— До Ровно, почитай, километров сто будет. По пути только села. — Ничего, найдем попутную машину. — Удачи. — Спасибо. Повернувшись к охране спиной (наган я убрал в сидор, положив ТТ в кармане галифе), спустился с откоса и направился в указанном направлении. Что меня больше всего удивляло, так это что как только я отошел от поезда, кроме постоянно гудящих в небе самолетов и охраны на мосту, не встретил ни одного живого человека. Можно сказать, беззаботная прогулка, если бы не то, что вокруг шла война, и не простая, а та самая, Отечественная. Даже подойдя к шестидесятиметровому трехпролетному деревянному мосту, перекинутому через тихую речку, и то встретил тишину и ленивый окрик часового. Судя по количеству бойцов, мост охраняло едва ли больше отделения. Тут тоже не было войск НКВД, обычная махра, видно по петлицам. — Стой, кто идет? — Путник, мне нужно в Ровно. — Стойте на месте и ожидайте командира, — стоявший в двадцати метрах от меня невысокий красноармеец всем своим видом выдавал, что принадлежит к матушке-пехоте. — Жду. В это время со стороны Ровно показалась черная точка, и когда ко мне подошел старший сержант, мимо на большой скорости пролетела «эмка», оставляя за собой шлейф пыли. — Часто у вас так? — спросил я сержанта, проводив машину взглядом. — Вторая, минут двадцать назад тут сразу три проехало. Спасаются начальники, — хмыкнул сержант, изучая мои документы. — В Ровно? — Да. — Причина посещения? — Хотел друга навестить, но похоже, придется снова на службу возвращаться. Там ближайший военкомат. — С попутной машиной помочь? — Если не трудно. — Тогда пойдемте, своим я скажу, они тормознут, если кто в ту сторону поедет. — Спасибо, сержант. Я не ошибся, мост едва ли охраняло больше десятка бойцов. С той стороны, с которой я пришел, находился пулемет Дегтярева, а с этой, со стороны Ровно, в большом окопе стоял ДШК на зенитном станке. — Сменами службу несете? Что-то вас мало, — спросил я, устраиваясь рядом с сержантом на обочине. — Должны были сменить в семь утра, да все нет и нет. — Понятно. То, что война началась, уже знаете? — Войска тут проходили, сообщили, — кивнул сержант. — Ничего, умоются кровью, наши как вдарят! Меня несколько поразила такая уверенность и спокойствие сержанта, но свои мысли я удержал при себе, решив сменить тему: — Я от разбитого поезда сперва к железнодорожному мосту вышел, так от них услышал, что немцы у границы два моста целехонькими захватили. Знаешь, как? Решился я на этот рассказ по одной причине — дать понять, что война не шутка и малой кровью тут не обойдешься. — Как? — заинтересовался сержант. — Представляешь, подъехали на наших ЗИСах, в нашей же форме и ударили в упор из автоматов. Мосты бойцы НКВД охраняли, но даже они ничего не смогли сделать. Там через час стрелковый батальон подошел и с ходу отбил мост, так и узнали. Да и выжившие из охраны были. Некоторые успели отступить. Вот такие дела, так что держи нос по ветру. Подъедет машина, полная бойцов, на всякий случай держи ее под прицелом пулемета, да и с другой стороны пусть страхуют. — Понял, спасибо, товарищ лейтенант. Только вряд ли они до нас дойдут. — Пулемет разрешишь посмотреть? — Вы бы, товарищ лейтенант, на моем месте разрешили? — Нет, конечно. — Вот и я не разрешу… Кажется, колонна идет, узнаю, возьмут попутчика или нет, — отряхнув галифе, сказал сержант. С прищуром посмотрев на приближающиеся машины, он добавил: — Хотя нет, не возьмут, войска идут. Встав на обочине, я смотрел, как проходил через мост моторизованный полк. Определить это было нетрудно — сперва броневик с пушечной башней, потом два грузовика с пехотой, десяток несуразных танков, в которых я опознал Т-26, пара «эмок», потом пять десятков грузовиков, набитых пехотой. Еще были восемь прицепленных пушек. Зениток, кроме двух счетверенных пулеметов «максим» в открытых кузовах полуторок, я не видел. — Сила! — уважительно сказал старший сержант, когда проехала последняя машина. — Без зенитного прикрытия это просто одна большая цель. — Что-то вы, товарищ лейтенант, на все смотрите с плохой стороны. — Я смотрю на все глазами опытного командира, и то, что вижу, мне очень не нравится. — Еще одна машина едет… О, я ее знаю, это почтовая из Ровно. Они один раз у нас колесо прокололи. Пока меняли, познакомились. Сержант вышел на мост и жестом велел машине остановиться. О чем-то поговорив с водителем, он махнул мне, подзывая. На месте пассажира сидела полная тетка с заметно бледным лицом. — Они прямо в Ровно едут, подвезут. — Отлично, сержант, спасибо. Кстати, тебя как зовут, а то мы так и не познакомились? — Старший сержант Свиридов, товарищ лейтенант. — Спасибо, сержант, может, еще свидимся. Водитель крытой полуторки уже вышел из машины и откинул полог заднего борта. Кабина была занята, поэтому мне оставалось только ехать в кузове. Но я был не в претензии. Закинув сидор в кузов, сам запрыгнул туда одним движением. — Вас куда, товарищ командир? — прежде чем закрыть полог, спросил водитель. Это был степенный лет сорока мужчина со слегка отвислыми усами и седой шевелюрой. — К военкомату. — Мимо будем проезжать, высажу, — кивнул водитель. Кузов был пуст, видимо, поэтому, несмотря на инструкции, меня так спокойно взяли. Присев на сидор, чтобы не замарать галифе в пыли, я стал, не обращая внимания на тряску, размышлять, что делать дальше. Что происходит снаружи, мне не было видно, но пару раз машина прибавляла ход, вихляла, и сквозь рев мотора слышались взрывы и выстрелы. Кажется, был налет — рев авиационных моторов и треск пулеметов были хорошо различимы. Когда начали рваться бомбы, я убедился, что был прав. А однажды наверху, изрядно напугав меня, в брезенте появилось несколько дыр, но не задело. Хотя настил кузова в некоторых местах заблестел свежей щепой. В Бога я не верил, поэтому всю дорогу только и бормотал: — Твою мать! Твою мать!.. От моста до города ехали мы почти три часа, прибыв к двенадцати дня, но, к моему удивлению, доехали благополучно, то есть все-таки доехали. Как только машина остановилась, я тут же оказался у заднего борта. Судя по тряске, последний километр полуторка ехала по брусчатке. Это означало, что мы в городе. — Приехали, товарищ командир. Извините, к военкомату подвезти не могу, улица перекрыта, но тут недалече, — произнес водитель, выпуская меня из жаркого и пыльного нутра кузова. Спрыгнув на брусчатку и бросив под ноги сидор, я спросил, отряхиваясь от осевшей на форме пыли: — А где военкомат? — Вон, где толпа, там здание будет из красного кирпича, не ошибетесь. — Ясно, спасибо. Кстати, а почему нас не остановили на въезде для досмотра? — Там машину какую-то досматривали, а мы почта, нас пропустили, — спокойно пояснил водитель, закрывая кузов. — Бардак. А что там на дороге было? — Нашу колонну немцы бомбили, много побили. Потом еще один самолет за нами гонялся. Я по полю круги нарезал, наверное, чувствовали, как мы прыгали по пашне? — Чувствовал. Ладно, спасибо, что довез. Водитель вернулся к кабине тихо тарахтящей полуторки, а я, приведя себя в порядок и закинув сидор на левое плечо, направился в указанную сторону. Толпа на небольшой площади и прилегающих улицах оказалась не особо большой, но с пятьсот человек тут точно было. К моему удивлению, все они прибыли к военкомату по воинской обязанности. Пробравшись сквозь толпу, я подошел ко входу, который охранял одинокий красноармеец с винтовкой с примкнутым штыком, и, спокойно потянув дверь на себя, прошел в прохладный холл. Внутри было полно призывников разного возраста: кто стоял в очереди, кто бегал с какими-то бумажками. Работники военкомата с уже измученными лицами носились туда-сюда. Поймав одного такого, я придержал его за локоть: — Товарищ лейтенант, не подскажете, где находится военком?