– Восхитительно. – Мне тоже нравится, – кивнула она, а я понадеялась, что это правда. Не успела я заказать себе кофе, как появился Петечка. Женька боялась, что он припрется в форме. Обошлось. Рост метр девяносто семь, пятьдесят четвертый размер, обувь шьет на заказ, коротко стриженный, подбородок лопатой, смотрит исподлобья. Немногочисленные посетители поглядывали в его сторону настороженно. Оно и понятно. Я к внешности своего мужа тоже долго привыкала, пока не поняла главное: если человек выглядит как мой Ромка или тот же Петечка, это вовсе не значит, что он тупой или злобный придурок, который ненароком пришибить может. Как правило, здоровяки добродушны и с мозгами у них все в порядке. А у Петечки улыбка потрясающая, он улыбнулся и стал почти красивым. – Привет, – сказал он, приглядываясь к стулу, и все-таки сел на диван. – А я-то думал, что у нас любовное свидание. – Перебьешься, – фыркнула Женька, а я недовольно покосилась в ее сторону. – Дело у нас, – заявила подружка. – Это я уже понял. – Важное. Надо получить распечатку телефонных звонков. – Ты опять с этой Кошкиной? – удивился Петечка. – Так вроде ее менты ищут. – Не зли меня. Известно, как они ищут… Короче, сделаешь? – А куда мне деваться? У меня только один вопрос, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – Ромка знает, что вы тут опять расследование замутили? – Петечка, я подумала, что Роме сейчас ни к чему отвлекаться на разные пустяки и… – Ага, – кивнул Петечка с таким видом, точно поймал меня на воровстве в супермаркете. – «Ага», – передразнила его Женька. – И ты ему ничего говорить не смей. – На это я пойти не могу, – отчаянно замотал головой Петюня. – Он мой друг, к тому же начальник. От начальства ничего утаивать нельзя. Грех большой. – Прекрати кривляться, – посуровела Женька. – Вот если бы ты… – Я буду любить тебя всю твою оставшуюся жизнь, – не дожидаясь, когда он договорит, предложила подруга, а я, подумав, что этот срок будет очень недолгим, тоже нахмурилась и сказала: – Вот только посмей Ромке сказать. – Ох, горе горькое, – заныл он. – На что вы меня толкаете? Ладно, так и быть. Значит, распечатка разговоров Кошкиной? За какой срок? – За два месяца, – поспешно сказала я. – Что вы надеетесь узнать? – Кто ей звонил, естественно. – Это я понял, хотя кое-кто здесь меня и считает тугодумом. Но что вам это даст? – Вот узнаем, кто ей звонил, и все станет ясно. Так, производственное совещание закончено. Иди работай, – кивнула она Пете. – Здрасьте, а любовь? Ну, ладно, если не любовь, то хоть чаем напоите. Женька несколько смягчилась, и чаю он выпил. Уходить не спешил, но Женька вскоре подняла меня из-за стола, не дав доесть пирожное. – Куда ты несешься? – рассердилась я. – У меня назначена встреча. Через двадцать минут мы должны быть на Воровского. – Тогда об этом стоило подумать раньше, туда минимум полчаса езды. – У тебя на спидометре двести с лишним километров, не понимаю, зачем при этом ползти со скоростью восемьдесят? – С этим вопросом не ко мне. Ладно, попробуем доехать за двадцать минут, – сказала я, устраиваясь за рулем. – А зачем нам на Воровского? – Там находится фирма, в которой трудится Петренко Павел Ильич. – Племянник Кошкиной? Как ты его нашла? Женька поморщилась. – Не я, Петюня. Я бы, конечно, тоже нашла, но угробила бы на это кучу времени. А его надо экономить. – И что Петренко? Кто он такой вообще? – А вот сейчас и узнаем. Петька сказал, что Павел работает в фирме «Арена». Телефон дал, я позвонила – господин Петренко очень занят, но готов уделить нам несколько минут, если мы заедем в офис. Его голос просто потрясал самодовольством, не удивлюсь, если он там служит курьером. Или охранником. – Если верить Ольге, Кошкина с ним не общалась. – Ольга могла и не знать. Она несколько раз повторила, что Кошкина человек скрытный, – это во-первых, а во-вторых, мы решили, что, если Кошкина получила в наследство нечто ценное, в ее исчезновении прежде всего следует подозревать родственников. – В понедельник Ольга видела молодого человека… – Вот-вот. С мужем Кошкиной я вчера встречалась. – Ты мне ничего не говорила. – Так говорю. – Что он сказал? – Петечка узнал, где он работает, я позвонила ему на работу. Когда рядом нет супруги, он более разговорчив. Но он ничем меня не порадовал. С Кошкиной они видятся редко, за последние полгода встречались всего раза три. Один раз, сразу после смерти отца, он заезжал узнать, не нужна ли ей какая-нибудь помощь. Говорит, что Кошкина выглядела очень расстроенной, «места себе не находила», как он выразился, что было довольно странно, если учесть, что своего отца она никогда не жаловала, по крайней мере не раз отзывалась о нем как о человеке, которого она вычеркнула из своей жизни. Разумеется, смерть всех примиряет и все такое прочее… – И он не пытался с ней поговорить? – Утешал: мол, старикан пожил достаточно, и кончины его следовало ожидать. Но она будто его не слышала. – Занятно, – пробормотала я. – Еще как, – кивнула Женька. – Дураку ясно, что-то она в чулане нашла и это что-то не давало ей покоя. Я поинтересовалась, был ли кто из родни на похоронах. – И что? – Он не знает. Мария ничего ему не рассказывала. Племянника ее он не видел много лет. – Женька скривилась. – Меня не это беспокоит. Если племянник ни при чем, у нас подозреваемого нет. – Мы еще ничего толком не узнали, – начала я утешать Женьку. – Взять хоть отца Кошкиной. Чем он занимался и откуда у него могли появиться некие ценности? – Тут тоже беда, – вздохнула подружка. – Петюня им интересовался. – Я невольно вздохнула, сообразив, что подружка без меня зря времени не теряла. – Ничегошеньки стоящего. Биография совершенно не впечатляет. После армии поступил в техникум, всю жизнь работал на стройке, бригадиром, потом прорабом. Двадцать лет на пенсии. Жил скромно, дом, садовый участок, пчел разводил. Супруга на семнадцать лет моложе. – Дети у нее есть? – спросила я. – Нет. Только племянник. И, похоже, она его не жалует. Говорят, тетка на редкость скверного нрава. – Да-а, не густо, – вынуждена была признать я и саму себя утешила: – Но это еще ни о чем не говорит. – Конечно, – согласилась Женька. – Кошкина исчезла, и все указывает на то, что это как-то связано со смертью отца, не зря она тебе о родовом проклятье писала. – Бывшему мужу известно, куда она уезжала на три дня? – Нет. Говорю, они виделись не часто. Хотя не отметаю мысль о том, что она хотела скрыть свой вояж неизвестно куда и сознательно о нем умолчала. Ни подруга, ни соседи ничего о нем не знают, так что не удивительно, что и бывший муж не в курсе. – Как он вообще? Какое впечатление на тебя произвел? – Нормальный дядька. Даже симпатичный. По-моему, к бывшей жене хорошо относится. По крайней мере здорово переживал, что она куда-то исчезла. – Мог притворяться. – Само собой, – не стала спорить Женька. – Только смысла не вижу. – А у племянника какой смысл? Женька сокрушенно кивнула: – Я тут напрягла одного человечка, подумала, может, Кошкина завещание оставила. Так вот, комнату она приватизировала и завещала… отгадай, кому? – Ольгиному сыну. – Точно. – Он в армии. Ольга живет одна в двушке, так что не нуждается. – Ой, не скажи, мы ведь не знаем, что у нее на уме.