– Я не собираюсь здесь оставаться после того, как все закончим. Я ее убиваю, тело сжигаем, и я сматываюсь из Олдкасла. Прыгаю на паром до Норвегии. Ты все еще дружишь с тем рыбаком из Фрейзербурга? – У тебя что, и паспорт в полном порядке? У меня такое чувство, что пограничная служба будет очень тобой интересоваться. Глухой металлический стук у меня за спиной. Я повернулся – там стояла доктор Константайн, закутанная в пуховик, в челюстях зажата сигарета. Прикурила от зажигалки, помахала мне рукой. Я помахал в ответ. Показал на прижатый к уху телефон. Отвернулся. – А как там Билли Шариковая Ручка? Вздох. – Я посмотрю, что можно сделать. * * * Детектив-суперинтендант Джейкобсон, мощно двигая плечами, вылез из кожаной куртки. Тонкий слой белых крапинок, прилипших к плечам и макушке, таял в тепле разорившегося паба. Он повесил куртку на спинку стула: – Как у вас дела? Хантли раскинул в стороны руки, как будто собираясь его обнять: – Ты был великолепен! – Не напрягай, Бернард, после сегодняшнего утра ты еще в отрицательном балансе в моих бухгалтерских книгах. – О! – Руки поникли. – Пицца осталась? – Джейкобсон пересек комнату, подошел к барной стойке и стал открывать коробки одну за другой. – Корки, корки, корки… Шейла кивнула на груду стульев и столов в углу комнаты: – Я вашу там спрятала, чтобы ее найти не смогли. Уже, наверное, остыла. Он взял коробку с пиццей, открыл, достал треугольный кусок и сунул его конец себе в рот. Закрыл глаза, пожевал. – Ах-х… Так-то лучше. Теперь на пресс-конференциях ничем приличным не угощают. Только вода из бутылок и ужасный кофе. И куда подевалась тарелка с сэндвичами? Хантли налил красное вино в протертый галстуком бокал: – Что касается пресс-конференции… – Прокашлялся. – Дональд там был? Откинувшись на спинку стула, Шейла простонала: – Только не начинай снова. Он напрягся: – И вовсе не нужно так себя вести. Она, приторно-плаксивым голосом: – А Дональд там был? Он спрашивал про меня? А вам не показалось, что он плакал? А может быть, он набрал вес? Он встречается с кем-нибудь? – И совсем не нужно быть гомофобом. – Я не гомофоб, просто я против того, чтобы взрослые мужики вели себя как капризные девочки-тинейджеры. И вообще, ты должен мне семнадцать фунтов и шестьдесят три пенса. Джейкобсон взял бокал с красным вином и одним глотком опорожнил его наполовину. – Дональда там не было. Суперинтендант Найт отправил его выяснять, кто из бывших коллег Эша слил в прессу информацию о том, что Потрошитель убил Клэр Янг. Клянусь, это выглядело совсем неплохо. Какой-то засранец, совершенно из другого подразделения, проверяет криминальный отдел полиции Олдкасла на предмет совершения должностного преступления? Похоже, они сплотились так быстро, что хлопок от перехода через звуковой барьер можно было в Данди услышать. Остатки красного исчезли в глотке Джейкобсона. Он протянул бокал Хантли, чтобы тот налил еще. – Я там переговорил с парой ребят. Похоже, что Клэр пошла на работу в семь пятнадцать, в четверг вечером, но на работе так и не появилась. Подруги, с которыми она снимала квартиру, сообщили о том, что она пропала в пятницу, во второй половине дня, когда не появилась дома. А гении из дивизиона в Олдкасле отнеслись к этому серьезно только тогда, когда тело Клэр было обнаружено вчерашним утром. – Он отхлебнул красного, процедил сквозь зубы и кивнул в мою сторону: – Просто великолепно будет выглядеть, когда об этом узнают в газетах. Я скрестил руки на груди и уставился на него: – Почему я? – Что «почему я?» – Если криминальный отдел в Олдкасле забит коррумпированными придурками, то я здесь при чем? Он улыбнулся: – А вот сейчас это просто великолепный вопрос. Но ответа на него он, черт возьми, так и не дал. 7 Мы остановились у круглосуточного «Теско» в Логансферри. Элис умчалась в торговый зал закупать продукты к завтраку, а я направился в отдел электроники. Один мобильный телефон, дешевле грязи, и три предоплаченные симки. Заплатил за все сотенной, полученной от Джейкобсона. Пройдя кассу, выбросил упаковку телефонной трубки в мусорную корзину, разорвал картонную упаковку одной из сим-карт. Вставил в трубку. Защелкнул крышку. Включил мобильник и вбил номер Хитрюги. Прихрамывая, пошел на стоянку, прислушиваясь к гудкам в трубке. От снега ничего не осталось, кроме тонкой корочки льда на лобовых стеклах да водяной пленки на посыпанном солью асфальте. В трубке зазвучал настороженный голос: – Алло? Кто это? – С пушкой что-нибудь получилось? – Черт возьми, Эш, я этим занимаюсь. Дай мне шанс. Я ведь не могу в ритме вальса смотаться в ближайший супермаркет и выбрать там что-то подходящее, правда? – Нам еще машина потребуется. И что-нибудь легковоспламеняющееся. Молчание. – Хитрюга? Алло? – Не успел купить этот чертов телефон, как он… – А как ты думаешь, чем я занимался, пока ты тусовался со своими новыми друзьями? Достал нам «мондео». У одного заботливого владельца, который понятия не имеет, что машина пропала. – А-а… Извини. Я просто… – Провел рукой по подбородку, почесал щетину. – Сам понимаешь, столько времени прошло. – Это не первое мое родео, Эш. Все будет в порядке. Доверься мне. * * * Элис еле вытащила полдюжины пакетов с продуктами с заднего сиденья крошечного полноприводного красного «сузуки». На боковой двери этой хреновины красовалась громадная вмятина, и вообще это было больше похоже на детский рисунок машины, чем на машину настоящую. Да и ехала она соответственно. Припарковалась под одним из трех работающих уличных фонарей, между ржавым белым «Транзитом» и прогнувшимся посредине «вольво». – Ммммнннфффффннгг? – кивнула на «сузуки», ключи мотались на кожаном брелке, зажатом в зубах. – Да нет проблем. – Достал оставшиеся покупки, черный пластиковый пакет для мусора со своими вещами, который мне выдали, когда я выходил из тюрьмы, вынул ключи у нее изо рта и пикнул автоматическими замками. – Спасибо. – Ее дыхание вырвалось тонким туманным облачком. – Нам туда. – Она кивнула в сторону входной двери стоявшего перед нами дома.