Старожилов приехал быстро. – Куда едем? – весело поинтересовался он, открывая передо мной дверцу. – Озерная, 16, – ответила я, – там живет наш повар Стародумец. – Кто? – растерялся Илья. Я засмеялась. – Стародумец Евгений Николаевич. Наш последний претендент на роль вора. Если уж выяснится, что это не он… – Почему последний? Ты же вроде одного охранника не проверяла, как его? – Павел, – кивнула я, глядя в окно. – Только что-то подсказывает мне, что это не он. И не Евгений. – И часто это что-то тебе подсказывает? – хмыкнул Илья. – Следи за дорогой, – обиделась я. Следовало признать, водил Илья лихо. До Димы ему, конечно, далеко, но и так сойдет. Я, приученная к выкрутасам Пуха, даже не взвизгивала, когда Илья резко шел на обгон, так же резко сворачивал или тормозил. Через полчаса мы уже тормозили у маленького симпатичного домика, сиротливо пристроившегося между двумя девятиэтажками. Во дворе ходила какая-то пышная женщина в старенькой куртке и повязанном на голову платке. Судя по ее размерам, она явно приходится ближайшей родственницей Евгения. Илья тем временем уже решительно направился к калитке, я побежала за ним. Очутившись во дворе, я почувствовала, что из столицы за секунду оказалась в деревне: вон в том углу, слева от высоченного тополя, стоит сарай, слева к нему прилепился дровяник, а в центре двора, к огромному своему удивлению, я наткнулась на самый настоящий колодец. – Как у вас здесь необычно, – восхитился Илья, включая обаяние. – Подумать только, в Москве да такой райский уголок. Женщина хмыкнула. – Все равно не продам. – А мы и не собираемся покупать, – засмеялся Илья. – Мы с женой, – он кивнул на меня, – люди городские, я вот, например, даже не знаю, как этим пользоваться. – Там справа ручка, – робко подала я голос, – когда ведро с водой набирается, крутишь эту ручку, и ведро поднимается. Женщина с интересом на меня посмотрела: – Идемте в дом, – вдруг предложила она, – нечего здесь стоять. Естественно, от приглашения мы отказываться не стали. Внутреннее убранство дома тоже соответствовало двору: никакой электронной техники, кроме старого радиоприемника, в доме не наблюдалось. Илья с интересом осматривался – сельский домик был ему в новинку, я же в детстве иногда гостила у подруги моей бабушки, живущей в деревне, поэтому с использованием большинства предметов я более-менее знакома. – Чаю хотите? – спросила женщина. – Не откажемся, – радостно откликнулся Илья, рассматривая какую-то фотографию на серванте. Я подошла ближе: на снимке эта женщина и Евгений. – Это он? – одними губами спросил меня Старожилов. Я кивнула. – Кстати, меня зовут Илья, – спохватился парень, – это моя жена Аня. Я бросила на него недовольный взгляд – почему обязательно жена? Мог сказать сестра или подруга. – Люба, – представилась хозяйка, ставя на плиту чайник, – Любовь Михайловна, то есть. – Очень приятно, – Илья дернулся вперед, явно намереваясь приложиться по привычке к ее ручке, но я вовремя наступила ему на ногу – незачем ее вот так с ходу пугать! – А почему вы во дворе так странно прореагировали? – внезапно вспомнила я. – Ну, сразу сказали, что не продадите. – Так замучили уже, проклятые, – в сердцах выругалась Любовь Михайловна. – Ходят тут агенты, так и норовят дом купить. Мешает он им, видите ли. – Это чем же? – удивился Илья. – Вроде много места не занимает… – Видали эти многоэтажки по краям? Вот им, я, оказывается, и мешаю. Дом мой снести хотят, землю расчистить, а вместо него гараж подземный строить, – вздохнула женщина. – Сегодня уже двоих отвадила, ходят тут и лаются. Только никому я дом не отдам! Да еще Женька, скотина такая… – Женька? – обрадовалась я. – Брат мой, – объяснила женщина. – Все ему неймется. Продай дом, говорит, купи лучше квартиру какую-нибудь, да только шиш ему! Дом мой, и продавать я его не собираюсь! – А где он сам-то? – поинтересовался Илья. Любовь Михайловна приглашающе махнула рукой к столу, и мы сели. Скоро перед нами уже стояли две чашки чая, домашний хлеб, масло и варенье. Скромненько так и со вкусом. – Сбежал, – хмыкнула хозяйка, – на работу устроился, там и живет. – Ясно, – я поморщилась, глядя на то, как некое дитя города с восторгом пробует варенье, наверное, впервые в жизни. – Мы там фотографию заметили, это вы вдвоем, да? Очень похожи. – Только внешне, – вздохнула Любовь Михайловна,– а так каждый сам по себе. Женька-то стряпун от бога. Все, кто пробует, восхищаются. Да и он в кулинарии своей души не чает, можно сказать, только этим и живет. Даже жена от него сбежала, мол, тарталетки с начинкой он любит больше, чем меня. Впрочем, это и неудивительно, стерва была еще та, – я едва сдержала улыбку. Как правило, золовки недолюбливают невесток, и Любовь Михайловна не стала исключением. – Так что же, он совсем один живет? – «удивилась» я. – Да как сказать,– задумалась хозяйка, – нельзя сказать, чтобы совсем один. Он приезжал на днях, рассказывал, говорит, полон дом людей, интересные все. Есть, говорит, и лентяи, и трудолюбивые, перечислял даже, только не запомнила я. – А дети от брака у него остались? – пнула я под столом Илью – ну сколько можно налегать на клубничное! – Нет, – покачала она головой, – жили-то они с Людой всего два года. Но скажу честно: по-моему, он ее ухода даже не заметил! Готовил какое-то блюдо! Я захихикала. – Вот вы говорите, он настаивал, чтобы вы дом продали, – включился, наконец, Илья. – Он квартиру купить хотел? – Нет. Женьке-то вообще бытовые проблемы по боку – не трогают его кухню, и на том спасибо. Просто хотел, чтобы я поближе к нему была, да и волновался больно, что я тут одна. Народ-то ведь ушлый, всякое может быть. Мы согласно покивали. Кажется, поход сюда нам ничего не дал – вроде как повару бриллиантик без необходимости. Жены нет, детей тоже, кроме кухни ничего не замечает. Хотя в доме Виктора у меня сложилось несколько иное впечатление – уж больно Евгений поговорить любил. – А друзья у него есть? – продолжал попытки Илья. Я насторожилась – вот сейчас Любовь Михайловна спросит, зачем нам его друзья. – Потому что когда я о ком-то беспокоюсь, но сам не имею возможности зайти, то обычно прошу об этом какого-нибудь друга, – продолжал тем временем Старожилов. Я расслабилась – ай да молодец! – Какой там, – огорченно ответила хозяйка. – Мы с Женькой с детства пышные были, в школе нас пышками звали и дружить никто не хотел, мы всегда вместе были. Потом родители умерли, не до друзей-приятелей было, тетя к себе взяла, на ноги поставила. Мы к ней ездим время от времени, старенькая совсем стала. Так что есть у нас только мы. Вот так. Чаепитие подошло к концу. Если честно, мне совсем не хотелось покидать этот дом, который был просто как гавань спокойствия и уюта в море того хаоса, в котором жила Москва, но пора бы и честь знать. Любовь Михайловна проводила нас прямо до калитки и еще долго смотрела вслед. – Куда теперь? – поинтересовался Илья. – Последний подозреваемый слетел с крючка. – Может, навестим Павла? – предложила я. – Я Лизу давно не видела. В общем, остаток вечера пролетел довольно быстро. Мы поехали к Лизе. При виде меня девушка немного растерялась, но быстро пришла в себя, усадила нас с Ильей на диван и принялась счастливо трещать про день предполагаемой свадьбы. Я даже как-то постеснялась спрашивать, были ли у Павла какие-нибудь долги или розовая мечта приобрести особняк в Испании – уж больно счастливой выглядела Лиза. Распрощались мы где-то в пятом часу, и Илья повез меня в ресторан, мотивируя это тем, что нам не помешало бы подкрепиться, а на сытый желудок думается лучше. Я хмыкнула, вспомнив, как четыре года назад Васька с Виктором под тем же предлогом затаскивали меня в кафешки. – Что мы имеем? – задумчиво протянул Илья, когда мы сделали заказ. – Были проверены все, – вздохнула я, – у Дарьи есть сын, на операцию для которого требуется много денег, но она уже была оплачена Михаилом, отцом ребенка. Лиза ждет ребенка от Павла, и обоим вроде как на бриллиант плевать. Максим разбил твою машину, но уже вернул долг. Людмила Игоревна устраивает дочери шикарную свадьбу на те деньги, что подарил им Виктор. Евгению кольцо тоже без надобности. Хотя… Если как украшение к какому-нибудь торту… Илья рассмеялся, и я невольно подумала – все же меня окружают красивые мужчины! – Вот и все, – подвела я итог. Принесли заказ, и следующие десять минут мы расправлялись с деликатесами. – Когда было украдено кольцо? – вдруг спросил Старожилов. – Двадцать второго марта, – ответила я. – Забавно, но когда я просмотрела видеозапись, то не заметила никого постороннего, входящего или покидающего дом Виктора, значит, украсть кольцо мог только тот, кто находился в доме. Но всех домработников мы уже проверили – и ничего. Может, я где-то что-то упустила? – задумалась я. – А ты уверена, что именно двадцать второго? Не раньше или позже? – Ну, мне так Виктор сказал, – растерялась я. – Может, он имел в виду, что он обнаружил пропажу двадцать второго? – предположил Илья. – Тогда в этом случае бриллиант был украден раньше. – Значит, нужно просмотреть видеозапись за двадцатое и двадцать первое! – подпрыгнула я. – Черт, как же я сама не сообразила! Мы переглянулись с Ильей и едва ли не вприпрыжку побежали к его машине. Горя желанием как можно скорее добраться до дома Титова, Старожилов побил все рекорды, и десять минут спустя мы уже остановились перед знакомыми воротами. На мое счастье, сегодня было дежурство Павла.