На улицу не выпустила охрана. Взяли под локти, повели в какие-то закрома, кабинет без окон. Усадили на стул. Убивать, что ли, будут? Через минуту вошёл Роберт. Посмотрел строго. – Как ты узнала? Ну тут любой бы разревелся. Вот и Анна не стала скромничать. Роберт сказал «ну-ну, ты ж моя хорошая» и обнял. В первый раз. Ничто так не усиливает слёзы, как попытка их сдержать. Анна устроила потоп. Роберт просил прощения. Сначала он не поверил. Понятно почему. Потом спросил у секретаря печать, просто так. Оказывается, печать кто-то унёс. Димант и Гиртс на звонки не отвечают. Роберт сказал, что закопает обоих и сверху посадит какое-нибудь вонючее растение. Для описания их поведения Роберт не мог подобрать точных слов. И что делать – пока не понятно. – Я знаю, что делать. Я пока сюда ехала, всё придумала – сказала Анна ломким от слёз голосом. Тут шеф подошёл и поцеловал подчинённую в губы. Неожиданно для охранников. Видимо, из большого уважения. Государственный Регистр – организация бездушная и потому демократичная. Миллионеры и башмачники сидят в одной очереди, хоть и с разными настроениями. Башмачники трясутся от страха. Они пришли клянчить и унижаться. Миллионеры наслаждаются жизнью даже в этом скучном месте. Ожидая вызова, директоры Гиртс и Димант говорили о важном. Где чей кабинет обустроят и кто какую машину купит. Три дня оценок и проверок истекли. Четыре десятка магазинов, семь предприятий и один автопарк теперь принадлежали им. Осталось заплатить, расписаться, тиснуть печать и получить удостоверения. В окошко кассы Гиртс сунул корпоративную карту. – Транзакция не проходит, – сказала кассирша голосом игрального автомата. – А вот эта? – Тоже не проходит. – А наличные? – Нельзя. Услуга должна быть оплачена со счёта одного из предприятий, участвующих в сделке. Гиртс и Димантс заподозрили неладное. – Он догадался. Заблокировал счета. – Что-что, а чуйка у него отличная. Надо найти фирму, о которой он не знает. Или не помнит. Такая фирма нашлась. Одинокая сапожная мастерская в глухой провинции. Оплата пошлины превышала годовой бюджет мастерской. Но юристам всё равно. Полдня потратили на банковское перечисление. Махинаторы вернулись в здание Регистра. Подписали, пропечатали. Помощница нотариуса пошла визировать оттиски и подписи, но сразу вернулась. – Не понимаю, в чём дело, сделка заморожена. – Как заморожена? – Тут пишут, печать объявлена утерянной. – Путаница какая-то – удивился Гиртс. – Мы уладим это в течение часа – сказал Димант, вытирая платочком холодный пот. Чтобы вернуть награбленное, пришлось судиться. В женщине-судье боролись собственно женщина и должностное лицо. Первая знала, что истец негодяй. Потому что певицу Джудит нельзя насиловать, несмотря на её творчество. Даже если кто-то поёт ужасно (сама судья любила джаз), эта кто-то вправе сама решать, будет у неё секс или нет. Мошенники Гиртс и Димант тоже были неприятны. Закон они, строго говоря, не нарушили. Но суд такое место, где справедливость борется с добром. Для вынесения приговора судья захотела определить степень духовного разложения истца. Неожиданно для присутствующих, вне связи с сутью дела она спросила: – Гражданин Вульф, как вы попали в гостиничный номер певицы Джудит в день, когда… Ну вы понимаете. Роберт насупился. – А какое отношение имеет то приключение к этому? Судья: Здесь я решаю, что к чему имеет отношение. Отвечайте на вопрос. Роберт: Ваша честь. Номер, где ночевала Джудит, был забронирован на имя моего секретаря-референта. Я шёл к ней. Исключительно с деловым вопросом. Судья: Верно ли я понимаю, ваша секретарь-референт – это присутствующая здесь Анна Дрешере? Роберт: Именно так, ваша честь. Судья: Зачем же вы проникли в номер секретаря? Ведь было уже глубоко за полночь? Роберт: Хотел напомнить, что утром рано вставать. Была запланирована встреча с клиентом. Я не знал, что девушки поменялись номерами. Мы поговорили, обсудили недоразумение, даже посмеялись. Вышли в коридор. Проходившие мимо люди оказались журналистами. Они увидели в нас возможность для скандала. Я не пытался предотвратить съёмку, произошла небольшая стычка. Ошибочно пострадал портье. Судья: Достаточно. Опишите свои отношения с женой. Роберт: Прекрасные. Люблю её и больше никого. Я совершенно не ходок. Жена это знает и полностью мне доверяет. Судья: Зачем же вы вломились в номер помощницы в три часа ночи? Разве она не умеет заводить будильник? Роберт: Большой бизнес – дело круглосуточное. Анна же после праздника могла что-нибудь напутать. Судья некоторое время размышляла, недовольно поджав губы. Разглядывала по очереди Роберта и Анну. Судья: Анна, каким образом в вашем номере оказалась певица Джудит? Анна: Мы немного выпили. Зашли ко мне за средством от головной боли. Я искала таблетки, она уснула. Я отправилась в её номер. Судья: зачем же Джудит выскочила в коридор, если её никто не трогал? Зачем сказала, что подверглась насилию? Анна: С вечера мы говорили о возможности вирусной рекламы. О том, как здорово было бы разыграть директора компании Роберта Вульфа. Возможно, Джудит отважилась на экспромт. Роберт смотрит на Анну. Брови его уползли бы ещё выше, но лоб уже закончился Судья: Попробуйте описать ваши отношения с начальником. Анна: Рабочие. Если было бы иначе, мы бронировали бы один номер на двоих. Судья: (наклоняется к секретарю и шепчет прямо в ухо) Какой скучный финал. Лучше бы не спрашивала. Секретарь объявляет перерыв. После перерыва просит всех встать и заслушать решение суда Судья: Волею, данной мне республикой, рассматриваемые здесь (длинный перечень документов и дат) объявляю недействительными. Все пассивы, предметы данного разбирательства, возвращаются в собственность прежнего владельца Роберта Вульфа. Дело о возмещении убытков будет выделено в отдельный процесс. О времени его будет объявлено в свою очередь. Дело объявляю закрытым. Истец, передайте соболезнования вашей жене. Впредь, занимаясь вирусным маркетингом, думайте о чувствах ближних. Иначе займёте место своих бывших директоров. Выгнать жуликов мгновенно не позволял трудовой кодекс. Роберт понизил их в должности. Один стал дворником, второй вахтёром. Через месяц обоих уволили за систематические прогулы. Суд прошёл, дела наладились. Роберт всё равно хмурился. Однажды он спросил: – Про вирусную рекламу правда? – Нет. – То есть, ты просто так ляпнула? – Я импровизировала. Хотя у Джудит есть продюсер, Альфред. Он что-то такое говорил. – Тащи-ка сюда этого Альфреда. У «Ro&Ro» сотни деловых партнёров. Поди объясни каждому, что фирма стабильна, бизнесу ничто не угрожает. Пришлось восстанавливать договоры. Заканчивались одни совещания, тут же начинались другие. От кофе и бессонницы звенела голова. Финансовые раны затягивались медленно и больно. Неожиданно скандал оказался полезен. При Анне партнёры становились сговорчивей. Бизнесмены, сплошь мужчины, знали, что такое любовница. Путь от голой ноги секретарши, от пуговицы на форменной блузке до финального скандала с женой всем был известен. Стремление богатого человека сделать счастливыми как можно больше женщин и чудовищное непонимание со стороны общества были общей болью. В присутствии Анны Роберту давали такие поблажки, каких не получил бы и папа Римский, со всей его добродетелью. Но реноме конторы, где творятся непотребства, не давало покоя. Лечить комплексы и позвали Альфреда. Смешной человек. Тощий, экзальтированный, в вечном восторге от всего, даже от укуса комара. (Боже, смотрите какой у него хоботок! Хобот! Хоботище! Он проткнул меня насквозь!) Альфред выглядел абсолютно бестолковым. Роберт сомневался, умеет ли он шнурки завязывать. Но Джудит велела довериться своему продюсеру. Альфред затребовал пачку денег. Забронировал весь этаж в той самой гостинице. Пригнал две бригады киношников, нашёл тех самых журналистов, даже побитого портье приволок. Каким-то чудом всех помирил. Самого Роберта уговорил бегать с голым торсом по коридору. Он показывал Джудит, как правильно изображать истерику. Закидон должен выглядеть искренне и лживо одновременно. Два коллектива киношников снимали друг друга. Сам Альфред визжал, скандалил, глотал таблетки, иногда и швырялся ими. Раз в полчаса он обещал умереть, тогда его просили умирать скорей. Общего замысла никто не знал. Возможно, его и не было. Просто одна команда кричала «мотор», потом вторая кричала «мотор». Журналисты и портье принимали дурацкие позы, совершали странные поступки. Всё по инструкциям Альфреда. Никогда ещё Анне не было так весело. Три дня первозданного хаоса. Роберт говорил, что никогда ещё не тратил деньги так бесполезно. После этого Альфред вытряс из Роберта и вторую пачку. Что-то монтировал целый месяц в компании наркоманов с синими лицами. Итоговый ролик назывался скромно: «Как снималась лучшая вирусная реклама этого года». Сначала некий «разоблачитель» сообщал зрителю, что скандал тщательно спланирован и подстроен командой певицы Джудит и маркетологами «Ro&Ro». И что тому есть доказательства. В руки разоблачителя попали рабочие материалы… Вот хитрые рекламщики сидят и сочиняют сценарий. Спорят и смеются в удачных местах. А вот гримёры рисуют Роберту следы ногтей на спине. Следующая сцена – костюмеры разрывают на Джудит ночную сорочку. Разрыв выглядит неестественно, рвут ещё одну. Вот Альфред лично показывает Анне, как ведут себя развратные этуали. Очень достоверно показывает, не всякая женщина так сможет. Потом каскадёры обучают Роберта бить портье так, чтобы тот не помер. Съёмки драки в коридоре заканчиваются счастливым смехом, объятиями и криком «Снято». Совсем в финале Джудит целует зрителя сквозь объектив камеры и на стекле остаётся помада. Ролик этот собрал миллионы просмотров и получил награду на фестивале рекламы. Компания «Ro&Ro» получила премию за лучшее видео и приз от ассоциации интернет-маркетинга. Жена Роберта сказала, что гордится мужем. Он её счастье, умница и лучший на свете человек. И она никогда не сомневалась в его верности. И розыгрыш сразу раскусила. Она считает, весь замысел великолепен. Даже гениален.