— Да нам сейчас за лоскуты платят! — возмутился Литвин. — А прикинь, сколько цельная шкура будет стоить? — А сколько клон стоит, помнишь? — огрызнулся Кийко. — Нет уж, проще в башку садануть из дробовика и… — О! Сообщение! — оповестил я присутствующих и полез в интерфейс. — Гринберг готов забрать шкуры сегодня, — радостно сообщил я, — через два часа встречаемся на складе Толяныча. — Пойдем все? — поинтересовался Кийко. — Нет. Пойду я, Шендр и Литвин. Кто еще есть в нашей дружной гоп-компании ‒ ему знать не обязательно. Пусть гадает. — Да и так его люди нас срисовали уже наверняка, — пожал плечами Кийко. — Может, — согласился я, — а если нет — зачем упрощать им задачу? — Тоже верно. Хорошо, тогда сейчас встречусь со Строговым и пойдем к Кузьме, — кивнул Кийко, — переговорю с ним по поводу огнеметов. Да и вообще, предложу ему пойти с нами в Муравейник. Поход в Муравейник уже был обсужден и согласован. Толяныч уже готов был выдать огнеметы и часть запчастей к ним. Теперь нужно было только собрать все воедино, как и предлагал Кийко. А для этого нам нужен был Кузьма. И я был уверен, что он согласится влиться в нашу небольшую компанию. Если уж Строгов решился… Со Строговым, кстати, вроде как все было более-менее в порядке. Он быстро поправлялся и не сегодня завтра должен был выписаться из больницы. Он не стал с нами делиться тем, кто именно его так отделал. Но по всему было видно, что забывать обиды Строгов не собирается. Уж не знаю, что он там задумал, но идти с нами в улей он подписался практически сразу. То ли пока решил просто свалить как можно быстрее и дальше из города, то ли задумал какую-нибудь пакость. Главное, чтобы эта пакость нам боком не вышла. А то устроит тут, в Речном, сюрприз, свалит с нами и потом будут искать уже вояки. Причем и его, и нас. Мол, мы все заодно. Оно нам надо? Я бы сказал, что нет. А вот все свое трофейное оружие, притащенное в Речной, Строгов попросил Кийко продать. А затем накатал длинный список того, что нужно будет у Толяныча приобрести. Кийко перебросил мне список, и я с удивлением обнаружил, что Строгов приобретал достаточно дорогую и узкоспециализированную оптику, электронику. — И на хрена тебе это барахло? — поинтересовался я, навестив больного. — Те уроды, что так меня отделали, — сквозь зубы ответил Строгов, — должны получить ответку. А мои покупки позволят с этими уродами расплатиться сполна. Ну, что же…где-то нечто подобное я и ожидал услышать. Но вот как именно Строгов собирается мстить гарнизонным воякам, я пока представлял слабо. Впрочем, это уже его дело. Мне-то чего лезть? Я ж говорю — главное, чтобы нам его месть не аукнулась. Когда я вошел в здание склада, то сразу понял, что Гринберг уже на месте. Возле входа стояла парочка молодчиков. Всем своим видом они напоминали бодигардов. Словно бы подтверждая мою догадку, один из них выдвинулся вперед, едва заметив меня, и перегородил путь. — Склад не работает по техническим причинам, — сообщил он мне. Причем вроде бы нейтральная фраза в его исполнении звучала так, будто бы он меня в задницу послал. — В курсе, — ответил я, — я к мистеру Гринбергу. — Э… — растерялся бодигард, — можете проходить. Ваши друзья подождут тут. — Они тоже к мистеру Гринбергу, — ответил я. Интересно, попытка пропустить только меня исходит от самого охранника или это распоряжение Гринберга? И чего он хочет этим добиться? Решил, что если я буду один, то на меня будет проще надавить и сбить цену за трофеи? А вот хрен! — Мне сказано пропустить главу охотничьей артели, — набычился охранник, — ни про кого другого речи не было. — Ну ладно, — пожал я плечами, — эта встреча нужна Гринбергу, а не мне… Я развернулся и двинулся на выход. — Стой, — окликнул меня второй охранник, наклонивший голову вбок и вслушивающийся в наушник, торчащий у него из уха, — можете проходить…все трое. Я кивнул и направился вглубь помещения, следом за мной шли Литвин и Шендр. — А-а-а! Вот и наши охотнички! — радостно поприветствовал меня Гринберг. — Ну-с, и шо, молодой человек, ви таки мне скажете? Только не надо слезно плакать, будто бы вы чего-то там не смогли… — Да и не собирался, — усмехнулся я, — все уже есть и готово к передаче. Как мы договаривались и строго в срок. Я специально добавил последнюю фразу, надеясь увидеть хоть какую-то реакцию на его лице. Но нет, он и ухом не повел. — Та-а-акс, и шо мы имеем? — это вопрос уже адресовался Толянычу. Тот молча достал один из наших тюков со шкурами и положил на стол. Гринберг брезгливо двумя пальцами развязал веревки и разложил шкуру на столе. — М-да…и опять все в дырках. Ви шо, не можете попасть, к примеру, в глаз? Или в ухо? Зачем же так портить товар? — деланно возмутился он. Ну вот, начались торги, как я и ожидал. — Качество добытых нами шкур в прошлый раз вас устраивало, — начал было я, — эти ничем не отличаются. — Так я ж и не спорю, — хмыкнул Гринберг, — такие же — все в дырках. И как с этими людями можно делать деньги? О, Яхве… Он страдальчески сложил руки в просительном жесте и посмотрел на потолок, словно ожидая от него ответа. — Как говорил старый Певзнер (это наш мудрый ребе), — сказал Гринберг, а затем доверительно понизил тон, — «Изя! Шо ты хочешь от людей? Скажи им сразу, или они будут не туда думать». — Изя ‒ это вы? — поинтересовался Литвин. — Нет, с чего ви себе это выдумали? — возмутился Гринберг. — Ну, вы ведь сами сказали: «ребе говорил»… — И шо? — Ну…я решил, что это говорил ребе вам… — сбился Литвин. — Если бы он говорил это мне, я бы так и сказал: «ребе говорил мне». Но я сказал: «ребе говорил Изе». Так шо ви делаете странность на ровном месте? — Так, а кто тогда этот Изя? — вмешался Шендр. — А я откуда знаю? — возмутился Гринберг. — Если вам так интересно — идите к старому Певзнеру и спрашивайте, какому Изе, шо и зачем он рассказывал. И Шендр и Литвин ошалело смотрели на Гринберга, вынесшего им мозг своим спичем. — Вернемся к нашим делам, — я ожидал чего-то подобного, поэтому просто пропустил весь этот словесный поток мимо ушей. ‒ Вы будете оплачивать шкуры? — Ой, вэй! — запричитал Гринберг. — Шо вы сразу о шекелях? Старый больной человек пытается до вас донести, шо можно было уже таки научиться делать все правильно. А шо на деле? Мы все также имеем дырявые шкуры! — На какие договаривались, такие и добыли. Как только сможем добыть трофеи лучшего качества, тогда можно будет обсуждать и новую цену. — То есть ви будете учиться за мой счет, а затем еще заставите платить больше? — возмутился Гринберг. — Не я ли, видит отец наш, дал в ваши руки инструмент, не я ли направил вас? И вот такая благодарность… — Так вы будете оплачивать товар или нет? — мне надоели эти танцы с бубном, и я пошел в лобовую. Гринберг тяжело вздохнул, почесал щеку и вкрадчиво произнес: — А шо мне делать, если ви не даете никакого выбора, — он словно бы задумался, а затем спросил, — а скажите-ка мне, медведя ви тоже смогли достать? — Как договаривались, — кивнул я, а Толяныч отдал шкуру Гринбергу. — И шо мы тут видим? — расстелив шкуру медведя поверх волчьей и внимательно рассмотрев ее, спросил Гринберг. — Таки, очень хороший товар. Ни тебе дырок, ни брака. Я доволен. Но, знаете шо? — Что? — Почему у меня такое ощущение, шо ви меня обманываете, и эта шкура попала в ваши руки не сразу с медведя? — Что ее добыл кто-то другой? — усмехнулся я. — Ви совершенно точно меня поняли. — Вполне возможно. — А ви знаете, недавно пропали люди, которые просто феноменально делали свое дело, — сказал Гринберг, — и ми таки выяснили, шо с ними стало. Я вежливо промолчал, напрочь игнорируя намек, что я должен задать вопрос. — Их таки убили какие-то поцы, — закончил Гринберг, — убили и ограбили. Бедный мальчик, переживший эту бойню, смог описать нападавших. И знаете шо? — Что? — в этот раз я решил ему подыграть, дабы не тянуть эту комедию. — Эти поцы, как рассказывает мальчик, внешне очень похожи на вас. — Колонистов много. Все мы на одно лицо. Особенно те, кто из клон-центров, — пожал я плечами. — И ви уверены, шо не нападали на моих людей? — Точно уверен, — ответил я, — нам только банды встречались. Вот одна, к примеру, была нанята некой странной личностью. Кстати, по описанию, которое мы получили от лидера той банды, вот прям вылитый вы!