— Хорошо, я так понимаю, у меня нет выбора. — А что вам не нравится? — Максим сел в кресло и раскрыл ноутбук. Вика напряженно слушала слова мужчины и наблюдала за ним. — Как я уже говорил, я осведомлен о том, что вы, Гладковские, не меняете фамилию. Несколько поколений женщин, даже если выходили замуж, всегда оставляли свою девичью, в память о своей прапрабабке, которой супруг не дал возможность сделать карьеру певицы. Максим стал читать, делая это медленно и с выражением. явно вкладываясь эмоционально в произносимые им слова. — Ваша прабабка, Констанция Гладковская, отказала Шопену, она посчитала, что такой тонкий человек каким был Фредерик, не создан для быта и семейной жизни. Почти сразу Констанция вышла замуж и посвятила себя семье, у нее было пятеро детей. Она не стала певицей, несмотря на то, что была определенно талантливым дарованием с сильным и необычным голосом, таким же, как у вас Виктория, с четырьмя октавами. Констанция не реализовала себя на сцене. У Шопена было кольцо с топазом, подаренное при помолвке Констанции. Когда помолвка была разорвана, Констанция вернула кольцо Шопену. В память о своей самой сильной первой любви Фредерик носил кольцо на безымянном пальце своей руки, и не расставался с ним до самой смерти. Вика молчала, погрузившись полностью в свои мысли. Этот мужчина многое знал о ней и ее родословной. — А вы, Виктория, вы очень хотите взять реванш и петь на сцене за всех женщин вашего талантливого рода! Признайтесь, ведь это так? «Людмила Васильевна Гладковская», — мысленно на разные лады произносила Вика, а перед глазами было лицо любимой бабушки. «Что я делаю, неужели то, что я хочу быть певицей, стоит всего этого безумия?» — Вика неуверенно посмотрела на Максима. — Ну, же, решайтесь, вы же этого всегда так хотели. Или нет? — Максим слегка прикусил нижнюю губу и посмотрел на Викторию взглядом, полным такого дьявольского соблазна, что девушка ощутила, как почва уходит у нее из-под ног. «Что же ты за человек такой, Максим Андреевич Климов?» — подумала Вика и поняла, что последние доводы еле живого рассудка все еще пытаются совладать с сильными желаниями. Она невольно рассматривала четкий контур подбородка мужчины, резко очерченные губы, сложенные сейчас в искушающей улыбке. Его привычка прикусывать нижнюю губу начинала выводить Викторию из себя. «Интересно, как этот мужчина целуется?» — мелькнула неуместная в этой деловой обстановке, и потому абсурдная для Вики, крамольная мысль. — Вы сейчас думаете о том же, что и я. Просто боитесь себе в этом признаться, — проговорил Максим, не сводя глаз с пухлых губ Виктории. — Откуда вы знаете, о чем я думаю? — Вика почувствовала себя полностью раздетой под его обволакивающим и пристальным взглядом. — Разрешите себе желать то, чего вы так страстно хотите, и ваша жизнь вмиг изменится, — и опять слова этого мужчины прозвучали двусмысленно за счёт взгляда и интонации в его бархатном голосе. — Хорошо, я согласна с вашими условиями, — еле слышно проговорила Вика. — Вот и отлично. Вы поможете мне, а я помогу вам. Впереди у нас с вами много дел, Максим самодовольно улыбнулся и продолжил, — вы не пожалеете. На сегодня все, вы можете идти. Виктория кивнула и вышла, ей хотелось срочно глотнуть свежего воздуха. Уже знакомый ей Родриго ожидал возле центрального входа, чтобы отвезти девушку домой. Максим смотрел на выходящую из здания Викторию. «Если ты и пожалеешь, будет уже слишком поздно», — произнес Максим Андреевич, не сводя глаз с выезжающего серебристого лимузина. Глава 15 Вика спускалась по ступенькам загородного особняка и чертыхалась про себя. Зачем только она надела эти удобные в кавычках туфли на высоченной шпильке и это обтягивающее точеную фигуру черное платье из джерси. Неужели ради своего нового босса? — Давай-ка будем с собой честными, — Вика попыталась не кривить душой и разобраться с нахлынувшими чувствами, которые обуревали ее сознание и терзали душу. На последней ступеньке она оступилась и, если бы не Родриго, который вовремя подхватил ее под руку, девушка наверняка упала. Благодарно взглянув на водителя, Виктория подняла голову вверх и увидела в окне силуэт Максима Андреевича. В довершение ко всему он вышел на балкон и постучал двумя сложенными пальцами по запястью, намекая на уходящее драгоценное время. Родриго в ответ проворно открыл двери лимузина и пригласил жестом Викторию в салон. Только очутившись на заднем сидении, Вика с облегчением выдохнула. На затылке все еще ощущался тяжелый и прилипчивый взгляд ее новоиспеченного жениха. — Да-а-а, Максим Андреевич, как же вы предусмотрительны, — произнесла Виктория вслух. Она машинально протянула руку к лежащему на заднем сидении журналу со светской хроникой, чтобы отвлечься от крутящихся в голове назойливых мыслей. Перелистывая страницы, Виктория дошла до разворота и увидела во всей красе свое фото с занесенной рукой для пощечины, предназначавшейся Максиму. Вику обдало жаром, кортизол мощной волной пронесся по венам, отчего кровь забурлила и горячей лавой прилила к лицу. В мельчайших подробностях девушка воскресила в памяти события того злополучного дня, ведь именно с него все и началось. Крупный заголовок на развороте гласил «Милые бранятся…А что же будет дальше?» Набравшись сил, Виктория стала читать, как вдруг раздался звонок айфона, на экране отобразилось злополучное «МАК». Настойчивые звуки мелодии не умолкали, и Вике пришлось снять трубку. — Как быстро вы по мне соскучились, Максим Андреевич, не прошло и 15 минут, — язвительно начала разговор не на шутку взвинченная Виктория. — Ну, я имею полное право, у нас с вами деловой контракт. Вы теперь моя невеста, даже в журналах об этом пишут, разве нет? — со смехом в голосе парировал ее слова Максим. — Да, я уже имела возможность познакомиться с этими «приятными» во всех отношениях новостями. — Вот и отлично. Я, собственно, по делу звоню, — голос Максима посерьезнел. — Через день мы с вами вылетаем на Майорку. — Вам нужно подготовиться внешне и настроиться внутренне. Считайте, что у вас сегодня первый рабочий день. С этой минуты вы — Людмила Гладковская. Я, было, подумал отвезти Вас лично к своему стилисту, но потом решил, что вам будет спокойнее, если вы обратитесь к своей знакомой Кристине. «Надо же, какой внимательный и заботливый”, — мелькнуло в голове у Виктории. Помолчав, Максим продолжил: — Будьте так добры, вернитесь, пожалуйста в образ белокурого ангела. Черной бестией вы еще успеете побыть немного позже. Договорились? — Максим произнёс эти слова чересчур вкрадчиво и снова бархатные нотки преобладали в его харизматичном баритоне. «Если забыть о смысле слов, наверное я бы хотела слышать этот голос по утрам», — подумала Вика, а вслух сказала: — Как скажете, мой великолепный босс, ведь у меня нет права вам отказывать. Я так понимаю, журнальчик вы специально для меня приготовили, чтобы я насладилась увиденным. — Ну, не совсем так, как вы сказали. Мне нужно, чтобы вы взяли за образец прежний свой облик, который тогда на выставке, так пленил меня. Вдруг вы позабыли, какая вы были ранее. — Слушаю и повинуюсь, мой господин, — с издевкой в голосе ответила Вика. — Мне нравится ход ваших мыслей, в вот ваш тон категорически нет. Придется вам начать привыкать к тому, что вы нежная, ласковая и трепетная лань, а не вот это вот ВСЁ! Вика открыла, было, рот, чтобы сказать очередную колкость, но в трубке уже раздались короткие гудки. — Да он просто напыщенный индюк! Ишь, раскомандовался, — девушка негодовала. Да какое он имеет право? — и тут же внутренний голос ей ответил: «он имеет полное право, он твой босс, а по совместительству, как оказалось, теперь еще и твой жених». Вика сама не могла себе ответить на вопрос, почему же ей так хочется перечить Максиму. Ее разрывало от непонятных чувств, которые гнездились в душе, извивались и шипели внутри, наподобие клубка ядовитых змей. Тем временем лимузин двигался с приличной скоростью, вылетел на автостраду и продолжил движение в сторону центрального района Питера. В салоне автомобиля, как всегда, играла приятная музыка, а Родриго был в хорошем расположении духа. Улыбка парня располагала к себе, водитель явно симпатизировал Виктории. Глядя в зеркало, он ободряюще ей кивнул и произнес: — Когда думаешь, что у тебя есть все ответы, внезапно, меняются вопросы. С боссом всегда так, поэтому лучше просто выполнять то, что он говорит. В ответ Вика сердито повела плечами, а Родриго рассмеялся и погромче включил музыку. Понемногу Виктория успокоилась и размышляла: «Чего это она вскинулась? Ничего ведь страшного не случилось… Да, есть немного, Максим Андреевич своеобразный мужчина, но надо отдать ему должное он совсем не глуп, а внешне очень привлекателен. По-мужски крепкий, высокий, хорошо скроен и дьявольски харизматичен, чего только стоят цепкие внимательные серо-голубые глаза, четко очерченные жесткие губы и раздвоенный подбородок». Вика опять поймала себя на мысли, что пытается оправдать поступки своего босса. Родриго припарковал лимузин напротив входа в салон красоты, и Виктория поспешно вышла, чтобы выполнить первое поручение своего шефа. «Хочешь получить ангела? Хорошо, Максим Андреевич, будет тебе ангелочек с белыми крылышками и не говори потом, что не просил и не хотел этого», — мысленно проговорила Вика, открывая двери знакомого салона красоты. Глава 16 При входе звонко брякнул колокольчик над дверью, девушка-администратор приветливо кивнула постоянной клиентке. — Добрый день, Виктория. Кофе, чай? — Нет, нет, пригласите побыстрее ко мне Кристину, у меня очень мало времени. — Оу, какие люди в Голливуде? — в зал вошла Крис в фирменном коротком халатике, открывающем красивые длинные ноги, с ножницами в руке и феном под мышкой. — Ты как, поболтать пришла или ко мне записаться? — Да, я к тебе и похоже, что надолго. — Одну минуточку, мне нужно глянуть график. Ты знаешь, у меня тут какая-то Людмила записана. Утром звонил мужчина и сказал, что подъедет его невеста, так что не могу, клиент уже записан на сегодня, причем до самого вечера. — Расслабься подруга, это я. И Людмила я, и невеста эта тоже я. — Не поняла сейчас, от слова совсем, — у Кристины округлились и без того большие карие глаза. — С каких это пор ты стала Людмилой, да еще чьей-то невестой? Ты успела это все за последние три дня? — А вот с этих самых, помнишь наш разговор в кафе? — Вика развернула журнал и ткнула в свое фото. — Ни фига себе! Да-а-а, ты, мать, все ж таки попала в светскую хронику, как я тебе и говорила. Ох уж эти папарацци…