уже строить предположения. Тетя говорит, родители Хелены живут в Хартоле и до сих пор занимаются ягодами. Саана посылает в справочную службу запрос «ТОЙВИО ХИЛККА ХАРТОЛА» и сразу же получает в ответ контактные данные Хелениной мамы. Она уже почти готова позвонить, как телефон в ее руках неожиданно начинает вибрировать. На экране высвечивается неизвестный номер. — Саана, — отвечает она и ждет реакции. — Добрый день, вас беспокоит центральная криминальная полиция города Миккели, старший инспектор Салминен, — раздается из трубки. Саана в легком шоке. — З-здравствуйте, — слегка запинаясь, говорит она. — Вас интересовал давний случай, одно из хартольских дел восьмидесятых годов. — Да, все верно, я бы хотела ознакомиться с материалами по этому делу, — с жаром откликается Саана. Обалдеть, кто-то из ЦКП решил связаться с ней лично! — Наша полиция занималась этим делом, — коротко подтверждает Салминен. — Так я смогу взглянуть на бумаги? Этот старый случай интересует меня, поскольку, ну… интересует, в общем, и было бы здорово изучить то, что есть, — позорно сбиваясь, лопочет Саана. Да и откуда ей знать, как правильно разговаривать с представителями центральной криминальной полиции? — Сожалею, но материалы этого дела засекречены. Дело не раскрыто до сих пор. — Засекречены? — Саана сомневается, что правильно расслышала. Разве дела не устаревают за пару десятилетий, после чего материалы оказываются в общем доступе? Полицейский объясняет, что нераскрытое дело — это более сложный случай. Поскольку расследование было приостановлено, материалы засекречены. Ничто не может быть выдано постороннему человеку до тех пор, пока дело не закроют окончательно. — Но разве такие старые дела кто-то расследует? — спрашивает Саана. — Это не имеет значения, материалы никому не выдаются, пока дело не будет закрыто. Чтобы старое нераскрытое дело можно было возобновить, нужны либо новые открывшиеся обстоятельства, либо обвинение, основанное на конкретных доказательствах, — говорит мужчина и замолкает. Саана не знает, что ответить. — А бывает так, что старые дела вдруг обзаводятся новыми уликами? — Во-первых, по прошествии десятилетий вещественные доказательства успевают частично или полностью утратить силу, да и в целом вероятность появления новых улик или свидетелей ничтожно мала, — отвечает Салминен. — Хотя случается всякое.