— Вот, — усмехнулся Строгов и кивнул на Кийко, — яркий представитель тех, кто никогда не читает мелкий шрифт. — Почему не читаю? — вновь возмутился Кийко. — Потому что, если бы читал — знал бы, что оплатить штраф нужно в течение 6 недель. Если не успеешь — включаются такие дикие проценты, что ты их в жизни не выплатишь. Поэтому такой финт хвостом, как переход в вольнонаемные, возможен только для техников. Они за свои услуги при заключении первого Свободного контакта могут взять аванс. А в большинстве случаев их зарплаты более чем достаточно, чтобы этим самым авансом закрыть долг перед корпой. У чернорабочих такого не бывает — никто не будет сборщику урожая платить за три месяца вперед или давать большой аванс — а вдруг работник спину надорвет, начнет лениться? — Но есть ведь и другие возможности разорвать контракт с корпорацией… — попытался вновь спорить Кийко. — Какие? Выйти замуж за местного фермера и автоматически стать гражданкой этого мира? Есть такое. Я тебе более того скажу, многие фермеры практикуют многоженство, на деле экономя на работниках. Женился на пяти-шести работницах, и вперед, во благо семьи работать! И платить им ничего не надо, и пожаловаться они не могут. — Развестись… — Ну, понятное дело, — улыбнулся Строгов, — вот только если сразу развестись — гражданство отменится и все, назад под корпу. Надо минимум шесть месяцев побыть в браке. А потом да, можно и бежать. И опять же. Этот метод для женщин. А для мужиков? — Жениться. — Угу. И много среди нас, колонистов первой и второй волны, женщин? — Я видел нескольких, — заявил Литвин. — Вот именно, что нескольких, — хмыкнул Строгов, — чаще всего эти бабы торгуют браком и денег ломят просто неприлично! Ну, а в более редких случаях уже давно сами выскакивают замуж за нашего брата и тогда все, для работников-мужиков никаких возможностей сбежать от корпы нет. — Ну, это все понятно и интересно, — встрял Шендр, — но мы говорили о Свободных мирах, а ты тут развел демагогию о том, какие корпорации сволочи. — Так вот ведь к чему я все это начал, — кивнул Строгов, — если мир объявляется Свободным, то он сам торгует с внешним миром. Нет, поначалу, конечно, ушлые торговцы умудряются навариться. Но затем, рано или поздно, кто-то из зажиточных граждан планеты купит звездолет. За ним следующий…или вообще деревушка может в складчину старенький кораблик приобрести и таскать потихоньку свой товар в обжитые миры. Опять же, корабли, прибывающие к Свободной планете, привозят рабочих, которые не связаны контрактом с корпорацией. Заработки на Свободной планете для них вообще не сопоставимы с теми копейками, что платят корпораты. — Ага, тут платят больше, вот только можешь пойти на органы, могут в наркокартель на работу взять и будешь пахать пока не сдохнешь, девушек в бордель пристроят. Отличные перспективы и возможность карьерного роста! — рассмеялся Литвин. — Вот я ж говорю, ты о Свободных мирах из фильмов только знаешь, — ответил ему Строгов, — у тебя навязанное корпоратами виденье Свободных миров. — А у тебя какое? — хмыкнул Литвин. — А я родился в таком мире, — ответил Строгов, — жил в нем, работал… — И загремел в колонисты, — развеселился Литвин, — от хорошей жизни, видать. — А ты как в колонисты загремел, землянин? — ответил ему Строгов. — Добровольно? — Естественно. — Значит, и на Земле не все так хорошо? — А где хорошо? — В Свободных мирах, — ответил Строгов. — Так ты-то как тут колонистом оказался? — усмехнулся Литвин. — Во-первых, не колонистом, а егерем, а во-вторых, молодой был, глупый. Сытая спокойная жизнь показалось скучной, вот и пошел приключения искать. — Нашел? — хмыкнул Литвин. — А чем, кстати, колонист от егеря отличается? — Егерь ‒ это почти скаут, — ответил за Строгова Шендр, — чаще всего в егеря идут бывшие военные. — А почему бывшие? Выгнали? — съехидничал Литвин. — Сам ушел, обстоятельства… — буркнул Строгов. Литвин понял, что Строгов эту тему раскрывать не собирается, и тут же переключился на другую. — Так и все-таки, если все так сладко было на этой вашей планетке, чего свалил? — Да скучно, говорю же, — пожал плечами Строгов, — а мне тогда хотелось приключений, вот и пошел в вояки… — И что, реально у вас там бандитов не было, наркокартелей и прочего? — Кийко, судя по всему, тоже не особо верил в такое положение дел. — Не было, — покачал головой Строгов, — у нас милиция работала четко. А за наркоту — расстрел на месте. Поэтому и не было у нас там ни производства, ни дилеров. — Во как! — хмыкнул Литвин. — И прям работяга мог нормально жить на зарплату? — Мог. Причем припеваючи, — кивнул Строгов, — у нас работяга мог лет за пять себе заработать на жилье, антиграв. — Да ладно? — не поверил Литвин. — Вполне, — подтвердил свои слова Строгов, — у нас давно наступил коммунизм, так сказать, который так и не построили у вас, на Земле. — Чего наступил? — не понял Литвин. — Диктатура рабочего класса, — подсказал Шендр. — Я бы так не назвал наше политическое устройство, — зыркнув на Шендра, сказал Строгов, — у нас вполне себе свободное общество, все в рамках закона позволено… — А что не позволено? — поинтересовался Шендр. — Скажем, если я хочу жить в достатке, не работать и просто наслаждаться жизнью? Причем на эту самую жизнь я себе заработал собственными руками и умом. — Так не бывает, на сытую жизнь нужно зарабатывать постоянно, — не согласился Строгов. — Чушь! — хмыкнул Шендр. — Ваше общество попросту отрицает капитализм. Соответственно, у вас не может быть удачливых торговцев, банкиров, заемщиков — они ведь наверняка считаются у вас «врагами народа»? — Ну, не без этого. Да и зачем они нужны? Пиявки… — Не скажи, — покачал головой Шендр, — эти пиявки крайне важны для экономики. — У нас с экономикой и так все в порядке, — буркнул Строгов, — еды и вещей всем хватает. Бери что надо. — Но не вздумай взять чего побольше, камнями закидают! — хмыкнул Шендр. — Да нет, зачем так сразу? Но да, у нас не приветствуют тех, кто пытается захапать побольше и потом сидеть на добре, как собака на сене. — Ты-то сам веришь в эту систему? — усмехнулся Шендр. — Конечно, я ведь в ней жил и уверен в ее работоспособности, — ответил Строгов, — это здесь деньги нужны как доказательство выполненной тобой работы. У нас такого нет. — Потому что стучат все друг на друга, не дай бог вон тот тип справа от меня будет работать меньше, чего я тогда напрягаться должен? — вновь хмыкнул Шендр. — Ты утрируешь, — ответил Строгов, — но коллектив да, обижать не стоит. Надо работать на совесть. — Ага, то есть и коллективные собрания у вас в ходу, с заклевыванием «виновного»? — хмыкнул Шендр. — Погоди-погоди, я только понял, — встрял Литвин, — у вас там что, денег вообще нет? Заходи в магазин и бери что хочешь? — Да, — кивнул Строгов. — Клёво… — Не так все клёво, как ты думаешь, — остудил радость Литвина Шендр, — ты там и месяца бы не прожил — сбежал бы. — Почему? — Да они все, как зомби… — Знаешь, это смотря с какой стороны посмотреть, — вмешался Строгов, — вы в своем капитализме, словно стервятники бьетесь за лишнюю копейку. У нас этого нет. — Зато есть постоянное пинание несогласных, — возразил Шендр, — коллективные собрания с целью морально задавить несогласного или же просто человека, выпавшего из образа «честного» коммуниста. И вообще, если ты такой весь правильный — с чего начал с нас деньги драть за помощь? Мы ведь в трудном положении, рабочий класс, который притесняют. А ты еще нам и оружие в аренду сдал. Не по-товарищески это… — Ну да, давай, постыди меня, — рассмеялся Строгов, — во-первых, в свое «трудное положение» вы себя сами загнали. У вас был товар, были деньги — продали бы все и купили нормальное оружие и экипировку, мары бы от вас отстали. А даже если бы не отстали — вы бы им по зубам надавали. Во-вторых, вы мне не товарищи, а как раз представители вражеского буржуазного класса — так с чего мне вас оружием бесплатно снабжать? Вот, если бы пришли и сказали: «Виктор Алексеевич, а давайте мы вам поможем с основанием коммуны» — во, тогда другое дело. Вот тогда уже и товарищи, и соратники. А нет — ну, тогда извините, я денег коплю не для того, чтобы себе коттедж где-нибудь в Золотых мирах купить, а как раз для создания поселка, который, возможно, сможет расшириться на всю планету и здесь будет так же, как у меня дома. — Боже упаси, — буркнул Шендр. — Хм, а мне идея нравится, я, может, в эту вашу секту и вступлю! — рассмеялся Литвин. — Не секта, а идеология! — поправил его Строгов. — Так, ну хватит лясы точить — по сторонам смотрим. Мы уже достаточно далеко от города, тут мары могут засады организовать. — Не, тут нету, — легкомысленно ответил Литвин, — во всяком случае, на той неделе не было. — Уже могут быть, — хмуро ответил Шендр, — не дураки ведь они, на одном месте постоянно сидеть. — Так. Стоп! — Строгов даже остановился. — Вы что, знаете где у маров засады?