– Ты убила чудище, которое практически невозможно убить. – Атли был безукоризненно вежлив. – Будь ты на нашем месте, тоже бы сгорала от любопытства. Или это один из тех вопросов, которые неприлично задавать чародейкам? Ярослава сощурилась и продемонстрировала белые зубы то ли в кровожадной улыбке, то ли в дружелюбном оскале. – Я нашла в ваших закромах полезную игрушку. – Она отстегнула от пояса меч в ножнах и бросила его на стол. Медвежья морда навершия скалилась, подобно самой Ярославе. В миг, когда её пальцы разжались и меч оказался на столе, образ Ярославы померк и съёжился, и перед Атли уже сидела уставшая женщина с осунувшимся лицом и глубокими тенями под глазами. Царица исчезла, оставив вместо себя лишь бледную тень. – Так это и есть Велесов меч? – Лель склонился над оружием, предусмотрительно спрятав руки за спину. Трогать артефакты голыми руками чаще всего было плохой идеей: никогда не знаешь, какая магия в нём таится и чем она обернётся для тебя. Особенно если артефакты носили имена богов. – Как ты узнала о нём и почему решила выкрасть? – Аньяну, казалось, меч нисколько не заинтересовал. Она хмуро глядела на Ярославу, голос звучал отрывисто и жёстко, так что Атли подумалось, что Лель был прав, заметив, что Аньяна успела принять венец власти. Что ж, может быть, оно и к лучшему. – А теперь давай попробуем сложить два и два. – Ярослава подалась вперёд и облокотилась на стол, подперев кулаком подбородок. – Мира была моей наставницей и везде таскалась с этим мечом. Я бы сказала, что она заменила мне мать, но это было бы слишком сентиментально, а я сейчас не в том настроении. Разумеется, я знала, что это за меч. Но, Аньяна, выкрасть? Что за странные обвинения? – Ты взяла его из хранилища, никому не сказав, – настаивала Аньяна. – А должна была? Прости, я упустила момент, когда обязалась отчитываться перед тобой о каждом своём шаге. Я зашла в хранилище и взяла необходимое. Как это сделал бы любой другой капитан на моём месте. И если бы этот ваш престарелый хранитель – как его? – получше соображал и не зевал, то, может быть, заметил бы, какое именно оружие взяла я и мои Соколы. – По крайней мере, мы теперь знаем, что это были не чернокнижники, – рассеянно пробормотал Лель себе под нос, всё ещё разглядывая Велесов меч. – А меч лучше вернуть обратно в хранилище. – Чернокнижники? – Ярослава вскинула брови. – Вы решили, что в гарнизон пробрались чернокнижники? Хотя… – Она задумалась и откинулась на спинку стула. – Чернокнижники объяснили бы появление Аспида в городе… Чернобог даровал им способность управлять нечистью, а Аспид вряд ли явился бы в город по своей воле… – Мы тоже так решили, – сказал Атли. – А ещё, похоже, Аспида, которого ты убила, звали Жнец, и он был одним из трёх Аспидов Великой Войны. Лицо Ярославы вытянулось. – Это невозможно, – резко сказала она и осеклась, замерла, глядя куда-то перед собой. Атли даже показалось, что в глазах её промелькнул страх. Она покачала головой и тихо повторила самой себе: – Этого не может быть. Они не могли… всё это время… – Что ты говоришь? – Атли наклонился ближе и прикоснулся к спине Ярославы. Она вздрогнула и отстранилась, вскинув на него полные слёз глаза. – Вы… боги, я не верю, что говорю это, – она схватилась за голову, – но вы поверите мне, если я скажу, что, возможно, всё это время в гарнизоне жил Аспид? Атли с Аньяной переглянулись. Так, значит, это всё правда. Ярослава восприняла их взгляд по-своему. – Вы решите, что я сумасшедшая, но… – Мы нашли отчёты Аргорада, – сказал Атли с молчаливого согласия Аньяны, – где он писал, что Жнеца пленили. – Боги! Великие боги! Я говорила Мире, что это опасно! – Ярослава зажмурилась и обмякла на стуле. – Она заверила, что Аргорад уничтожит Аспида, как только изучит, что он не представляет опасности для людей. Но они что… держали его тут все эти годы? Вот! Вот к чему приводит ваша хвалёная независимость! К смертям! – Как ты узнала об Аспиде? – Атли постарался вернуть Ярославу в нужное русло. – Мира решила, что Аргораду нужен помощник, который сможет стеречь Аспида, пока он его… изучает. – Ярослава скривилась. – Я отказалась. Не простила бы себе, если бы он… вырвался по моей вине. Боги, я даже подумать не могла!.. – Ты знаешь, где его держали? – подтолкнул Атли, сердце его взволнованно забилось. Так билось сердце Волка, когда тот был близок к своей добыче. Ярослава кивнула: – В темницах. Атли шумно выдохнул: – Мы всё там обыскали, не нашли ничего. – В ту часть темниц можно попасть только ночью. Они защищены заклятием. Но если я всё помню верно, то смогу вас провести. * * * В полночь Ярослава ждала их у входа в подземелья. Она нервно переминалась с ноги на ногу, растеряв всё своё высокомерие и заносчивость. Такая, слегка растерянная, без привычной усмешки, она даже почти нравилась Атли. Почти. Освещая путь свернувшимся в ладони пламенем, Ярослава заводила их в глубины подземелий, такие же сырые и тёмные, как и прежде. За неделю Атли, Лель и Аньяна облазили их вдоль и поперёк, но нашли только плесень и крыс. Каменные своды щедро сыпали под ноги эхо, и звуки шагов, прокатившись по полу, растворялись в темноте. Атли старался не отставать. Аньяна и Лель шли позади и о чём-то тихо переговаривались. Атли усилием воли заставлял себя не слушать их беседу. Он уже давно заметил, что, когда эти двое оказывались достаточно близко, вокруг них будто бы тут же выстраивался хрупкий купол другого мира, и Атли отчего-то очень боялся его разрушить, а потому учтиво отступал в сторону. И сейчас, в узком коридоре, отступить значило держаться поближе к Ярославе. – Ты точно помнишь дорогу? – тихо спросил Атли, когда Ярослава замешкалась на очередной развилке. – Не уверена. – Огонь метнулся влево, потом вправо. – Кажется, сюда. Дорога оказалась неверной – привела в тупик, так что пришлось возвращаться и снова петлять по коридорам с одинаковыми дубовыми дверями и решётками. Наконец Ярослава замерла у глухой стены и приложила к ней ладонь. – Кажется, здесь, – пробормотала она, поднося пламя к камням и придвигаясь так близко, что едва не касалась их носом. – Точно здесь. Атли хмыкнул, подходя ближе. Стена как стена. Или нет? Он сделал шаг ещё ближе. Ещё немного. Замер, принюхиваясь. Не может быть. Тонкая, очень тонкая иллюзия. Такая искусная, что даже чувства Волка сперва подвели его, наивно поверив в выдуманную реальность. Теперь внутри он рычал, вздыбив шерсть и прижав уши, недовольный, что его обвели вокруг пальца. Ярослава провела рукой по стене, словно очерчивая дверь, и там, где она касалась камней, вспыхивали огненные руны. – Немного грубо, но на изящество у нас, полагаю, нет времени, – ухмыльнулась Ярослава. – Иллюзию нельзя будет восстановить, мне придётся её сломать. Это ничего? Она обернулась и выразительно уставилась на Аньяну. Высокомерный тон и взгляд уже начали к ней возвращаться вместе с уверенностью. Похоже, Ярослава была довольна собой – тем, что отыскала верную дорогу и привела нерадивых капитанов к разгадке. – Ничего, – сухо ответила Аньяна. – Ломай. Ярослава отступила на шаг и, немного присев, отвела назад руку с пламенем. Сжала её в кулак, и на мгновение в коридоре стало темно, только руны на камнях источали слабый рыжий свет. Выдохнув, Ярослава сделала выпад. Кулак врезался в стену, и от него побежали тонкие огненные «трещинки», захватывая всё пространство и стараясь дотянуться до рун. И когда последняя «трещина» добралась до последней руны, стена задрожала, и коридор озарила яркая вспышка. Атли охнул, с запозданием прикрывая глаза. Судя по растерянным возгласам сзади, Леля и Аньяну вспышка тоже застала врасплох. – Ах да, надо зажмуриться, – усмехнулась Ярослава и добавила издевательским шёпотом: – Забыла предупредить. С этими словами она шагнула в тёмный провал в стене. – Вот же стерва, – шёпотом огрызнулась Аньяна. – Не отставайте! – крикнула Ярослава из темноты. Атли заморгал, стараясь отогнать белых мушек, что всё ещё водили хороводы перед глазами. За стеной оказался ещё один коридор, на этот раз без дверей, и Ярослава, судя по едва заметному дрожанию рыжего огонька, была уже далеко впереди. Коридор заканчивался единственной дверью из камня. И чем ближе подходил Атли, тем сильнее ощущал пронизывающие это место чары. Дверь оказалась приоткрыта. – Кто-то здесь всё-таки был, – мрачно заметила Ярослава, протискиваясь внутрь. Ярослава подбросила огненный шар вверх, и он разделился на десяток мелких шариков, которые разлетелись в разные стороны и повисли в воздухе, освещая пространство. Просторное круглое помещение – каменная темница с огромными, вмурованными в стену цепями. В полу – дыра, из которой слышался тихий плеск воды. – Они прорыли ход. – Аньяна стояла на краю провала и глядела вниз. – Значит, среди них есть чародеи с магией земли. – Очень наблюдательно, – хмыкнула Ярослава, оглядываясь по сторонам. – А по отзвукам воды скажешь, дай угадаю, что он ведёт к реке? – Чешуя! – Лель присел на корточки и указал пальцем себе под ноги. – Возьму, чтобы сравнить с той, что на голове. На стене и полу виднелись глубокие борозды и пятна сажи: похоже, Аспиду не нравилось, что его держали в заточении. Атли похолодел. Значит, все эти годы здесь и правда держали Жнеца? Так близко к людям, к воспитанникам. Какие ещё тайны были у Аргорада и остальных? И чем они ещё обернутся для Гвардии? Чувство необъяснимого, мучительного бессилия разъедало его, и всё происходящее казалось неправильным, ненастоящим, странным. Волк внутри только добавлял суматохи, раздражённый чарами, которые были призваны сдерживать чудище в темнице – Волк чувствовал в них угрозу и рвался прочь из подземелья. – Значит, чернокнижники, – протянула Ярослава, разглядывая цепь в стене, одно звено которой было размером с её голову. – Как же вы умудрились их проморгать? А это что? Она нагнулась и выудила из каменной крошки золотой медальон. Хмыкнула, присвистнула и бросила его Атли. Пальцы сомкнулись на холодном металле, и Атли разжал ладонь, уже догадываясь, что увидит. На исцарапанной золотой поверхности была вырезана руна Чернобога. 24 Грустная песня о доме Василиса сидела на снегу, обхватив колени, и глядела на тяжёлые ветви Красного Дуба. Ладонь грел путеводный клубок, который она зачем-то взяла с собой. Василиса практически не помнила, как очутилась здесь, и едва ли могла сказать, сколько уже просидела. Она ускользнула из постели на рассвете, когда Финист ещё спал. Подобрала с пола разбросанную одежду, грязную и пахнущую огрочьей кровью, но это её мало беспокоило. Василиса хотела как можно быстрее оказаться как можно дальше от Финиста, от таверны, от города. И Дуб – единственное место, дорогу к которому она помнила. Василиса до конца не понимала, что произошло. То есть нет, разумеется, она понимала, что именно произошло физически, но что творилось в это время у неё в душе, в голове – этого она не понимала. Они с Финистом будто бы смешались, сцепились, срослись так крепко и туго, что невозможно было не то что отделить их друг от друга, даже разглядеть было невозможно, где заканчивается она и начинается он. Как капля яда растворяется в вине, так и чувства Финиста растворились в Василисе.