27 ИЮЛЯ, СУББОТА, ХЕЛЬСИНКИ На звонок Яна Хейди отвечает сразу же. — Что случилось? — почти кричит Хейди, в ее голосе слышится страх. — Они нашли там Саану, — начинает Ян, а Хейди пытается понять по его интонации, к чему стоит готовиться. — Дом пытались сжечь, но патрульные успели вовремя, сработали быстро. Саану увезли. Ян ненадолго замолкает. — Ее чем-то накачали, но сейчас все хорошо, — голос Яна почти дрожит, из Хейди вырывается вздох облегчения. Спокойно, уже можно начинать дышать. — Из Тайнионвирты взяли образец жидкости. Думаю, Фальк топил мужчин в той же воде, в которой утонула Хелена, — продолжает Ян, резко меняя тему разговора. Ему приходится в очередной раз взять себя в руки из-за работы. — После инцидента в усадьбе Фальк, вероятно, сильно встревожен. Он понимает, что времени не осталось. Для нас это означает одно: нужно быть готовыми напасть, не ориентируясь ни на какие планы, выложиться по полной. Помни, что бы ни произошло, у нас уже есть ордер на арест. И необходимые основания для этого. Леонарда Фалька можно с полным правом отправлять за решетку. Он нужен нам живым или мертвым, — говорит Ян. — Убедись, что Мертанен дома. Скрываться уже нет смысла. Иди к нему и держись рядом. Я отправлю туда патруль для наблюдения за улицей, — говорит Ян и отключается. Он поедет в Хельсинки. Есть основания полагать, что и Фальк на пути туда, если уже не прибыл. Хейди тоже отключается. Ситуация достигла своего предела. Хейди делает глубокий вдох, ощущая напряжение во всем теле. Как заставить Мертанена впустить ее? Вдруг гаснет свет на верхнем этаже. Хейди надевает куртку на бронежилет, проверяет, правильно ли лежит пистолет — так, чтобы в случае необходимости достать его за пару секунд. Она тихо закрывает дверцу автомобиля, беззвучно ставит его на сигнализацию и в полумраке бежит к стене дома. Хейди осторожно движется к входной двери и нажимает кнопку звонка. Последний взгляд на двор — пусто. Фалька нет. Хейди встает в центр освещенного фонарем участка под дверью и ждет, когда Мертанен откроет. — Откройте, босс, это важно, — кричит Хейди, надеясь на здравомыслие Мертанена. Вскоре слышится лязг цепочки, открываются замки, раздаются щелчки. Хейди вымученно улыбается и кладет одну руку рядом с оружием. — Ничего я у вас не куплю, — подшучивает Мертанен, открывая дверь, и Хейди неловко усмехается. — Чего нужно? — спрашивает он, и едва Хейди открывает рот для ответа, как ее ударяют прямо по голове. Женщина падает без сознания. Все происходит так быстро, что Хейди просто не успевает отреагировать. Она удивленно падает на землю и уже не чувствует, как хитрый босс затаскивает ее в дом. Из Хартолы Ян добирается до места за два часа и восемь минут. Саану отвезли на осмотр в Ювяскюля. Врач скорой помощи помог ей немного прийти в себя. Ян паркуется рядом с Хейди и осматривает окрестности дома. Он сразу же замечает неподалеку полицейскую машину. Решает сходить к патрульным. Хейди в доме, патрульные ждут Фалька на улице. Пока все идет по плану. Единственное, что вызывает у Яна какое-то подспудное беспокойство, — это сам приход убийцы. Не факт, что он появится на пороге дома Мертанена. До этих пор Леонард Фальк встречался с жертвами на нейтральной территории. Ян стучится в окошко патрульной машины, ожидая, когда оно начнет опускаться. — Ну, как у вас тут? Нормально? — спрашивает Ян, приветствуя двух знакомых полицейских. Они договорились никому не отчитываться о слежке, пока ситуация не разрешится. Этим двум парням в машине Ян доверяет как себе. — Да, о’кей. Мы прибыли на место и заметили в той стороне машину Нурми. Скорее всего, она уже внутри. В доме никакого движения не было. На улице тоже ничего необычного не происходило. Так, парочка собачников проходила — и все. И это за последние пару часов. — Понял, спасибо, — говорит Ян и возвращается к машине. Он пытается набрать Хейди, но та не отвечает. Посылает ей сообщение («Все ок?») и садится ждать ответ. Она не вышла бы из дома Мертанена до того, как все разрешится. Будь воля Яна, он лично повязал бы этого Фалька. Открыв «Вотсапп», Ян отправляет Саане сердечко и снова ждет. Его что-то тревожит. Подсознание не прекращает работу, Ян прокручивает в уме сложившуюся ситуацию. Может, он где-то промахнулся? У Фалька было около десяти часов, чтобы доехать до Хельсинки из Хартолы и отыскать Мертанена, размышляет Ян. Эта мысль не дает покоя. Если подсчеты верны, то все уже должно начаться. Ян смотрит на дом Мертанена. Вроде бы все идет гладко. Начинает вибрировать телефон: от Сааны пришло два сердечка. Ян бросает взгляд на время, 23:17, выходит из машины и решительно направляется к входной двери. Подозрительно долго ничего не слышно. Почему? Ян еще раз оборачивается по сторонам — все в порядке, — он останавливается у самого входа и нажимает кнопку звонка. Никто не спешит открывать. Ян переступает с ноги на ногу и приоткрывает заслонку почтовой прорези. Наклоняется, чтобы лучше вглядеться в прихожую. И тут он вздрагивает: прямо на полу лежит тело. Проходит мгновение, прежде чем до мозга доходит, кого именно видят глаза. Хейди. У Мертанена в прихожей лежит Хейди. — Заходим! — яростно кричит Ян патрульным. Поначалу черное поле перед глазами Хейди словно начинают прорезать светящиеся зубчики пилы. Вспышка — боль, вспышка — боль. Невыносимо ноет затылок. Хейди открывает глаза и чувствует сильную хватку на своем плече. Ее кто-то трясет. Хейди с трудом поворачивает голову в сторону мучителя и узнает Яна. Какого хрена? Что происходит? Хейди садится прямее, чувствуя, как Ян старается ей помочь. Он очень встревожен. Хейди моментально приходит в себя, мысленно воссоздав всю картину. Где Мертанен? И где Фальк? Она знает, Ян удивлен тому, что ее интуиция внезапно дала осечку, однако ему хватает такта промолчать. Оказывается, у черного столько оттенков. Чисто технически Хейди нигде не ошиблась. Она просто на какую-то секунду приняла небезопасное положение, тут-то Мертанен и пропал. Они хотели сделать его наживкой, наивные. Мертанен привык сам диктовать условия. Кажется, будто Хейди сейчас стошнит. Ян приносит ей стакан проточной воды и говорит, что отправляется на поиски Мертанена. Хейди глотает прохладную жидкость и обдумывает ситуацию. Ее бесит, что тело еще не вернулось в норму. Форс мертв. Эскола мертв. Сундин мертв. Все, кто имел отношение к той старой истории. Мужчины, которые злоупотребляли своей властью, и мститель, методично вершащий свое правосудие в отношении этих порочных королей. Остался лишь Мертанен. Хейди прикидывает, по силам ли ему убить Фалька. Если да, то они с Яном могут потерять работу. Или убийца успешно завершит начатое и убьет Мертанена. Хейди с шипением поднимается на ноги и одергивает себя: нехорошо так думать. Она втайне надеется, что, позволив Мертанену сбежать, оказала миру большую услугу, несмотря ни на что. Что Мертанена ждет печальный конец, а ее, Хейди, неосмотрительность станет маленьким тихим проявлением солидарности с потерянными душами. С молоденькими настрадавшимися девочками. Я Я думаю о церкви, во власти которой находилась вся королевская община. О том, как ее каменный силуэт преследовал каждого жителя, прогуливающегося по центру. О том, как почитала община свое огромное кладбище, поглощавшее все вокруг. И о том, как посреди праведного городка пастор нашептывал всякое невинным девочкам, заманивая их в ловушку. Весной он проводил инспекцию. Тщательно осматривал всех общинных девушек-ровесниц. Оценивал фигуру, изучал характер. Узнавал, как дела в семье, — искал проблемных. По окончании конфирмационного лагеря этим избранным предлагали стать вожатыми. Начиналось все тихо и невинно, с мелких знаков внимания, почти незаметных для самих девушек. Пастор терпеливо выслушивал их, поддерживал. В таких задушевных беседах было очень удобно льстить, зазывать девушек в свои сети. Он всегда говорил, что конфирмация — важнейший ритуал взросления. Путь от неведения к знанию. Билет в большой мир взрослых людей. И под конец, нащупав подходящий момент, пастор жертвовал свою девочку всему братству. К девушкам относились как к свиньям, идущим на заклание. Сперва их откармливали вниманием, поддержкой и любовью. Затем — комплиментами и помощью. И в день, когда они достигали нужных пропорций, когда их тщеславие, жажда приключений и потребность во внимании как следует разрастались, их нежные поросячьи тельца шли на удовлетворение чужой похоти. А тех, кто сопротивлялся, без зазрения совести забивали. Каждой клеточкой своего тела ощущаю я эту ненависть. Направленная против преступной несправедливости ненависть вдохновила мое истерзанное болезнью тело на поступок, который, вероятно, станет для меня последним. Я смотрю на часы. Мертанен должен быть здесь. Я смотрю на машину вдалеке, на силуэт манекена, посаженного за руль, и снова скрываюсь в тени. Проходит мгновение — и раздается первый выстрел. Из своего укрытия я наблюдаю, как Мертанен приближается к машине, одновременно обстреливая ее. Что ж, пусть стреляет. Наблюдать за его неуверенностью, конечно, приятно, но я все же начинаю подкрадываться к своей последней жертве. Пистолет в моей руке кажется одновременно тяжелым и очень хрупким. Я думал, Мертанен захочет поговорить, однако выстрелы красноречиво обнажают его намерения. Сейчас я не стану следовать сценарию. Даже слушать оправдания не стану. Все уже сказано, все уже сделано. Сейчас я просто застрелю его. И буду стрелять до тех пор, пока из тела последнего короля не вытечет вся жизнь. 27 ИЮЛЯ, СУББОТА, ХЕЛЬСИНКИ Расстреляв первую обойму, Мертанен замирает в ожидании. Он глубоко вздыхает. Грудь тяжело вздымается, нервы натянуты как струны. Он хочет еще немного подождать, убедиться, что никто в машине не подает признаков жизни. Не убийца, а идиот какой-то. Наивно полагал, что Мертанена можно втянуть в разговор, запугать, прижечь клеймом и убить. Как остальные-то согласились принять подобную смерть? Мертанен вглядывается в салон автомобиля через окна. Признаков движения нет. Он еще раз осматривается по сторонам. Чисто. Сзади — пустота, впереди лишь эта машина, за которой уже берег и море. Ни души. Вернее, одна душа. Темная душа убийцы, летящая прямиком в ад, туда, куда Мертанен ее только что собственноручно отправил. По асфальту Мертанен ступает почти бесшумно. Разве что на каждом шаге немного поскрипывают кожаные ботинки. До водительского окна остался один метр. Мертанен еще разок поворачивается, а потом резко наводит пистолет на мертвое тело убийцы. Он целится из пистолета в нечеткий силуэт — и мгновенно бледнеет. На месте водителя сидит манекен. Кровь будто покидает его пульсирующие сосуды, выливаясь из тела маленькой чернеющей струйкой. Мертанен успевает услышать за спиной шаги, прежде чем беспомощно валится на асфальт с высоты своего роста. Пуля прошивает голову насквозь. Затем воздух прорезает целая волна бесшумных выстрелов. Пуля в грудь, пуля в сердце, пуля в мошонку, пуля в плечо, пуля в колено, пуля в глаз. Я с наслаждением наблюдаю за тем, как этот высокомерный мерзавец понимает, что ошибся. И спокойно жму на спусковой крючок. Я не уверен, что представлял все именно так. В любом случае точка поставлена, черта подведена. Эта смерть принесет с собой успокоение. За ненависть платят ненавистью. Я заберу эту жизнь, а потом покончу со своей. Эпилог 10 АВГУСТА, СУББОТА, ХЕЛЬСИНКИ Идет вторая неделя принудительного отпуска, назначенного Яном. Точнее, выходные первой. Впереди еще много дней, и Хейди не имеет ни малейшего понятия о том, как все это богатство использовать. Сомнения по поводу сегодняшнего дня было решено залить алкоголем. Она сидит в «Геркулесе» с друзьями и уже, ну, слегка подшофе. С виски в голове она способна даже отпускать все проблемы и наслаждаться моментом. Алкогольные яды вытравливают из ее сознания дурацкие мыслительные цепочки и завихрения. Только изнурительная тренировка или спиртные напитки способны освободить Хейди от всего на свете, особенно от себя самой. Хейди заказывает очередную порцию виски, открывается входная дверь. Белые волосы, прямая спина. Хейди мгновенно ее узнает. Она инстинктивно оглядывается по сторонам в поисках пути отступления, однако понимает, что убежать не сможет при всем желании. В баре тесно, и разминуться довольно сложно. Друзья удивленно смотрят на Хейди. Сейчас-то что? Волна стыда накрывает Хейди с головы до ног. Она лично несет ответственность за то, что Юлию подозревали в убийстве. После того случая они не виделись. Юлия вольна сама решать, как быть — оставаться или уходить. Можно просто осесть где-нибудь подальше от Хейди и «Геркулеса». Есть еще вариант — притвориться, что Хейди тут нет, чтобы та сама тихонечко ретировалась. По-хорошему, стоило бы оставить «Геркулес» Юлии. Хейди прекрасно понимала, что рано или поздно они встретятся. Хельсинки не то чтобы огромный город, а лесбийский Хельсинки — и того меньше. Да и тренируются они в одном месте. Хейди как бы невзначай посматривает на Юлию. Выглядит неплохо. Почему она еще не пронзила Хейди ненавидящим взглядом? Стакан с виски опустел, и Хейди принимает решение. Она не трусиха. Лучше встретиться с Юлией сейчас, иначе можно бесконечно друг от друга бегать. Хейди делает глубокий вдох, слезает с барного стула и нехотя идет к Юлии. Та увлеченно изучает свой смартфон, а Хейди уже не уверена, что ее вообще заметили. — Привет, Юлия, — говорит Хейди, ожидая, когда Юлия оторвется от телефона. Подняв глаза, Юлия искренне удивляется. Она смотрит и ждет. Хейди представляет себе ее мысли: «Какого черта ты тут встала?» — Ты по делу или что? — спрашивает Юлия, снова утыкаясь в экран телефона. — Хочу попросить прощения, — говорит Хейди и понимает, что ей и правда очень жаль. — Я жестоко ошиблась в выводах, — уточняет она. Когда признаешь ошибки вслух, они становятся немного меньше. Сначала Юлия не говорит ни слова. Хейди растеряна. Она смотрит на стол, за которым сидят друзья. Отчаянно хочется оказаться рядом с ними. — Ты ошиблась, — повторяет Юлия, с вызовом глядя Хейди прямо в глаза. — И признаешь это? Хейди робко отвечает на ее взгляд и послушно ждет приговора. Она подчинится, даже если Юлия скажет больше не показываться в стенах «Кабельного завода» или решит, что отныне «Геркулес» — ее личные владения. Важнее свести на нет эту ужасную ситуацию. А выпить Хейди может и в другом месте. — Меня тронуло, что ты повинилась вслух. Немногие так умеют, — говорит Юлия, кладя телефон в карман. — Ты просто делала свою работу. Слова Юлии сбивают Хейди с толку. Понимания она никак не ожидала. — Можно угостить тебя выпивкой? — выпаливает Хейди. Опрометчивый поступок. Она же просто хотела избежать связанной с Юлией неловкости, а теперь сама предложила вместе выпить. Юлия тоже сомневается. Хейди считает это признаком того, насколько Юлии неприятна ее компания. — После примирительного виски я оставлю тебя в покое, — добавляет Хейди, после чего Юлия довольно кивает. Принесенные извинения придают Хейди храбрости открыто взглянуть на Юлию. Она смешала все карты Хейди. Сначала удивила внезапным флиртом, по швам разорвав первое впечатление. После отличного секса и совместной ночи Хейди позорно скрылась, не говоря ни слова. Потом всплыла вся эта история с причастностью к делу. У Хейди голова шла кругом от неожиданных подозрений. На пару недель Юлия исчезла со всех радаров. Пережидала опасность, теперь-то Хейди это знает. И вот, готовая гордо встретиться с презрением Юлии, Хейди видит в глазах женщины что-то новое. Среди строгости, упрямства и подавленных эмоций неуверенно проступает дружелюбие. Своеобразная помесь любопытства и понимания. Это просто женщина. И все так, будто они, несмотря ни на что, всегда были на одной стороне. Юлия переводит взгляд на стакан с виски. Она готова произнести тост.