Однако ее взгляд не произвел на них того действия, на которое был рассчитан. — Я не принял герцогство и могу встречаться хоть с селянкой, — спокойно порадовал монахиню Арвельд, — за четырнадцать последних лет я вполне мог жениться на такой. Не думаешь же ты, что я оставил бы жену, после того, как вспомнил, что у меня есть титул? — К сожалению, я уже знаю пару таких случаев, — с грустью отозвалась она, — потому и спрашиваю. — А у меня есть разрешение жениться, на ком захочу, — с бесшабашной дерзостью смотрел на настоятельницу Геверт, — да и моя первая жена тоже не имела подобающего титула, если вы в курсе. И от этого не стала хуже, она была прекрасной женщиной. — И я этому очень рад, — с застарелым раскаянием выдохнул Олтерн, — поверь, мне очень не хотелось, чтобы ты считал свою юность загубленной. Почтовый пенальчик повис над стоящей на столе пирамидкой, и Дагорд немедленно его схватил, узнав по цвету. — Наерс пишет, что все в порядке, можно идти. Пароль — синяя роза, — граф подал руку жене, — Геверт, ты с нами? — Конечно. — Значит, Тмирна с нами, — два герцога шагнули к монахине, торопливо отправившей письмо воспитанницам, — перерыв — минута. А через несколько минут компания торопливо шагала вниз с портальной площадки королевского дворца по устланной коврами лестнице. Охрана узнавала и Олтерна и Змея издали, но пароль непременно спрашивала, и Лэни отметила про себя, какие сегодня все стражники напряженные и строгие. Кивнула сама себе, все верно, они же понимают лучше придворных, что вовсе не для красоты Дагорд с советником понаставили постов в каждом коридоре и на каждой лестнице, да еще и выдали им кучу строжайших указаний. Ну и правильно, лучше перестраховаться, чем позволить дружку Зоралды устроить какую-нибудь прощальную пакость. А в том, что он именно ее близкий друг — дознавателей убедили сложенные вместе крупицы сведений, полученных из допросов главарей, приведенных магами из горной крепости. Всем оставшимся беглецам предоставили право выбора, сообщив и об амнистии и о том, что именно ведьма была тем человеком, за замыслы которого они расплачивались своими судьбами. К сожалению, на время праздника разбирательства по всем остальным вопросам пришлось временно отложить, несмотря на всю их важность. Однако отменить прием, на который приглашены гости из соседних стран, было совершенно невозможно. Лэни тихо вздохнула, проклятая политика. Лично она вначале отыскала бы всех, кто продолжал хранить верность бывшей герцогине, и обезвредила, разобралась с амнистированными и только потом уже со спокойной душой устраивала праздники. Вот только послам соседних держав, поторопившихся приехать к новому королю с поздравлениями, этого не объяснишь. — Вот ваши покои, — Наерс встретил их возле тяжёлой дубовой двери, рядом с которой сидело двое настороженно наблюдавших за гостями гвардейцев, — это для особо важных гостей, столовый зал с камином, из него двери в две гостиные, кабинет и две спальни. Возле каждой спальни умывальня. — Хорошо, — кивнул ему герцог, — тогда я иду вниз, пусть женщины устраиваются и одеваются. Арвельд, вы с Гертом останетесь здесь, и позже приведете в большую гостиную графиню и фрейлин. Дагорд, ты со мной? — Да, — кратко ответил Змей, нежно поцеловав жену, — прости, любимая, я тебя ненадолго оставлю. Идем, Наерс, покажешь нам, как вы приготовились. — Наш багаж уже прибыл? — осведомилась у дознавателя, которого Змей назначил своим помощником, Тмирна, и, получив быстрое и четкое пояснение, решительно шагнула в продолговатый уютный зал, где уже горел камин и стояли на столе фрукты и печенье. Обежала помещение по периметру с неожиданной для такой немолодой женщины скоростью, распахивая двери и разглядывая покои, затем безапелляционно распорядилась: — Одну спальню отдаем Олтерну, а гостиную рядом с ней — герцогам Адерским, тогда мужчины смогут пользоваться одной умывальней. Вторую спальню вместе с гостиной возьмем мы с сестрами. Лэни, вам с графом придется обойтись кабинетом, впрочем, там довольно удобные диваны, вполне достаточно, чтобы отдохнуть после торжественного выхода. Я ухожу прогуляться, а вы переодевайтесь и приходите вниз. — Мы быстро, — кивнула монахине графиня, направляясь в сторону гостиной, где, как объяснил Наерс, охранники поставили несколько походных сундуков. Платье, в котором Лэни собиралась идти на торжественную церемонию, она надела еще в замке Эфро, впрочем, как и фрейлины. Но вот нижние юбки и корсеты, начиненные всевозможными сюрпризами, из монастыря прислали прямо сюда, вместе с бальными платьями, которые предстояло надеть к ужину. Как и шкатулки с драгоценностями, выданными Олтерном фрейлинам для бала. — Может, нам подождать девушек в гостиной? — оглянулся Геверт на брата, неторопливо обходившего двери и заглядывавшего в каждую комнату. — Не нужно, — обернулась Лэни, — все сестры все равно придут под вуалями. Лучше заберите свой багаж и устраивайтесь. Встретите нас тут, когда мы будем готовы. — Лэни, — пользуясь тем, что они остались в гостиной одни, подступил к сестре старший брат, — я понимаю, что девушку когда-то обидели мои родители, и за это утро я многое вспомнил. Но сейчас я давно уже не тот юноша, и теперь мой отец не сможет ничего мне запретить. И Геверт не сможет, и даже король. И ничьего совета я не послушаю… кроме твоего. Поэтому меня волнует… почему ты так упорно пытаешься помешать нашей встрече? — Арви… — мягко улыбнулась тихоня брату, — спасибо за такие слова. Но ты неправильно меня понял. Я никому не мешаю. Всего лишь хочу, чтобы ты ничего не решал сгоряча. И вообще не торопился считать себя в чем-то виноватым или что-то обязанным. В том, что произошло больше четырнадцати лет назад нет твоей вины, ты же ничего не знал и не клялся ей в любви. Потому никому и ничего не должен. И выбор между замужеством и монастырем она сделала сама. Пойми, я слишком долго жила среди обиженных жизнью женщин, многое повидала и точно знаю, очень редко девушки между союзом с нелюбимым мужчиной и одиночеством выбирают последнее. Но обычно это сильные духом особы и они знают, на что идут. Кроме того, она нашла себе дело по душе, и вовсе не скучает. Все, идите в свою комнату, они скоро придут. — Хорошо, я тебя понял, — задумчиво кивнул Арвельд, — теперь последний вопрос… ты сегодня что-то бледненькая и Змей с тобой носится, в чем дело? — Обычное женское недомогание, — отмахнулась графиня, — через пару дней буду как новенькая. Но вот танцевать мне сегодня не придется. — Хорошо, что я спросил, — проворчал герцог, уходя в предназначенную им гостиную, — но в следующий раз предупреждай сама. Я прослежу, чтобы тебе не докучали танцоры. — Святая Тишина, сколько лет жила себе и никого не предупреждала, и никто не носился со мной как с хрустальным цветком из пещер Илкеин, — начиная распаковывать наряды, бурчала потихоньку Эста, не желая признаваться даже себе самой, каким теплом отозвалась в душе неожиданная забота брата. Глава третья Ну, скоро они там?! — поглядывая на дверь, за которой переодевались сестры Тишины, нетерпеливо сопел Арвельд, стараясь держаться уверенно и непринужденно. Хотя вовсе не чувствовал в себе никакой уверенности. Первое потрясение, испытанное им после рассказа сестры о том, как блюли интересы рода его родители четырнадцать с лишним лет назад, уже прошло, уступив место мозаике из сохранившихся воспоминаний и трезвому расчёту. Она была тогда самой молоденькой из гувернанток Лэни, та высокая, ладная темноволосая девушка с глазами цвета меда, выдававшими в ней смешанную предками кровь. Но ей не могло быть меньше восемнадцати, а самому ему шел тогда двадцать второй год. И следовательно, сейчас ей самое малое — тридцать два года, и если он не сумеет заглянуть всем девушкам в глаза, то несомненно, отличит ее по возрасту. И мгновенно окажется перед неизбежным выбором, как поступить, если ее облик не покажется ему таким же привлекательным, как четырнадцать лет назад. Было неприятно думать, что придется делать вид, что не узнал гувернантку, и свести новое знакомство к обычному вежливому общению, или все же «узнать» — но держаться холодно и неприступно, как человек, считающий юношеские увлечения совершенными глупостями. — Мы готовы, — дверь женской гостиной распахнулась и Лэни выпорхнула оттуда впереди стайки нарядных фрейлин, а ее братьям пришлось срочно брать себя в руки, чтобы не выказать своей растерянности при виде этой красоты. Девушки явно сделали все возможное, чтобы привлечь к себе внимание всех придворных кавалеров и сразить их наповал. И только теперь Арвельд начал понимать, как сильно переоценил свои способности в вычислении возраста дам, применивших все свое умение, чтобы никто не сумел его угадать. Ни одной из сестер Тишины нельзя было дать больше двадцати трех, и все улыбались и смотрели так бесхитростно-кротко, что герцог решил бы, что приехала семья провинциальных простушек, если не знал правды. — Геверт, предложи мне руку, — скомандовала графиня, — мы пойдем первыми, а Арви пусть идет сзади. Не забудьте, что сказала матушка. — Помним, — напустив на себя самый серьезный вид, чтобы скрыть растерянность, кивнул старший из братьев, тайком облегченно разжимая самовольно сжавшиеся кулаки, и отступил в сторону, освобождая девушкам проход к двери. И пока, оживлённо переглядываясь и легкомысленно улыбаясь как самые настоящие провинциальные барышни, впервые попавшие на такой прием, кокетки проходили мимо него, еще раз попытался вычислить, кто же из них Тэльяна. В том, что найти ее по росту так же невозможно, как и по возрасту, герцог убедился почти сразу, едва начал их рассматривать. Или Тмирна специально подобрала девушек, или они добились такого эффекта при помощи каблуков и причесок, но рост у всех был примерно одинаков. Как и прически, в которых волосы от светло-русого до золотистого оттенка лежали на плечах одинаковыми локонами, и платья в цветах герцога Эфройского, серебристо-серого и густо-синего цветов. Подобранных так ловко, что не сразу можно было понять, у кого юбка светло серая, а оборки и вышивка синие, а у кого — наоборот. Украшения они тоже перемешали, не надев ни одного комплекта полностью, и, как ни странно, камни от такого нахального обращения ничуть не проиграли, а даже наоборот. И даже духи у всех были одинаковы, и, дойдя за фрейлинами до нижней ступени центральной лестницы, ведущей в парадный зал, герцог окончательно уверился, что это неспроста и приготовился наблюдать за кокетками, не спуская глаз. Сворачивая в сторону просторной гостиной, где ожидали начала торжественной церемонии самые знатные гости, Лэни небрежно обернулась, словно невзначай. На самом деле девушка желала проверить, как выглядят ее сестры по сравнению со встреченными гостями, и, убедившись в том, что все идет, как задумано, спрятала удовлетворенную улыбку. Подчеркнуто более строгие, чем у придворных дам платья фрейлин и их свежие, кроткие личики невольно привлекали взгляды всех, мимо кого они проходили, вполголоса обмениваясь впечатлениями и самыми естественными гримасками. Ее собственное платье, то же самое, в котором она вчера пришла во дворец Олтерна, сегодня было почти скрыто под длинной верхней накидкой из темно-серого шелкового Торемского кружева, с роскошным высоким воротником, расшитым алмазами и сколотым на груди изумрудной брошью. И хотя вполне сочеталось цветом с нарядами фрейлин, однако четко указывало на ее непричастность к их компании. Несмотря на то, что до выхода молодого короля оставался еще почти час, в гостиной, именуемой за свои размеры малым приемным залом, уже было довольно много знатных гостей, желающих рассмотреть все подробно. Ведь не секрет, что этот прием и бал будут обсуждать еще не один сезон, а вспоминать намного дольше. Однако официального представления гостей пока не было, да и не к чему оно тем, кто здесь собрался, все и так отлично знали друг друга в лицо. И едва Геверт вошел в зал, ведя свою спутницу к тем креслам у правой стены, что считались законным местом дома герцога Эфройского, взгляды всех присутствующих начали тихо и неотвратимо сосредоточиваться на их персонах. Лэни только скромно прятала глазки, чтобы никто не заметил в них лукавого блеска. До того времени, пока не начнется официальное представление, матушка посоветовала немного подержать гостей в неведении об ее родословной. Возможно, кто-то проявит особый интерес к жене графа аш Феррез, хотя после гибели Тоселлы и монахиня, и дознаватели сильно сомневались, что сообщник Зоралды готовится к нападению. Было ясно, что он наоборот, намерен убрать всех, кто мог бы его выдать, и скрыть свои былые связи с беглой герцогиней. Как говорят стряпчие, попытаться стать невидимкой, причем всем было очевидно, что в своем стремлении негодяй не собирается останавливаться даже перед самыми жесткими способами. Усадив сестру и фрейлин, Геверт обернулся к брату, собираясь вместе с ним пересечь зал, ниша, которую он всегда занимал, располагалась с противоположной стороны. И на миг остолбенел, обнаружив, что Арвельд с самым невозмутимым видом подвинул одно из кресел так, чтобы видеть и фавориток и проходящих мимо гостей и устроился в нем с таким непреклонным видом, что можно было даже не пытаться спрашивать о его намерениях. Они и так были написаны на суровом лице герцога отчетливо, как вывеска на лавке алхимика. Несколько следующих мгновений в душе герцога Адерского боролись два чувства, желание плюнуть на этикет и последовать примеру старшего брата, и воспитанное жизнью чувство ответственности. Победила ответственность, но не сразу, а после многозначительного сердитого взгляда сестры, явно недовольной таким самовольством родственников. Пришлось Герту пожелать фрейлинам весело провести время, и плестись через весь зал к своему месту, где его уже поджидало трое знакомых господ, из числа тех молодых людей, для кого балы, приемы и пикники составляют главную цель в жизни. И которые считают достижением, если близко знакомы с кем-то из высшей знати и могут в тесном кругу обращаться с ними без особых церемоний. — Кто они такие? — Откуда ты взял таких красоток? — Есть у них приданое? — едва поздоровавшись, засыпали они Герта вопросами, и он заученно отвечал, что это придворные дамы герцога Эфройского, сам он видит их первый раз, и привел девушек по просьбе графа аш Феррез, который занят делами. Причем старался отвечать так уклончиво, чтобы позднее его нельзя было обвинить во лжи. — А каким образом твой друг оказался в замке Эфро? — заинтересовался один из повес, но герцог состроил такую мрачную физиономию, что ответил за него второй из шалопаев, Сангор. — Ты просто не в курсе, Викирт, Эфройский давно желал, чтобы Змей вернулся к нему на службу, дядя говорил, ему предлагали очень приличное жалованье. Но он не хотел бросать Герта. А теперь, когда возвращаются мятежники… — Он сообразил, что сказал слишком много того, о чем все шептались по углам, но старались не говорить впрямую, и смолк, — извини, Геверт, я не хотел ни на что намекать. — Ничего, у меня теперь есть отец и брат, и я очень этому рад, — не спуская глаз с того, что происходит возле кресел Эфройского, отмахнулся Герт. Двое из самых отъявленных бездельников, те самые Мэрден Чилтон и Янгерс Билтено, заметив стайку хорошеньких девушек, коршунами ринулись в атаку. Разумеется, они не осмелились вести себя развязно или отпускать грубоватые шуточки дамам, одетым в цвета советника. Напротив, даже издали было видно, как галантно раскланиваются и учтиво улыбаются оба ловеласа. И это невероятно выводило Герта из себя, он отлично знал, что отвязаться от таких любезных кавалеров девушкам намного труднее, чем от откровенных наглецов. — А где, кстати, твой брат? — заинтересовался неугомонный Викирт, — остался в Адере? — Нет, он здесь, — уклончиво ответил Геверт, прикидывая, пора ему идти на выручку Арви, или стоит немного подождать и посмотреть, как развернутся события. — Демонская сила, — приятели рассмотрели, наконец, куда глядит герцог, — эти уже там! Может быть познакомишь нас, Герт, пока они не выбрали самых хорошеньких? — Меня с той девушкой, которую ты вел под руку, — поторопился с выбором Сангор, и Геверт ответил ему с большим удовольствием. — Поздно, она уже замужем. — Да?! Вот же демонское невезенье! И кто такой прыткий? — Дагорд, — пряча ехидную ухмылку, коротко сообщил Герт.