— Значит, два дня, — вздохнул я, — а дальше все… — Ну, может, ВКС все же нарисуется, — попытался меня обнадежить Строгов. — Очень в этом сомневаюсь, — ответил я. — Сколько времени прошло после отправки сигнала? Полторы недели? — Анатольевич говорил, что где-то неподалеку есть дежурная эскадра. Наверняка она скоро прибудет. Я просто молча кивнул. — Хотя, по идее уже должна была прибыть… — сам же продолжил Строгов, тяжело вздохнул и закончил: — Как бы то ни было, а надо держаться. — Надо, — кивнул я, — знать бы еще, сколько… — Ну…скажу тебе, как человек, не раз попадавший в самые разные ситуации, — хмыкнул Строгов, — если точно знаешь, когда должна прибыть помощь, время тянется неимоверно долго. А когда назначенный час приходит, и помощи нет…это очень разочаровывает, мягко говоря. — Верю, — согласился я, — но тут проблема в том, что если не… — Пять единиц тяжелой техники, около десяти дроидов. Всем приготовиться, — наш разговор прервал Литвин. Он и еще несколько наших засели в леске метрах в трехстах отсюда. Оттуда они координировали огонь, выполняли роль наблюдателей и, когда это требовалось, выступали в роли резерва, били в тыл атакующему нас противнику. — Ну вот, опять понеслось, — вздохнул Строгов, — ракеты зарядил? — Зарядил, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Ну, тогда поехали… В этот раз «поехали» мы совершенно не так, как ожидалось. Противник решил не идти на нас, а свернуть к наблюдателям. — Что за черт? Чего это они? — удивился Строгов. Ответ на его вопрос мы получили буквально через пару секунд: дроиды остановились и принялись банально расстреливать лес — тут же деревья охватил огонь, а языки пламени вздымались высоко в небо. Земля дрожала от постоянных ударов, взрывов, и я с ужасом осознал, что от леса практически ничего не осталось — ни деревьев, ни кустов, ни уж тем более людей, в нем находившихся… — Факт? Глаз? — все же попытался я вызвать хоть кого-то из наблюдателей, однако это было напрасно — как бы я ни старался, а ответа не было. — Все, готовимся — сейчас наша очередь наступит, — предупредил меня Строгов. Он, сидя в кресле наводчика, глядя на экран перед собой, принялся быстро перенастраивать орудие — огромная махина повернулась, опустила орудие или, что правильнее, ракетные ложементы, а в следующий миг раздалось громкое шипение, рев, и буквально рядом со мной одна за другой ракеты сорвались, полетели в сторону противника. Взрывы гремели один за другим, иногда даже сливаясь. Мы совершенно не представляли, попали ли в противника или промахнулись — теперь уже контролировать обстрел, вносить корректировки было некому — наших наблюдателей выбили. Так что предстоит нам самим разбираться с новой партией врагов… *** Уже третья обойма ракет легла в приемник. — От винта! — заорал Строгов. Тут же орудийная платформа начала поворачиваться, стартовые ложементы наклонились ниже и…все ракеты одна за другой улетели в цель. Теперь уже мы видели врагов, и были они совсем рядом. Я уже видел парочку «Шутеров», троих выживших тяжелых дроидов и пяток дроидов обычных. Очередная партия ракет накрыла этот отряд. Первыми полегли пятеро легких дроидов, следом за ними тяжелые. Их обломки расшвыряло по округе, часть, кувыркаясь, рухнула в речушку неподалеку. К моему удивлению, в реку приземлились не только обломки — была и пара дроидов, которые все еще что-то «могли». Один, потерявший нижнюю часть «тела», все еще пытался выползти на берег, второй, лишившийся руки, выбирался из воды гораздо более уверено. Хоть русло выглядело совсем небольшим, поток был довольно-таки мощным — он смог-таки сбить однорукого и понес его дальше, швыряя на камни, спустя пару секунд и полтуловища, ползущего к берегу, смело со скалы, понесло следом за товарищем. — Плывите, ихтиандры херовы! — прокомментировал их неудачи Строгов, и тут же рыкнул на меня: — Где ракеты, мать твою? У нас еще два «Шутера». Лично я бы сказал, что осталось полтора «Шутера» — одного таки подбили, и он сейчас больше напоминал собаку с отбитыми лапами — все же упорно лез вперед, но задние его гусеницы сбило взрывом, поэтому он полз, завалившись назад и оставляя за собой глубокую борозду. Но Строгов прав — нечего зевать, пока бой еще не закончился. Я моментально притащил новую обойму, не без труда зарядил ее в приемник. — Готово! — заорал я. — Понял! — Строгов навелся на цели, и ракеты с привычным уже шипением, ревом, ушли вперед. Ух! А это было неимоверно красиво — одна за другой ракеты втыкались в «Шутера», до этого нетронутого, взрывались, пряча его за огненной завесой. Ну а когда огонь спал, дым отогнало ветром, мы вдоволь полюбовались на изуродованную, превратившуюся в груду металлолома машину. Вот и все, готова железяка! — ЛОЖИСЬ! Если бы этот крик я услышал, только прибыв на Хруст, наверняка бы не стал выполнять команду, а наоборот, принялся бы вертеть головой, пытаясь обнаружить, чем же, собственно, этот крик был вызван. Однако сейчас я был уже совсем иным человеком (если сравнивать меня нынешнего со мной, только ступившим на Хруст), и едва только услышал крик Строгова, тут же рухнул на землю, на всякий случай еще и прикрыв голову руками. Неимоверный жар ударил по всему телу, тут же что-то рвануло совсем рядом. Я не столько слышал, сколько ощущал, как мимо пролетели с бешеной скоростью какие-то обломки. Когда, наконец, я поднял голову, обнаружил, что оружейная платформа была пуста. Точнее, на ней остался лишь остов того, что ранее было пусковой установкой. Ни места наводчика, ни оборудования, ни, собственно, Строгова не было. Чуть позже Строгова я все-таки обнаружил, точнее увидел. Метрах в двадцати от самой установки лежало тело. Вся левая часть (рука, плечо, бок, половина грудной клетки) отсутствовала. От тела все еще поднимался дымок, и невыносимо воняло паленым мясом. Все, Строгов отправился на перерождение. И установки больше нет… Похоже, я теперь остался вообще один. — Прием! Есть кто на связи? — я искренне надеялся, что с другой стороны командного центра у второй нашей группы дела лучше, чем у нас, но, судя по тому, что мне никто не ответил, там дела еще хуже… — Мик, все наши в очереди на возрождение, — мертвым голосом сообщила мне Анна, — дроиды «РоботЭкс» уже пытаются ворваться в комплекс. Анатольевич старается их сдержать, но… — Я понял, — хриплым голосом ответил я, — отбой. Вот, кажется, и все. Никого не осталось. Возрождение требует времени, а его у нас как раз нет. Впрочем, даже если Анна умудрится оживить парочку наших, командный центр какое-то время продержится. Да вот только именно «какое-то». Дроиды давили нас числом и, тут никаких сомнений нет, продавят и внутрь комплекса. Как только они это сделают, завалят Анатольевича и Анну, разнесут клон-капсулу, единственную, что у нас осталась. А дальше все…никаких вариантов. Мои печальные мысли были совершенно беспардонно прерваны каким-то грохотом, скрежетом. Я поднялся и огляделся, пытаясь понять, что издает этот шум. Ну, понятно… Последний недобитый «Шутер» полз в мою сторону… Ну-ну… Я сдернул с держателя на поясе плазмогранату и, несмотря на усталость, имеющиеся ранения, несмотря на полную безысходность, рванул вперед, буквально нырнув в окоп, который мы успели вырыть, перед тем как на нас поперли дроиды «РоботЭкса». Я замер, прислонившись плечом к сырой, холодной земле, держа в руках уже подготовленную к подрыву гранату. «Шутер», словно черная тень, навис надо мной, но все же, не заметив, пер вперед. Давай родной, иди сюда! Когда машина была прямо надо мной и проехала вперед, продолжая тянуть за собой поврежденную «задницу», я поднялся и бросил ей вслед гранату. Та умудрилась попасть как раз таки в щель между развороченными бронеплитами. Ну надо же, как повезло… Никогда не умел точно бросать гранаты, а тут на тебе… Взрыв, затем еще несколько (боезапас внутри «Шутера», что ли, детонировал?), вследствие которых меня отбросило, больно обо что-то приложило.