Я уже слышал его однажды. Там. За стеной. Когда прошел через портал, который ускорил рост моего тела. Только тогда эта матка не стала убивать меня. — Я же говорил, что мы встретимся, — я уселся на небольшой выступ. Даже если тварь захочет причинить мне вред, то не сможет сделать этого. Так что есть возможность поговорить. Узнать, что ей, мать ее, нужно от этого мира. — Я ждал тебя, — звуковые волны разносят голос по пещере. Он явно магический. Рта у этого чудовища точно нет. — Ждал меня? — ухмыльнулся я. — Есть какое-то деловое предложение? — Ты думаешь ты первый кто нашел меня? — пробубнил монстр. Я развел руками и хмыкнул: — Надеюсь, что последний. — Самоуверенно. Хочешь знать, что произойдет, как только я умру? — Я весь внимание. — Магия исчезнет. — Магия? С чего это вдруг? — Я тот, благодаря кому завеса между мирами не может упрочиться. Благодаря мне такие, как ты могут черпать Силы отсюда и с их помощью творить волшебство. Благодаря мне материя может разрываться, а такие как ты могут ходить между параллельными мирами. Играть со временем. Но как только меня не станет — все будет кончено. Я еще раз осмотрел магическую сущность перед собой. Если он говорит правду, то этот мир перестанет быть таким, каким я его полюбил. Исчезнет магия. Комендантский час каждый день с девяти до двенадцати вечера. Связь между миром живых и мертвых будет разорвана навсегда. Только вот вопрос. Чудовище действительно говорит правду? — Что-то мне подсказывает, что ты лжешь, — недоверчиво фыркнул я. — Тогда вперед. Просто воткни свой нож в меня. Я истеку кровью быстро. Тебе не придется долго ждать. Только предупреждаю. После этого пути назад не будет. И ты вместе со своими дружками останешься тут навсегда. Останусь тут навсегда? А вот это паршиво. Без магии прожить я может и готов. А вот застрять на изнанке навсегда. Я попросту умру здесь. Без воды и солнечного света. Черт. — Можно еще один вопрос? Перед тем как я прикончу тебя? — я всмотрелся в пульсирующую сущность. — Монстры. Какого черта ты натравливаешь их на людей? — Это для вас они монстры. Для меня все они — дети. И я желаю, чтобы они видели солнечный свет. Охотились. Время людей истекает, коллекционер. Наступает новая эпоха. — Еще посмотрим. Я свистнул. В пещеру тут же ворвался рой прирученных зомби. Но едва они приблизились к матке, как остановились, заскулили и попятились назад. — Черт, — я покачал головой и достал новенький охотничий нож. — Значит выбора действительно не остается. Я взвесил клинок в руке. Одна из щупалец пронеслась сквозь меня. Мимо. Тварь переживает. Не хочет умирать. А когда поняла, что я не отступлю — сдрейфила. — Чертовски грустно, что мне придется остаться тут навсегда, — я крепко сжал нож и сделал несколько шагов вперед. Еще несколько секунд я пытался придумать выход из ситуации. Была надежда воспользоваться способностью, которая позволяет заглянуть в будущее на десять секунд. Но как только я достану монету и воплощусь — мне конец. Так рисковать нельзя. — Хм. Представляю, как одаренные будут проклинать меня, когда закроют все школы и магия исчезнет, — хмыкнул я. Подбросил нож и поймал его. Теперь лезвие торчало вниз. — Заплетаются косы… — начал петь я и идти в сторону твари. — Виноградной лозы… Оставляя улыбку… И немного слезы… И немного…а-а-а-а-а-а! Глава 26 Дар речи Я упал на колени, изнемогая от невыносимой боли. Нож свалился на каменный пол. Печать, которую оставила мне Элаиза, когда мы заключили контракт, горела красным. Вся моя рука, буквально, была объята пламенем. — Ты не можешь этого сделать, — раздается у меня в голове. От боли я сваливаюсь на бок. Сгибаюсь в позу эмбриона. Зрение оставляет желать лучшего, но у меня получается разглядеть силуэт девочки в белом платье. — Эл? — Горцы не могут остаться тут навсегда. Я не позволю запечатать порталы, — зло выпаливает принцесса горцев. Час от часу не легче, как говаривала моя мама. Я тут с жизнью расстаться готов, а она, видите ли, не хочет оставлять горцев на изнанке. Босые грязные ноги начинают приближаться. Девочка медленно подходит, нагибается и поднимает клинок. — Это была ошибка, — говорит она, мотая головой. — Позволить тебе спуститься сюда было неправильно. Боль стихает. Бессмертная понимает, что контролирует ситуацию. Больше не мучает. Мне удается принять сидячее положение. На всякий случай осматриваю руку. Кажется магия не оставила никаких следов. Хотя в красном свете я могу и не заметить всех последствий. — Эл… — я разочаровано чертыхаюсь, наваливаясь спиной на стену в пещере. — Это никогда не кончится. Если ты не позволишь убить тварь, вы будете бороться с мутантами до скончания времен. Пока всю планету не накроет медным тазом. — В этой войне нет победителей, — добавляю я через пару секунд. — Конечно нет, коллекционер, — девочка проводит пальцем по лезвию. Разрез появился на коже, а вот кровь не течет. — Когда я соглашалась разобраться с этим раз и навсегда я, то представить не могла, что вместе с тем, что живет тут, умрет весь привычный мир. А теперь. Теперь, если мне предстоит раз в несколько тысяч лет истреблять монстров — что ж. Лучшего выбора, похоже, нет. Жертвовать собой я не готова. Насколько эгоистично просить принцессу горцев прямо сейчас пожертвовать собой и своим народом? Что бы я сейчас ни сказал — это будет незначимым аргументом. Зачем бессмертным обрекать себя на вечное существование в…нигде? Значит убить тварь действительно не выход из ситуации. Но что делать тогда? — Что ты предлагаешь? — я откинул голову на стену позади себя и слегка ударился затылком. Скорчил лицо от боли. — Подняться на поверхность и идти сражаться с целой ордой монстров? — Почему нет? Мутантов, которые на твоей стороне уже целый полк. Хотя здесь ты находишься не дольше нескольких часов. Уверена, победить всех чудовищ, взращённых…этим, — она поморщилась, бросив мимолетный взгляд на матку. — Не составит труда. Потом отправишь армию на изнанку и запрёшь ее здесь. — Угу. И тогда каждый день в комендантский час из порталов будет вырываться кое-кто похуже душ. Если не сейчас, то однажды меня не станет и угроза не меньше той, что нависла сейчас, придет в этот мир. Молчание. Как будто все в этой пещере понимают, что мы находимся в тупике. Нет правильного решения. Что бы мы не предприняли — будет неприятный откат. Сейчас или позже. Но будет. — Ха-ха-ха! — матка первая перебила тишину. — Прекрасно! Просто прекрасно! Два неуязвимых одаренных спорят о том, кто из них должен продолжать жить, а кто должен умереть. Мы сидели в полной тишине. Минут десять. Может быть больше. Раздумывая над тем, как поступить. В итоге меня посетила мысль о том, что я просто должен закончить все это…несмотря ни на что. Броситься на матку и убить ее. Приняв сложное решение для нас с Элаизой, но простое для всего мира. И тогда мой взгляд нашел нож, все еще томящийся в руке принцессы. — Ты ведь не выпустишь меня отсюда? — вдруг догадался я. Девочка-призрак виноватым детским взглядом посмотрела на меня. — А я все думала, когда же он догадается, — заверещал голос матки в пещере. Я посмотрел на уродливое гигантское подобие мозга. Стряхнул с руки еще одного насосавшегося мутанта и прибил его ладошкой, как таракана. Нахмурился и спросил: — Что ты имеешь в виду? — Девчонка уже перебила всех, с кем ты пришел сюда, — ответила тварь. В моей голове пронеслись образы темных. Островского, Дианы, бедных стариков, оставшихся где-то за несколько километров отсюда. Я понимал, что мы все можем умереть, но сейчас поступок Элаизы прошелся ножом по сердцу. — Прости, коллекционер, — принцесса горцев посмотрела на меня виноватым взглядом. — Никто не должен знать, как можно закрыть врата навсегда. Мне придется убить и тебя. Если тебе станет легче, то мне будет очень трудно это сделать. Я ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что после смерти я превращусь в духа? Что буду возвращаться сюда до тех пор, пока не покончу с этой тварью? — Значит я найду способ покончить с тобой раз и навсегда, — холодно ответила девочка. Снова затянувшаяся пауза. У меня не укладывалось в голове, как все могло поменяться настолько всего за несколько минут. Еще пару часов назад Элаиза была готова отдать за меня жизнь. Но когда на чашу весов легла ее семья. Возможность оставаться королевой горцев, борющейся со злом. Само ее существование в привычном мире. Тогда она стала готова убить меня. Это печально.